Призрачный двойник

– Но у меня нет серебра!

Вообще-то у нас было много серебра, но все оно лежало в сумке Локвуда, а та была на другом конце чердака.

– А как насчет того дурацкого ожерелья, которое ты постоянно носишь? Оно-то из чего сделано?

Ну конечно! Ожерелье, которое подарил мне летом Локвуд! Оно из серебра. А серебро сжигает эктоплазму, из которой состоят призраки. Серебра боятся все Гости, даже Чейнджеры, которые являются в виде щупальцев из ихора. Ожерелье, конечно, не самое сильное оружие, которым я когда-либо пользовалась, но тем не менее… Да, череп прав, это лучше, чем ничего, поэтому можно попробовать.

Я присела возле стены на корточки и расстегнула застежку на ожерелье. Пока я это делала, к моим пальцам прилипли длинные нити паутины. Я крепко сжала конец ожерелья в руке и стала размахивать им в воздухе. Когда свободный конец ожерелья коснулся ближайшего ко мне щупальца, эктоплазма зашипела. Щупальце дернулось вверх и отодвинулось от меня. Почувствовав близость серебра, напряглись и попятились назад другие щупальца. Наконец вокруг меня образовалось свободное пространство. Я выпрямилась и прислонилась спиной к скату крыши.

Когда я прикоснулась пальцами к дереву, на меня накатила волна эмоций. Это были не мои чувства – чужие. Они сочились из древесины, из досок и из гвоздей, которыми были сбиты эти доски. Они долетали до меня из глубины бешено вращающихся щупальцев самого призрака. Ощущения эти были ужасными – болезненная смесь чувства одиночества, обиды и холодной, непреклонной ярости. Чужие эмоции стучали мне в виски, а я тем временем озиралась вокруг.

Здесь, на чердаке, когда-то совершилось жуткое преступление. Оно стало источником энергии, которая движет этим злобным, мстительным духом. Я представила себе, как его щупальца легко и беззвучно проникают сквозь пол чердака и тянутся к несчастным постояльцам, спящим в комнатах внизу…

– Люси!

Я очнулась. Это был Локвуд. Он уже забрался назад на чердак, отошел от окна, даже успел поднять свою рапиру и рубил ее клинком ближние к нему щупальца. Они лопались словно пузыри, расплескивая радужные брызги плазмы. Пальто Локвуда превратилось в обгоревшие лохмотья, на лбу набухала шишка, но он вновь стал самим собой и был прекрасен. Его освещенное призрачным светом лицо улыбалось мне с другого конца чердака.

– Люси, – снова позвал он. – С этим нужно кончать.

– Он очень зол! – крикнула я в ответ, увертываясь от очередного щупальца. – Я вступила в контакт с призраком! Он сильно зол на что-то!

– И не говори! – ехидно откликнулся сверху Джордж, подгибая колени, чтобы избежать столкновения с бешено вращающимися щупальцами. – Твоя способность к восприятию поразительна! О, как бы я хотел обладать таким же Даром, как у тебя.

– Да уж, это не самое удивительное открытие, которым ты нас осчастливила, – кивнул Локвуд, наклоняясь над своей сумкой. – У меня где-то была Печать. Сейчас поищу. А не хочешь ли ты пока помочь Джорджу освободиться?

– Ничего-ничего, все в порядке, – сказал Джордж. – Можешь особо не спешить.

Какое там «не спешить»! Положение Джорджа казалось аховым. Он все еще висел на одной руке, и было видно, что держится на ней из последних сил.

Размахивая своим ожерельем, как пропеллером, я двинулась между щупальцами, и они расступались передо мной. Проходя мимо рапиры Джорджа, я подхватила ее, нырнула под лестницу и толкнула ее вперед. Лестница снова встала под Джорджем. Именно в этот момент у него разжались пальцы, и он рухнул на ступеньки, словно мешок с углем. Лестница прогнулась и затрещала. Но пусть уж лучше сломается лестница, чем шея у Джорджа. Представляю, какой неуклюжий мог бы получиться из него призрак.

В следующую секунду Джордж скатился вниз по лестнице, словно пожарный по шесту.

Я бросила ему рапиру и спросила:

– Что там наверху?

– Мертвяк. Злобный мертвяк. Пожалуй, это все, что тебе следует знать. – Джордж поправил на носу очки и набросился с рапирой на щупальца.

На другом конце чердака Локвуд вытащил что-то из своей сумки.

– Люси! Я бросаю тебе эту штуку! Забирайся на лестницу и постарайся ее поймать! – Он отвел руку назад и отпрянул в сторону, пропуская летящее прямо мимо его лица щупальце. Легкий взмах рапирой – и щупальце исчезло. – Готова? Лови!

Вот Локвуд бросать вещи умеет, ничего не скажешь. Я уже забиралась по лестнице, когда маленький квадратный предмет, перелетев над потолочной балкой, опустился прямо в мою подставленную ладонь. Джордж прикрывал меня сзади, с наслаждением одно за другим рубил на куски щупальца. Я добралась до верхней ступени лестницы, до того места, где она соприкасалась с балкой.

А на балке, разумеется, был Источник.

Трудно сказать, сколько лет он тихо и незаметно пролежал на своем потайном насесте. Слои паутины сгладили контуры костей, укутав их своим мягким серым саваном. Однако все еще можно было разглядеть и остатки старомодной одежды, и два вывернутых под неестественным углом коричневых ботинка, и костяные дуги над забитыми пылью и паутиной глазницами.

Полосы темного вещества – не знаю, были это волосы или потемневшие нити паутины – свисали через край балки. Что здесь произошло когда-то? Сам ли несчастный залез сюда или был аккуратно уложен (что скорее всего) хладнокровным убийцей? У меня не было времени размышлять об этом. В мозгу бушевало эхо ярости мертвеца. Внизу, в мерцающем свете фонаря, Локвуд и Джордж сражались со щупальцами.

В те дни корпорация «Санрайз» как раз наладила выпуск серебряных сеток в пластиковых футлярах, очень удобных в использовании. Я ухватила сетку за кончик и дала ей полностью развернуться. Она легко скользила между пальцев – тонкая, мягкая, как тонко раскатанное тесто, как усыпанная сверкающими звездочками кожа.

Серебро блокирует любые Источники. Я размахнулась и накинула сетку поверх балки и лежащих на ней оплетенных паутиной костей. При этом я ничего не испытывала, никаких чувств, и проделала все совершенно спокойно, словно горничная, застилающая простыней кровать.

Сетка опустилась. Бушевавший в моем мозгу гнев мертвеца моментально испарился. От чужих эмоций не осталось ни следа, в голове звенела, перекатывалась эхом блаженная тишина. Щупальца Чейнджера остановились, застыли, а спустя секунду исчезли с чердака словно туман на заре. Вот только что были – и уже нет их.

Каким же большим и пустым показался нам чердак без Чейнджера! Мы неподвижно замерли там, где стояли. Я – прислонившись к лестнице, Локвуд и Джордж – привалившись к стене: уставшие, молчаливые, с дымящимися клинками рапир.

Дымились не только рапиры, но и одна сторона длинного пальто Локвуда. К носу у него прилипли серебристые чешуйки пепла. Моя куртка тоже пострадала – обгорела в том месте, где к ней прикоснулось призрачное щупальце. Все волосы у меня были облеплены жирной паутиной. Не обошелся без потерь и Джордж – порвал свои штаны сзади. О гвоздь или еще обо что, не знаю.