Призрачный сфинкс

– Вы что, действительно собирались выбить нам зубы? – запоздало ужаснулась Элис; выглядела она теперь гораздо лучше, чем спозаранку.

– Да нет, – опередил мага Гусев. – Это же в переносном смысле. Я просил, чтобы этот чародей воздействовал на нас посильнее, на всю катушку! Зубодробительно!

– А почему вы, уважаемый Ольвиорн, считаете, что мы оказались вам не по зубам? – осведомился Уолтер Грэхем, все еще продолжая сгибать и разгибать пальцы. – Не знаю, как другие, а лично я сначала почувствовал себя словно в холодильнике, потом – как после доброй порции виски, а в довершение превратился в статую Свободы – пальцем не мог пошевелить. Разве подобные странные ощущения нельзя назвать воздействием?

Маг отрицательно покачал головой:

– Нет, это не магическое воздействие, это воздействие эликсира. А эликсир – такое же средство проведения ритуала, как и все остальное, – маг похлопал по своей суме. – Сам эликсир никаким магическим воздействием не обладает, он просто помогает раскрепоститься, открыть обратные пути, не более. А заклинанию Великого Мерлиона вы не поддались – я же глаз не сводил с кристалла.

– А в чем все-таки суть воздействия? – поинтересовался Сергей. – Теперь-то вы нам расскажете?

– Теперь – да, – кивнул маг. – Сейчас я вам все объясню, а после завтрака можно будет отправляться в Таэльсан.

Сергей внимательно слушал рассказ мага, и рассказ этот порождал у него некоторое внутреннее сопротивление и недоверие. Действительно, трудно сразу безоговорочно принять утверждения, идущие вразрез с собственным устоявшимся взглядом на мир, а точнее – полностью противоречащие этим взглядам. Трудно избавиться от ощущения, что тебе все-таки вольно или невольно пытаются запудрить мозги, убеждая в том, что есть на белом свете какие-то таинственные, поистине сказочные силы, которых не может быть в принципе. Да, безусловно, все события последних головокружительных, необычных дней показывали: мир устроен гораздо сложнее, чем думалось раньше, чему учили в школе и в училище… но безоговорчно принять за один присест так много новых неожиданных истин… Нет, не мог Сергей с ходу преодолеть этот барьер – хотя понимал в глубине души, что это его внутреннее сопротивление совершенно бесполезно, и магическая подкладка реальности существует и будет существовать независимо от его, Сергея, личного к ней отношения. И все-таки он пока еще сомневался…

Пятое заклинание Великого Мерлиона, по словам странствующего мага Ольвиорна, применялось для определения причин, истоков свалившихся на человека бед и несчастий и было связано с погружением в прошлое того человека, к которому применялось магическое воздействие. Это погружение производилось с помощью одной из потусторонних, ирреальных сущностей (хотя такое сочетание в данном случае было, пожалуй, оксюмороном), называемых демонами. Демоны, как говорил маг Ольвиорн, являлись атрибутами инобытия как Светлой, так и Темной Ипостасей Бога и могли в определенной мере влиять на мир «посюсторонний». Демоны отнюдь не были некими человекоподобными или звероподобными существами, они, как и многое другое, являлись элементами бытия-инобытия, способными принимать самые разные формы, и их присутствие в потустороннем иномирье подчинялось своим законам. Маг Ольвиорн не стал углубляться в эту тему, пояснив, что подобное повествование заняло бы слишком много времени.

В общих же чертах суть магического воздействия была такова. Маг входил в контакт с демоном – не любым, а вполне определенным, – и с его помощью мог исследовать внутренний мир своего «пациента», как бы путешествовать там вместе с самим «пациентом», погружавшимся в себя, в глубины собственной личности. Рука об руку шагая назад, в прошлое – все эти термины были, конечно, в достаточной степени приблизительны, условны, – маг и «пациент» добирались в конце концов до отправного пункта, до исходной точки теперешних злосчастий «пациента». Маг-внутренний, путешествующий по глубинам чужой личности вместе с таким же «внутренним» «пациентом», проецировал некоторые детали исходной ситуации – первопричины несчастий на магический кристалл (количество и полнота деталей во многом зависела от врожденных способностей и умения мага) – и маг-внешний видел какие-то более или менее определенные образы, возникающие внутри хрустального шара. Внешний «пациент», пребывающей при магическом воздействии в недрах собственного «Я», испытывал во время этого путешествия эмоциональное потрясение, зачастую – довольно сильное, и во многих случаях только от искусства мага зависело, вернется ли человек по окончании магического воздействия в прежние рамки собственной личности или же полного совмещения не произойдет, что могло привести – и иногда приводило – к довольно печальным последствиям: люди просто сходили с ума…

Определив исток, причину бедствий, неудач или болезней, маг вместе с подвергавшимся магическому воздействию человеком старался ее устранить или же до предела сгладить негативные последствия – это получалось не всегда, но все-таки удавалось гораздо чаще, чем не удавалось. Как гласили древние хроники, даже сам Великий Мерлион иногда терпел в этом деле неудачи.

– С вами у меня ничего не вышло, – закончив свои фантастические объяснения, сказал маг Ольвиорн. – Никакого совместного путешествия ни с одним из вас не состоялось. Я не ставил целью что-то там такое отыскать, я просто хотел узнать: поддаетесь ли вы достаточно сильному воздействию. И вот ответ: не поддаетесь. Наша магия, безусловно, на вас не действует. Дай Бог, чтобы это касалось и магии скоддов.

– Можете считать, что проблемы со скоддами уже нет, – подбоченившись, заявил Гусев. – Раздолбаем их в пух и прах, мало не покажется.

– Не говори «гоп» раньше времени, Геныч, – негромко произнес Сергей.

– А, брось! – отмахнулся Гусев. – В первый раз, что ли? Это уже дело техники. Подкрасться, обложить, ворваться – и мордой в пол! Сценарий известный. Как там у вашего прорицателя, батя? «Победит радость печаль»? Так вот, именно радость победит, не сомневайтесь. Сто процентов. Видите, вот и прояснились все, как вы говорите, «темные места».

– Обманчивый лик, – задумчиво сказал маг Ольвиорн. – «Их явит обманчивый лик»… В магическом кристалле все-таки что-то промелькнуло, какой-то образ, – он остановил взгляд на напряженно слушающем его Уолтере Грэхеме. – То ли чье-то лицо, то ли маска… я и разглядеть-то почти ничего не успел, и удержать не смог – не получилось. Если эти слова Великого Мерлиона относятся именно к вам, уважаемые американцы, то, возможно, как раз этот лик и отразился в магическом кристалле. Вам есть что сказать по этому поводу?

Темнокожий американец медленно выпрямился, переглянулся с Ральфом Торенссеном и Элис, и с некоторой заминкой ответил:

– Боюсь, что нет. Н-нет…

Он вдруг ни с того ни с сего закашлялся, закрыл ладонями лицо – и Сергею показалось, что Уолтер Грэхем не совсем искренен.

– Может быть, ваш Мерлион говорил насчет обманчивого лика самого мироздания? – поспешно вступила в разговор Элис. – Образно выражал свою мысль? Мы появились здесь откуда-то извне, ну… вы там ничего не видите, или ведра в сарае видите да веники, а там вдруг ход появляется… То есть обманчиво все это… Может, как-то так?

– Может быть, может быть, – пробормотал маг Ольвиорн, продолжая глядеть на Уолтера Грэхема, который уже перестал кашлять и сидел, опустив голову. – Может быть, Великий Мерлион именно это и имел в виду…

19. Дракон

За завтраком маг Ольвиорн известил хозяев замка о том, что теперь он располагает всеми необходимыми сведениями и можно ехать в столицу. Чужеземных гостей нужно представить королю Валлиору и верховному магу Креомину, а там пусть уже высокие персоны решают, что и как предпринимать. Лонд Гарракс сразу же заявил, что лично отправится вместе с посланниками обитателей Подземного Мира. Путь от замка до Таэльсана занимал около суток – с учетом ночевки на постоялом дворе, – так что при достаточно быстрых сборах можно было рассчитывать добраться до столицы где-то к обеду завтрашнего дня или чуть позже – опять же, с учетом того, что предстояло еще заехать в Долину Трех Ручьев, к укрытию дракона.

Собственно, каких-то особых приготовлений не требовалось – лонд Гарракс тут же, за столом, отдал необходимые распоряжения, и подготовка к поездке началась, когда хозяева и гости еще продолжали завтрак. Сразу же определили и состав делегации. Кроме лонда Гарракса и мага Ольвиорна, в нее, естественно, вошли все шестеро чужестранцев, а также два помощника странствующего мага и его слуга. Лонд Гарракс намеревался взять для сопровождения десяток воинов – полдвадцатки – плюс их командира старшего мечника Зинга (Гортуру и его отряду полагался отдых после вахты на границе, и воины еще накануне покинули казармы и разошлись по домам). Вместе с двумя слугами лонда Гарракса получилось ровно две дюжины. Гусев удивился, зачем при таком солидном вооружении, как автоматы и пистолеты – а нездешнее оружие, конечно же, нужно было продемонстрировать королю, – брать целую десятку пограничников, но лонд Гарракс объяснил, что меньше ему, владельцу обширных земель, просто не пристало.