Призрак Карфагена

Нельзя сказать, что все эти мысли, терзающие Александра, не приходили в его голову раньше. Но вот систематизировать их, все обдумать получилось именно сейчас. Почему не раньше? Тогда одна мысль в мозгу свербила — догнать! И еще — не дать пуститься вразнос собственному экипажу.

~~~

— Вижу, тяжело тебе, хевдинг. — С бака неожиданно подошел Гислольд, присел прямо на палубу рядом. — Не обижайся, но ты странный человек. Правду сказать, я таких еще не видел! Вот только что мы разбогатели, провернули опасное дельце — радоваться бы! А ты грустишь, лицо твое опечалено, а голова полна мрачными мыслями. Разве не так?

Александр усмехнулся:

— Все-то ты заметишь, парень.

— А я ведь знаю, почему ты сейчас грустишь, вождь! — Юноша поднялся на ноги и расправил плечи. — Месть! Ты ведь поклялся отомстить «дракону моря», черному кораблю. Поклялся еще до встречи с нами отомстить за гибель своих людей, о которых ничего не рассказывал.

— Что толку говорить?

— Понимаю… И все же не надо забивать себе голову тем, чего пока достигнуть не можешь! Вернемся в гавань, наймем дружину, совершим немало славных подвигов. И конечно же, когда-нибудь мы отыщем этот чертов корабль и развесим кишки его экипажа на мачтах! То-то повеселимся, хевдинг!

— Да уж, — рассеянно кивнул молодой человек. — Хорошее веселье будет.

Гислольд тряхнул головой:

— Что-то я не вижу радости в твоих глазах, вождь!

Вот приметливый черт! Да они здесь все такие… Ничего не скроешь!

— Да, я догадался, почему ты так грустен, — повторил, понизив голос, молодой варвар. — Сказать?

— Скажи, коль уж начал.

— Там, на черном корабле, который мы ищем, твои родичи!

Вот тут Александр вздрогнул!

— Любимая жена… — тихо продолжал юноша. — И может быть, даже дети. Прошу тебя, хевдинг, молчи! Я чувствую, что прав. И хочу, чтоб ты знал: мы сделаем все для того, чтобы выручить твоих! Да, мы давно догадались, только тебе не говорили. Оффа сказал, что нехорошо показывать вождю его слабость. А я так считаю, любовь — это вовсе не слабость, а сила, ведь она несет за собой ярость и месть! У тебя там…

— Жена, — просто сказал Саша.

И сразу же почувствовал облегчение, наверное, оттого, что хоть кто-то разделил сейчас его нелегкую ношу.

Подумал и уточнил:

— Любимая жена — в этом ты прав, парень. И еще где-то здесь, в Карфагене, пропал, сгинул мой старый друг и побратим Ингульф, сын Гилдуина.

— Не слышал.

— Ты и не мог слышать, он из рода асдингов.

— Асдинги… Те вандалы, которые…

— Да. Те, которые вынуждены были признать власть своих братьев-силингов. Гейзериха! Он их очень не любит. Впрочем, как и любой тиран, больше всего Гейзерих ненавидит своих.

— Да. — Гислольд кивнул. — В тавернах до сих пор шепчутся о том, что он сделал со своей знатью. На всех дорогах стояли кресты с распятыми. Ужасная казнь. — Парень передернул плечами. — Висеть вот так, медленно умирая, под палящим солнцем. Хищные птицы выклюют глаза, а чернь будет отпускать злые шуточки и насмешки. Брр! Нет, уж я никогда не сдамся в плен. Лучше погибнуть от меча сразу. Хевдинг!

Юноша порывисто встал и, сняв со своих плеч плащ — тот самый, из парашютного шелка с нормандскими львами, — протянул его своему вождю, опускаясь на правое колено:

— Прошу, прими мой дар!

Отказать значило обидеть. Но что-то было нужно подарить в ответ. Меч? Так он вовсе не из тех, над которыми благоговеют. Плащ? Синий, с золотой вышивкой… Пожалуй!

— Прими и ты от меня.

Гислольд поклонился, помолчал, примеряя подарок. Потом тихо спросил:

— Как звали… зовут твою супругу, вождь?

— Ка… Арника. — Саша вдруг улыбнулся. — Именно под таким именем ее когда-то и знали здесь, в Карфагене.

Глава 15 Осень-зима 454 года Карфаген. Новый граф

— Что, думаете, раз генерал, значит, дурак?

Из выступления зам. начальника ГУВД СПб и ЛО перед личным составом ОВД Тихвинского района осенью 1996 года

— До тех пор, пока я не исполню клятву, пока не освобожу жену… — Хевдинг замялся, не зная, как продолжить. Слишком уж разволновался, прощаясь со своими верными людьми. — Короче, парни, я понимаю, что вам нужна слава, нужны лихие битвы и звон мечей. Я же сейчас вынужден просто искать. Мой друг и побратим Оффа Лошадиная Челюсть будет командовать вами в походе, куда вы, несомненно, скоро отправитесь.

— Ты можешь положиться на меня, хевдинг! — Выступив вперед, Оффа опустился на правое колено и торжественно прижал левую руку к груди.

— Я оставлю вам корабль, добавлю золота из своей доли — на нее вы наймете дружину и отыщете покровителя. И да помогут вам боги!

— Да будет так. — Молодые варвары тоже опустились на колени, выражая тем свою признательность вождю.

— Мы хорошо понимаем тебя, — негромко продолжал Лошадиная Челюсть. — Ты должен найти свою жену. И отомстить. Но прошу, брат мой, не забывай — это и наша месть тоже.

— Я не начну ее без вас, други.

— Мы всегда верили, верим и будем верить тебе, вождь!

Да, месть и поиск любимой жены — это был веский повод для того, чтобы избежать участия в грабежах и лихих набегах. Таким образом Саша сохранил лицо перед своими людьми, чья помощь ему бы еще пригодилась. Правда, к тому времени, как его поиски увенчаются успехом, они могут и погибнуть. Но это уже в руках божьих. Варваров, для которых понятия «схватка» и «жизнь» — синонимы, на цепи не удержишь и мирными делами заняться не заставишь.

Маргон, вот кто пришелся как нельзя более кстати! Именно он, через Сутулого, отыскал достойного покровителя — родного племянника командующего вандальским флотом. А с покровителем нашлись и наемники, благо золота имелось в достатке. Сутулый, правда, предлагал совершить еще несколько рейсов, но варвары отказались — слишком уж скучное дело! Покровитель предложил им вместе с частью его кораблей порезвиться у берегов Нарбоннской Галлии: пожечь богатые селения и приморские города, всласть пограбить, наловить красивых рабынь, помахать мечом в свое удовольствие. Что может быть лучше?

Парни ушли в набег уже через неделю — следовало торопиться, с октября по март в эти времена по морю мало кто плавал, римляне и греки сидели дома, дожидаясь весны. Не много было купеческих кораблей, рискующих выходить в море, но пока еще можно было перехватить, пограбить.

Маргон присмотрел недорогие апартаменты в доходном доме, ранее принадлежавшем местному купцу. Но уже лет десять как он перешел в руки какого-то очередного королевского выдвиженца.

Дом был трехэтажный, ничем не примечательный, обычной римской постройки, серовато-желтый, кирпичный, с просторным атриумом и лавками на первом этаже. В лавках торговали вином, свежей выпечкой и оливками, что, на взгляд Саши, было очень удобно — и за выпивкой, и за закуской далеко бежать не нужно.