Призрак прошлого

Стрелки на часах показывали половину третьего, но она всерьез подумывала о том, чтобы уйти с работы и улечься в постель. Представив, как с головой укрывается одеялом и спит до самого утра, Николь даже зажмурилась от удовольствия.

За спиной раздался еле слышный скрип двери. Она повернулась на крутящемся стуле. Ее голубые глаза широко раскрылись от удивления. Патрик медленно приближался к ней, держа в руках корзинку.

— Ты выглядишь лазутчиком в стане врага.

Патрик увидел бледное лицо Николь и понял, что пришел не зря.

— Нет, освободителем.

Она неосмотрительно покачала головой и тут же поморщилась от боли.

— Я не Анжелика, прикованная к скале, а ты не Роже.

Патрик мгновенно вспомнил прекрасную обнаженную Анжелику кисти знаменитого Энгра. Как часто по ночам во снах ему являлась не менее восхитительная женщина.

— На тебе другие цепи, — сказал он. — Невидимые. Я подумал, что следует сделать передышку. — Николь молчала, не зная, что ответить, поэтому он добавил: — Нечто вроде паузы.

Она откинулась на спинку стула. Ситуация начинала забавлять ее.

— Что ты задумал?

Патрик указал на корзинку, используя ее в качестве наглядного пособия.

— Пикник.

— Пикник? Вдвоем? Не думаю, что это хорошая…

Но он заранее подготовился к своей роли и ждал подобного ответа.

— Вот именно пикник. И нечего раздумывать. — Патрик явно не собирался отступать. — Выберем укромное местечко. Немного посидим на свежем воздухе. Что может быть лучше?

Искушение было велико. Но всякое искушение ведет ко греху.

Николь осторожно покачала головой.

— Природой меня не удивить, Патрик. Деревья и море мне не в новинку.

— Охотно верю. — Он взялся за спинку стула Николь и откатил его от стола. — Но там, куда я тебя повезу, будет великое множество замечательных вещей. Ты хочешь увидеть чудо?

Она хотела сказать «нет», точнее, имела твердое намерение сказать «нет». Однако слово затерялось где-то на пути между мозгом и языком.

Сдаваясь, Николь взглянула на корзинку.

— А что у тебя там?

— Не знаю. Почему бы не посмотреть вместе? Корзина довольно увесистая. Наверняка внутри полно вкуснятины. Мадам Рено хотела быть уверена, что тебе понравится пикник.

— Мадам Рено?

— Моя экономка.

Мадам Рено была женщиной решительной и не потерявшей надежды обустроить личную жизнь хозяина. Поэтому когда он вскользь упомянул, что собирается пригласить дизайнершу из Амьена на пикник, она взяла все хлопоты по приготовлению еды на себя.

Не в силах скрыть любопытства, Николь наклонилась и приоткрыла крышку корзины. Внутри лежали салаты трех видов, холодный цыпленок, аппетитные на вид булочки, фрукты и бутылка вина. А еще пирожные буше и корзиночки со взбитыми сливками.

— Это будет пикник или турпоход на неделю?

Патрик протянул ей руку.

— Можно устроить и то и другое по твоему желанию. Но я сочту за удачу, если смогу вытащить тебя на природу хотя бы на пару часов.

В душу Николь мгновенно закралось подозрение.

— Почему?

— Потому что ты слишком много работаешь. — Взяв одной рукой корзину, Патрик другой подхватил Николь под локоть и повел к выходу. — Я не хочу, чтобы ты вернулась к Жан-Батисту и Мари бледной и изможденной.

— У меня… — Николь хотела сказать, что у нее раскалывается голова, но поняла, что опоздала: боль исчезла почти сразу, как только Патрик сообщил о пикнике. Может, он прав: она действительно перетрудилась.

— Хорошо. Ты меня уговорил… на этот раз.

В конце концов, подумала Николь, что мне угрожает? Патрик Перрен явно не из тех мужчин, которые добиваются своего при помощи грубой силы. К тому же более чем возможно, что у него и нет никаких скрытых намерений. Он имел в виду только то, что предложил.

Ехали довольно долго. Побережье Юго-Восточной Франции весьма обжитая территория, поэтому найти мало-мальски уединенное местечко весьма трудно. Но Патрику это удалось. На берегу залива Бер, в том месте, где они остановились, казалось, не ступала нога человека. Первозданная природа представала во всем своем великолепии. Слишком хорошо, слишком романтично, слишком уединенно, подумала Николь и осталась сидеть в машине, когда Патрик уже вышел.

— Тебе здесь не нравится? — удивился он. — Хочешь, поищем какое-нибудь другое место?

— Нет… здесь просто замечательно, — ответил она, ругая себя за разыгравшееся воображение.

Николь послушно оперлась на руку, которую протянул ей Патрик. Делая над собой усилие, чтобы голос звучал как можно спокойнее, она добавила:

— Знаешь, когда в Амьене мы позволяли себе расслабиться, то устраивали пикники в одном и том же месте. Там были врыты в землю грубые скамьи и столы из громадных досок. А неподалеку располагалось бистро, где всегда можно было докупить необходимую еду и напитки. Словом, природа там была весьма облагорожена человеком. Не то что здесь…

У Патрика создалось впечатление, что легкомысленной болтовней Николь стремится заглушить какие-то тревожные чувства у себя в душе, и ему это не понравилось. Она, вне всякого сомнения, не воспринимала его как врага — но и не хотела видеть в нем друга.

Озадаченный, он остановился у кромки воды, там, где ива отбрасывала тень на изумрудную зелень травы. Николь наклонилась, помогая ему расстелить плед. Затем уселась на самый его краешек.

Патрик встал на колени и принялся раскладывать еду на клетчатой крахмальной салфетке. Они с Николь одновременно потянулись за одной булочкой, и девушка резко одернула руку, словно испугавшись. Патрик почувствовал раздражение.

— Я тебя не съем, Николь.

Она подняла голову и улыбнулась. Улыбка получилась натянутой, как ни стремилась Николь скрыть свое смущение.

— Ты не посмеешь.

Протягивая Николь цыпленка, Патрик постарался заглянуть ей в глаза. В них все еще чувствовалась настороженность, словно она пряталась за стену, которая возникла после того, как Патрик поцеловал ее в день приезда.

— Не хочешь рассказать мне о нем?

Николь с деланным недоумением уставилась на него. И он понял, что пора откровенности между ними еще не пришла. Да и придет ли когда-нибудь?