Призрак Шерлока Холмса

– Да уж, сильно тебя покорёжило, – осторожно подбирая слова, говорил Здравин. – Я уж думал, конец тебе, когда твою разбитую черепушку увидел. У сестрички в скорой вообще припадок случился… тоже мне медичка, блин. Но главное, что жив. Правда?

Ваня снова прикрыл глаза в знак согласия, не в силах произнести ни слова. А Здравин, понимающе кивнув, продолжил:

– Я вот чего пришёл. Ты прости меня. Из-за меня всё это произошло. Видать, где-то по делу Столыпко на гнилую точку надавил. Ещё бы знать, где именно… Но ничего, я их вычислю, никуда не денутся, – мощная челюсть нервно задвигалась, а стальной взгляд упёрся в стену. Спустя мгновение, выражение его лица вновь сменилось на виновато-участливое. – Ты только выздоравливай поскорее, мне твоя помощь нужна будет.

Ваня не произнёс ни слова, но удивление, отразившееся в его глазах, донесло до Здравина суть возникшего вопроса.

– Я сейчас, понимаешь ли, никому в отделе довериться не могу. Да и с тобой мы, можно сказать, кровью связаны… Нам вместе быть надо, – попытался объяснить Здравин внезапно возникшее доверие к представителю столь ненавистной ему профессии. – Но ты сейчас голову этим не забивай. Тебе сначала восстановиться надо. А я подожду. Мне тут тоже кое с чем разобраться придётся. Так что давай, журналист, ещё увидимся!

Он по-приятельски подмигнул и исчез из поля зрения так же тихо, как и появился. Ваня вновь остался в полнейшей тишине, прокручивая в голове только что услышанный монолог и удивляясь столь резким переменам в поведении железного Григория Здравина. Вскоре Ваня вновь провалился в глубокий сон без сновидений.

Выздоровление протекало быстро. Спасибо крепкому молодому организму, не испорченному вредными привычками, а также доктору Айболиту, которого, кстати, звали Виктором Михайловичем, и был он не кем иным, как главврачом нейрохирургического отделения. Последний так проникся заботой о хрупкой и беззащитной Вере Николаевне, что решил взять её сына под личный контроль.

Первые дни Ваня много спал, мало ел и почти не разговаривал, но постепенно способность внятно и членораздельно изъясняться вернулась к нему, даже заикания не осталось. Уже через неделю он смог пройти несколько шагов по палате, а ещё через две гулял по коридорам отделения, вызывая томные вздохи со стороны молоденьких медсестёр.

Ободрённая успехами сына, Вера Николаевна обратилась к главврачу с просьбой отпустить Ванечку домой, и тот согласился с условием, что лично будет навещать больного. На том и порешили.

Глава 5. Галлюцинации?

Попав в знакомую обстановку родной комнаты, Ваня нежно провёл пальцем по клавиатуре ноутбука, бросил взгляд на стопку старых газет, в которых были напечатаны его статьи, и понял, что соскучился по работе. Его большая джинсовая сумка, та самая, с которой он ездил на своё последнее задание, висела на крючке за дверью. Он раскрыл её и извлёк рабочие инструменты: фотоаппарат, диктофон и блокнот с записями по детскому дому «Солнышко». Ваня отложил аппаратуру в сторону. Статья про новогодние ёлки в воспитательных учреждениях была уже не актуальна – слишком много времени прошло с тех праздников. Надо было позвонить в редакцию, сказать, что он готов вернуться в строй, и получить очередное скучное задание про какой-нибудь юбилей.

Ваня вспомнил о Здравине – с того первого дня в больнице тот больше ни разу его не навещал.

«Может, он передумал брать меня в помощники? – пришла в голову унылая мысль. – Телефона не оставил, сам исчез. Хоть бы записку какую написал».

Немного поразмыслив, Ваня порылся в телефонной книжке и набрал номер своего старшего и более успешного коллеги.

– Журналист Степан Бубликов на проводе! Слушаю вас! – послышался из телефонной трубки самодовольный голос.

– Степан, приветствую! Это Ваня Стрельцов.

– Ой, Ванятко, здоровеньки булы! Только что тебя вспоминал, долго жить будешь! Всё хотел тебя в больнице навестить, а меня, представляешь, не пустили! Хорошо, что сам позвонил. Ну, как ты? Как себя чувствуешь? Авария-то какая жуткая! Я машину видел – на ней живого места нет!

– Да я вроде в порядке, – прерывая болтливого коллегу, вклинился Ваня в его словесный поток. – Я, Степа, к тебе по делу. Ты ведь криминальную колонку у нас ведёшь? Григорий Здравин твой главный герой. Может, знаешь его телефон? Или телефон отдела, где он работает? В общем, как его найти можно?

– А тебе зачем? – вкрадчиво спросил Бубликов.

– Просто хотел узнать, как он, – попытался скрыть свои истинные намерения Ваня. – Он меня навестил один раз в больнице, а потом пропал. Вот думаю, всё ли с ним в порядке.

– В смысле навестил? – осторожно выведывал информацию ушлый коллега.

– Ну, в каком смысле навещают?! Пришёл в палату после того, как меня прооперировали, спросил, как здоровье, сказал быть на связи. Всё!

– Через день после операции? – никак не унимался Бубликов.

– Да! Так ты дашь его телефон?

– Вань, понимаешь ли… Здравин погиб в той аварии. У тебя, наверное, после наркоза галлюцинации были… такое случается…

В трубке повисла тишина, Ваня недоверчиво улыбнулся своему отражению в зеркале стенного шкафа.

– Бублик, ты сейчас шутишь? Не смешно.

– Нет, Ванятко. Тут не до шуток! Я сам лично труп видел. Он ведь непристёгнутый ехал, и сразу… на месте… ещё до приезда скорой! Я ведь чего к тебе в больницу и ходил. Ты мне скажи, он что в твоей машине делал-то?! Вы о чём говорили? Он что-нибудь про Столыпко рассказывал?

– Нет, ничего, – глухо отозвался Ваня, всё ещё не веря услышанному. – А кто сейчас его дело ведёт?

– Дело Столыпко? Следователь Рябинин взял.

– Нет, я говорю о деле Здравина. Кто расследует его гибель?

– Так ведь там у вас вроде несчастный… Гаишники сказали, на повороте занесло, ты с управлением не справился, вот и выкинуло. Там же такое раз в месяц случается. Или… или что-то другое было?

– Нет-нет, – поспешно ответил Ваня. – Слушай, что-то мне нехорошо сейчас. Ты не возражаешь, если я позже перезвоню?

– Да, конечно, Ванятко! Звони, когда будет удобно! Может, встретимся как-нибудь? Кофе попьем по-приятельски? – Бубликов явно чувствовал, что Ваня чего-то недоговаривает, и хотел поживиться информацией за счёт молодого коллеги.

– Созвонимся, Стёп, – кивнул Ваня и положил трубку.

Ваня действительно почувствовал себя нехорошо – голова кружилась, ноги предательски подкашивались. Он опёрся руками о стол и ещё раз взглянул на своё отражение.

– Неужели галлюцинации? И в больнице, и в машине скорой помощи? – задал сам себе вопрос Ваня и сам же ответил: – Нет, не может быть… Бублик прикололся! Развёл меня, а я и поверил!