Призрак в кривом зеркале

На тротуаре споткнулась, упала и вскрикнула женщина, люди шарахнулись в сторону от места аварии, и громко заревел испуганный шумом ребенок. Сзади засигналили. Водитель «Жигулей», сидевший с ошеломленным лицом, отстегнул ремень безопасности, на подкашивающихся ногах вылез из машины и, увидев поднимающуюся с асфальта девушку, громко и грязно выругался.

Макар подошел к ней, подхватил под локоть и помог подняться, выискивая глазами парня в толпе. По логике вещей, тот должен был проследить, чем все закончится, но среди любопытных и испуганных людей Илюшин не увидел человека в капюшоне. Он исчез.

Люди громко заговорили, и на Макара, который во время своей короткой пробежки не слышал ничего, кроме резких сигналов машин, обрушились голоса и звуки: кто-то возмущался, кто-то спрашивал, что произошло… Подъехавшие к остановке автобусы пытались обогнуть место аварии, и из-за этого на дороге образовался затор.

Водитель обошел машину и снова выругался.

– Меня… меня толкнули, – сглотнув, вдруг проговорила девушка, вцепившись Илюшину в рукав, но обращаясь к водителю – низенькому лысому мужчине с несчастным потным лицом. – Господи, вы же меня чуть не сбили!

– Я бы тебя, дуру эдакую, точно сбил, если бы это чучело на дорогу не выскочило! – заорал тот в ответ, тыча пальцем в Макара. – Совсем спятила – под машину бросаться?! Хочешь с собой покончить – заберись на любую высотку и оттуда сигай!

Трясущимися руками он порылся в кармане, выудил пачку «Мальборо» и, достав сигарету, жадно закурил.

– Меня толкнули, – повторила девушка и попыталась снова сесть на асфальт, но Илюшин ее удержал. – Кто-то шел и случайно меня задел…

Она закашлялась от дыма.

– Не случайно, – сказал Макар, все еще пытаясь отдышаться и про себя добрым словом поминая Бабкина, силком вытаскивавшего его в спортзал. – Первый раз вас хотели столкнуть с моста, второй раз – сейчас, под машину. Подумайте, кто вас так сильно не любит. И больше не ходите по бордюрам.

Он мельком оглядел зевак и быстро пошел прочь, размышляя на ходу, удастся ли ему избежать расспросов местной милиции. Люди расступились, когда он подошел к тротуару, Макар скользнул в образовавшийся коридор и, чувствуя на себе любопытные взгляды, направился к одной из узких улочек, веером расходившихся от площади с мостом.

Он шагал очень быстро, не переходя на бег, но и не желая, чтобы его догнал кто-нибудь из любопытствующих. «Серега был бы в восторге, – думал Илюшин, поднимаясь по улочке вверх к желтым двухэтажным домикам старой застройки, с деревянными сараями во дворах. – Не успев приехать, ввязался непонятно во что. С другой стороны, еще не совсем ввязался, и хочется надеяться, что не ввяжусь».

Быстрый перестук каблуков за спиной заставил Макара оглянуться. Его догоняла та самая девица, которую толкнули с бордюра, – запыхавшаяся, взъерошенная как воробей.

– Постойте! – позвала она, будто испугавшись, что он убежит. – Стойте, мне нужно с вами поговорить!

Илюшин нехотя остановился. «Разумеется, ей нужны свидетельские показания. Похоже, я все-таки влип. Черт, нужно было сразу заскакивать в автобус и ехать в санаторий, а не уходить с остановки».

– Я хотела сказать вам спасибо. Я не сразу поняла, что вы сделали, а потом мне объяснили, что вы специально выскочили на дорогу. Спасибо вам большое!

По девушке было видно, что она очень волнуется, но старается говорить спокойно.

– Я на мосту что-то неладное почувствовала… Надо было подождать, но я торопилась к подруге…

Она махнула рукой и опустилась на корточки, прислонившись спиной к стене дома, возле которого они стояли. Глядя на нее сверху вниз, Макар заметил сырые расползающиеся пятна на ее легком плащике.

– Вам нужно выяснить, кто вас толкнул.

– Нет, выяснять ничего не нужно, – сказала она, и Макар удивленно вскинул брови. – Я знаю, кто это сделал.

Озадаченный и заинтригованный Илюшин присел напротив нее и внимательно посмотрел в лицо девице, проверяя, не разыгрывает ли она его.

– Кстати, меня зовут Ксения Ильинична, – добавила она, – но вы можете называть меня просто Ксеней.

– Макар. Если вам удобнее с отчеством – Макар Андреевич.

Девушка замолчала, приложила пальцы к вискам и несколько раз с силой провела по ним снизу вверх, отчего кожа на висках покраснела. Затем встала – вернее, распрямилась как пружинка, словно для нее это не составило никакого труда, – и сделала несколько шагов: до ближайшего дома – и обратно. Вытянула перед собой ладони и пару раз согнула и разогнула пальцы – похожее движение Илюшин видел у потягивающихся кошек, переминающихся лапами на подушке.

– Не обращайте внимания, я пытаюсь прийти в себя, – вдруг сказала она, отвечая на незаданный им вопрос. – Это… такой набор движений, для релаксации. Противное слово – релаксация, но ничего лучше не придумывается.

Макар ожидал, что теперь она начнет говорить, говорить беспрерывно, несвязно, как ей было страшно, когда она вылетела на дорогу, по многу раз возвращаясь к одному и тому же… Но девица снова удивила его: молча, сосредоточенно соединила кончики пальцев на руках – поочередно от мизинца до большого – и постояла, закрыв глаза и напряженно сдавливая пальцы.

– Это тоже для релаксации, – объяснила она, хотя Макар ни о чем ее не спрашивал. – Чтобы ничего не бояться.

И улыбнулась, будто сказала что-то забавное.

Только теперь он рассмотрел ее как следует. Ей было около тридцати лет, но язык не поворачивался назвать ее женщиной: она была из породы девчонок, длинноногих и легких, играющих с мальчишками на равных, забирающихся на деревья и расцарапывающих ноги в лесу, – лучшие из таких, вырастая, нисколько не теряют этой легкости. Лицо с ярким румянцем на высоких скулах, заостренный подбородок и прищуренные карие глаза под растрепанной шапочкой коротких вьющихся темно-русых волос. Большой рот под вздернутым, каким-то детским носом; уголки губ чуть-чуть загибались кверху. Ее нельзя было назвать красивой – слишком много неправильностей было в этом живом подвижном лице, слишком непохоже оно было на гладкие невыразительные лица с рекламных плакатов – прекрасные и бесстрастные. Но она была очаровательна.

Девушка открыла глаза, расцепила руки и присела на корточки – так же свободно, как и встала. Лицо ее стало спокойным, краснота исчезла, и больше она не производила впечатления человека, которого меньше десяти минут назад пытались убить и он об этом знает.

Сидя на корточках напротив Илюшина, Ксения откровенно рассматривала его, по-прежнему щуря глаза, и Макар представил, как они выглядят со стороны: парень в синей спортивной куртке и девушка в черном плаще, присевшие в довольно нелепой позе на тротуаре и изучающие друг друга.