Призрак в Монте-Карло

Мистраль взяла Стеллу за руку.

— Нет, вы правильно сделали, что пришли. Мне трудно выразить свою благодарность. Это так важно для меня — знать, что он любит меня. Вы правы, я тоже люблю его.

Лицо Стеллы осветила счастливая улыбка.

— Спасибо! Вы успокоили меня. Теперь я вернусь к мужу с легким сердцем.

— Значит, вы недавно вышли замуж? — поинтересовалась Мистраль.

— Да, — ответила Стелла. — И только благодаря вам, мадемуазель, но моя благодарность ничто по сравнению с тем, что вы для меня сделали.

Женщины тепло пожали друг другу руки, и Стелла ушла, оставив Мистраль наедине со своими мыслями.

Теперь она знала, что ей надо делать, причем немедленно. Она позвонила. Явилась Иветта и помогла ей надеть вечернее платье из белых кружев. Потом Мистраль побежала в кабинет, где ее ждал Великий князь, чтобы проводить ее в столовую.

Когда она ворвалась в комнату, он поднял глаза. Увидев ее, он встал.

— Папа, случилось нечто очень важное! Прошу, выслушай меня! Я должна рассказать тебе! — задыхаясь, проговорила девушка.

Взглянув на нее, Великий князь понял, что отныне между ними никогда не будет тайн.

Два часа спустя сэр Роберт, сидевший у окна в гостиной своего номера в отеле «Эрмитаж», услышал стук в дверь. Окна были открыты, и он вглядывался в ночной сумрак. Над морем поднималась молодая луна, на небе одна за другой зажигались звезды. Он не обернулся на стук, решив, что пришел слуга, чтобы разжечь огонь в камине.

Роберт не отвел глаз от темного окна. Он услышал, что кто-то вошел в комнату и закрыл дверь. Потом наступила тишина. Однако он не оборачивался, пока какое-то чувство не подсказало ему, что за ним кто-то наблюдает. Охваченный раздражением, он повернул голову, но готовые сорваться слова замерли у его на губах. Перед ним стояла Мистраль.

На секунду ему показалось, что все это — плод его воображения. Однако Мистраль была довольно ярко освещена горевшими в лампах свечами. «Никогда, — подумал он, — она не была так прекрасна». В белом платье она показалась ему еще более юной и желанной — а может, все дело было в ее лице, на котором отразились охватившие ее чувства, или в огромных глазах, которые казались особенно темными на фоне бледного золота ее сверкающих волос.

Изумление лишило его дара речи. Мистраль скользнула к нему и опустилась рядом на колени.

— Я пришла, чтобы сказать тебе кое-что, — мягким, тихим голосом проговорила она. — Ты попросил, чтобы я на коленях поклялась всем, что у меня есть святого, в том, что моя тетушка — не мадам Блюэ. Я знала, что ее звали мадам Блюэ, но… только после ее смерти я узнала, кем она была и… чем она стала знаменита. Я не представляла… чем она занималась… с каким злом она была связана. Я клянусь тебе в этом сейчас… перед Богом.

Голос девушки как будто пробудил Роберта ото сна, и он схватил ее в объятия.

— Мистраль! — вскричал он. — Как я тосковал по тебе. Я расспрашивал о тебе, умолял сказать, где ты, но мне отвечали, что ты уехала. Ты думаешь, что я не верил в твою чистоту? О, моя дорогая, наверное, я повредился в рассудке, если на мгновение допустил, что ты не такая, какой я тебя видел. Ты чиста и непорочна, ты самая замечательная женщина на свете. Прости меня, молю тебя, прости меня и скажи, что ты все еще любишь меня.

Их губы были рядом, его руки все крепче сжимали ее. Мистраль склонила голову ему на плечо.

— Прости меня, — прошептал Роберт.

— Я… люблю тебя, — только и смогла ответить Мистраль.

Он услышал, как задрожал ее голос. Его губы прижались к ее губам. В это мгновение ее охватили такие же восторг и трепет, которые владели всем ее существом в церкви, когда они давали друг другу клятву перед алтарем. Теперь же она знала, что никакое зло, никакая сила не способна разлучить их. Они были единым целым — мужчина и женщина, соединенные перед лицом Господа на вечные времена.

— О, моя любимая, дорогая моя!

Щекой она чувствовала дыхание Роберта, который продолжал шептать ей ласковые слова, и, подняв голову, увидела, что у него на глаза навернулись слезы. Еще крепче прижав ее к себе, он проговорил:

— Нет, я не отпущу тебя. Ты моя. Я боюсь, что ты можешь исчезнуть, Мистраль. Я искал бы тебя до тех пор, пока не нашел, но я не знал, откуда начать! И ты сама пришла ко мне. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы опять потерять.

Он целовал и целовал ее, и с каждым мгновением его поцелуи становились все более властными, все более настойчивыми. Горевший в нем огонь передался ей, и все ее существо охватило пламя. Мир замер, время остановилось.

Оторвавшись от Мистраль, Роберт посмотрел на нее.

— Ты так прекрасна, — глухим голосом проговорил он. — Завтра я уезжаю в Англию, и я забираю тебя с собой. Я отвезу тебя в Шеврон. Там мы поженимся, или, если хочешь, мы можем обвенчаться здесь.

— Боюсь, для этого вам понадобится мое разрешение, — раздался чей-то голос.

Роберт поднял глаза. Покраснев, Мистраль выскользнула из объятий Роберта, который тоже поднялся.

— Ваше императорское высочество! — изумленно воскликнул он.

Великий князь прошел в комнату.

— Прошу прощения, что помешал вам, — сказал он, — но пока вы еще не все решили, мне кажется, вам стоит соблюсти формальности и попросить у меня руки моей дочери.

— Вашей дочери?

Роберт был так изумлен, что Мистраль не удержалась и рассмеялась счастливым смехом.

— Да, — ответила она, — Великий князь — мой отец. Я так счастлива, что у меня наконец есть семья.

— Однако, если мне не изменяют слух и зрение, — заметил Великий князь, — ты полна решимости расстаться со мной.

Мистраль обеспокоенно взглянула на него.

— Пойми меня, папа, — взмолилась она.

Великий князь ободряюще улыбнулся ей.

— Думаю, я понимаю тебя, — сказал он. — Роберт, ваш отец — мой давний друг. Мы с вами не раз встречались. Моя дочь сообщила мне, что вы с ней полюбили друг друга. Полагаю, между вами произошла размолвка, но, судя по тому, что я только что здесь увидел, вы пришли к взаимопониманию.

— Все предано забвению, сэр, — сказал Роберт.