Призраки Эхо

— Неужели ты думаешь, что в качестве дыхательной смеси у меня там будет обычный воздух? — загадочно усмехнулась Кристин, как никогда похожая на морскую царевну из сказки, хотя к этому времени уже сменила свой нарядный свитер на подключенный к системе жизнеобеспечения комбез.

— Она защищала диссертацию как раз по медузам, и во время сбора материала проводила не только лабораторные исследования, — успокоил Пабло явно тронутый его заботой Маркус Левенталь. — К тому же, пустошь — это последнее место, где Нарайану придет в голову ее искать.

— Как броня? Не давит? — придирчиво оглядел оператора сети Лева, когда Пабло облачился в экзоскелет.

— Ты не смотри, что потрепанная, — добавил Гу Синь, проверяя нагрудные пластины видавшего виды скафандра на предмет повреждений. — Пробоины мы залатали, системы отладили, а внешний вид никому особо не нужен. На пустоши все равно темно.

— Дареной броне в забрало не смотрят, — перефразировав старую шутку Петровича про паровоз, отозвался Пабло.

Он знал, что оружие и экзоскелеты имели право носить лишь полицейские и охотники. Не говоря уже о взрывчатке и аппаратуре для взлома защитного поля. И хотя сотни стволов и десятки комплектов армейской брони оседали на черном рынке, воротилы теневого бизнеса и главари преступных группировок не спешили делиться с бойцами сопротивления, предпочитая безнаказанно обделывать разные темные делишки с охотниками при полном попустительстве городских властей.

— У нас здесь почти каждый ствол и наиболее ценное оборудование оплачены чьей-то кровью, — пояснил Санчес, проверяя зарядку аккумуляторов и клапана кислородных баллонов. — Большую часть из того, что имеем, добыли на разбившихся кораблях или у черных копателей отбили.

— Да что там говорить про стволы, — махнул рукой Аслан Хашутогянц. — Даже костюмы радиационной защиты, в которых мы работаем на руднике, подлежат учету, а все выходы из штолен под охраной. Ну, почти все, — улыбнулся он, обменявшись выразительными взглядами с Маркусом Левенталем.

Хотя привычный вес двадцати килограммов макромолекулярных пластин, датчиков, подводки и трубок охлаждения ощущался сейчас запредельной тяжестью, Пабло понимал, что дело вовсе не в снаряжении, а в нем самом. Все-таки после вчерашнего рывка по-хорошему стоило пару дней отдохнуть. Но в отряде больше никто не сумел бы выполнить работу оператора. Да и опыт участия в боевых действиях имели лишь они с Левой, Ящером и Гу Синем и еще двое ребят из экипажа «Павла Корзуна».

Артиллерист Цветан Котарак и абордажник Прокопий Кавакос хотя и не прошли горнило Ванкуверской мясорубки, последние десять лет служили на внешней границе, где стычки со штурмовиками Альянса постоянно чередовались с охотой на пиратов. Да и злополучная экспедиция на Васуки, окончившаяся гибелью Наташи Серебрянниковой и еще нескольких ученых, стоила любой спецоперации. Прокопий и Цветан не только выжили в резне, но, пробившись с одним из аборигенов с боем к выходу из дворца, спасли маленькую царевну.

Пока Цветан, со своими круглыми зелеными глазами и вечно встопорщенными усами действительно похожий на вернувшегося из мартовского загула кота, объяснял, где находятся уязвимые места танка и как пройти рядом, но не угодить под огонь плазменной установки, Прокопий, огромный и косматый, как пещерный медведь, повторял с новичками правила ближнего боя. В это время Аслан и другие подрывники, в числе которых оказался и шестнадцатилетний сын геолога Смбат, распределяли по рюкзакам тротил, шанцевый инструмент и взрыватели. В их замысле правильный подрыв составлял половину успеха.

Наблюдая за этой спокойной и деловитой подготовкой, Пабло испытал странное дежа вю. Точно также сосредоточенно и без лишней суеты они с группой Арсеньева готовились к подрыву института Энергетики на Ванкувере или штурму кораблей на Васуки. Только взрывчаткой обычно занимались Петрович и Дин…

Пабло поскорее прогнал ненужные мысли: не хватало еще вспомнить операцию на шахте «Альтаир», закончившуюся пленом! Он подогнал броню и стал закреплять устройства подключения к внутренней сети. Хотя большая часть оборудования не выпускалась уже лет десять, Пабло не стал привередничать: тянет программы взлома и ладно. Если что, он снова задействует сильфидскую игрушку и войдет в систему по нейросети. Его сейчас больше беспокоила Кристин.

Дочь Маркуса Левенталя сноровисто и умело разбиралась с заковыристыми крепежами подогнанного почти что по фигуре облегченного варианта защитного костюма, прилаживая к системе жизнеобеспечения трубки, по которым должна была поступать дыхательная смесь. Пабло обратил внимание, что ее ребризер имеет несколько иную конструкцию, позволяющую задействовать в дыхании жабры.

Помимо кислорода, воды и запаса белкового концентрата девушка собиралась нести еще какое-то мудреное оборудование, включающее устройства для отпугивания медуз и ловушки.

— Не только же охотникам использовать наше с отцом изобретение, — сверкнула она глазами, поймав вопросительный взгляд Пабло. — Они и так сделали нас изгоями в родном городе!

— По поводу изгоев, — строго глянул на товарищей Маркус Левенталь. — Надеюсь, семьям об истинных целях нашей экспедиции никто ничего не сказал?

— Как можно, Маркус! — обиделся седовласый инженер, которого звали Джошуа Грин. — Все прекрасно осознают степень ответственности. Думаю, дополнительные неприятности не нужны никому.

— Моя семья со мной, — приобняв сына, который в будущем обещал стать таким же широким и крепким, как отец, сверкнул белыми зубами на смуглом лице Аслан.

— А у нас и семей-то никаких здесь нет, — бросив снисходительный взгляд в сторону Пабло, отозвался за свой экипаж Лев Деев.

— Если Нарайан проведает о наших планах, заключение на руднике покажется раем, — пояснил Маркус Левенталь, открывая в одной из стен своего убежища незамеченный ранее проход.

На этот раз им пришлось долго лезть вверх по вентиляционной шахте, чтобы потом проделать такой же длительный спуск. Впрочем, Пабло уже почти освоился: тело само вспомнило отработанные до автоматизма навыки. К тому же, все экзоскелеты имели инерционные усилители. Даже Кристин уверенно держалась за скобы и карабкалась вверх с упорством маленькой белки, которой вздумалось покорить Джомолунгму.

— Не надо, я сама, — почти обиженно глянула она на Пабло, когда тот попытался ее подстраховать.

На этом участке они шли еще с открытыми линзами шлемов и при общении не прибегали к устройствам связи. Только нижняя часть ребризера Кристин защищала жабры.

— Ты же о помощи не просишь, — с легким вызовом добавила девушка, давая понять, что недавняя слабость возлюбленного для нее не осталась тайной.

— Еще чего! — фыркнул Пабло, поднявшись на несколько ступенек, чтобы все-таки подсадить Кристин, безуспешно пытавшуюся дотянуться до слишком высоко вбитой скобы.

— Просто мне не очень нравятся тоннели, — признался он, отыскивая в полумраке милое лицо и наливные, манящие губы.

Кажется, Кристин опять догадалась, о чем он подумал. Для понимания им даже не требовалось обмениваться мыслями. Сладкий жар ее поцелуя мигом изгладил из памяти и ледяные тоннели алмазной шахты «Альтаир», и отчаянные гонки на проходческих комбайнах наперегонки с грохочущей водой, и жуткую свалку в подземной лаборатории и открывшийся портал, означавший начало их плена [13] .

13

Отсылка к событиям главы VI третьей части романа «Зеленый жемчуг».