Призраки Эхо

Савитри чувствовала себя умиротворенной и даже счастливой, если не переживала об участи Пэгги или не пускалась в горькие размышления о судьбе города и своем женихе. Впрочем, гораздо чаще мысли принцессы занимал ее спаситель. Ндиди собирался выкупить ее из неволи, даже не требуя взамен, чтобы Савитри стала его женой. Не имея особых средств для осуществления своего замысла, они с Бренданом каждый вечер рисковали здоровьем и жизнью, выходя на ристалище в боях без правил. А Брендан к тому же пытался нащупать каналы, чтобы проникнуть на нижний рудник и выяснить судьбу пленников, используя в качестве связных ученых мартышек Эркюля. Поэтому ожидание возвращения обоих бойцов окрашивалось оттенком тревоги.

И все же разрушить это тихое прибежище, обрекая его обитателей на незавидную участь узников нижнего рудника, а главное — предать бедную Савитри Синеглаз считал недопустимым. Пусть коварный правитель Сансары плетет свою паутину. Княжич тоже кое-что понимал в придворных интригах и собирался держать ухо востро.

Хотя Синеглаз неоднократно видел принца Шатругну на многочисленных голограммах и кадрах светских хроник, которые с дикарским упоением демонстрировал ему отец, в реальности глава научного отдела оказался вовсе не таким респектабельным и великолепным, как под объективами камер. Прежде всего Синеглаз с некоторым удивлением отметил, что жених принцессы Сансары выглядит ровесником Шварценберга и Левенталя, то есть годится своей невесте в отцы, если даже не в деды. Впрочем, чему удивляться. С момента смерти Савитри Первой прошло уже более тридцати лет, а Шатругна Нарайан был на десять лет старше нее.

И этот похотливый старик положил глаз на красавицу Кристин? Да в гнилых болотах его бы уже давно унесли к логову монстров как безмозглого деда, отжившего свой век!

Впрочем, вслух княжич ничего такого не собирался говорить. Желая произвести хорошее впечатление, он церемонно поклонился и произнес учтивое приветствие на языке асуров. К чему таиться? Наверняка Нарайан давно уже знает, кто перед ним.

И точно. Профессор внимательно оглядел юного визитера окруженными паутиной морщин цепкими глазами, а потом благосклонно кивнул, признавая равенство гостя по происхождению.

— Приветствую тебя, Нила Аки, принц Васуки! — переведя имя Синеглаза на язык асуров, произнес он таким тоном, что княжичу на миг показалось, будто он перенесся в Царский град и находится на приеме иноземных послов.

Впрочем, просторный кабинет главы научного отдела, хотя, как и все помещения верхних уровней, и напоминал отсеки и каюты огненной колесницы вестников, богатством убранства и пышностью вычурной отделки не уступал парадным залам Дворца Владык. Разве что место мозаик и ковров занимали голографические мониторы, а обязанности услужливых слуг исполняли разномастные дроны.

— Не ожидал увидеть тебя в таком скорбном месте и путешествующим в настолько неподобающей компании, — продолжал Нарайан, предлагая Синеглазу наслаждаться прохладительными напитками, фруктами и пирожными. — Должно быть, мир сошел с ума, если потомок Великого Асура вынужден путешествовать в обществе грязного пирата и якшаться со всяким отребьем из числа маргиналов и бунтовщиков.

— Саав Шварценберг, обнаруживший червоточину в системе Паралайза, напомнил миру о существовании Васуки, — вступился за капитана «Нагльфара» Синеглаз. — А теперь его корабль — единственный, на котором я смог покинуть родную планету, — надкусив сочное киви, добавил он с легким вызовом, наблюдая за реакцией собеседника.

К его удивлению Нарайан не только не нахмурился, но понимающе кивнул.

— Ты прав, малыш, — горячо проговорил он. — Трусливые слюнтяи из верховного совета Раваны побоялись военного конфликта с Содружеством и предпочли попросту закрыть ваш мир, обрекая соплеменников на нищенское прозябание и деградацию. А между тем, я много раз им говорил, асуры Васуки ждут нашей поддержки, и им нужен только повод, чтобы сбросить позорное ярмо, которое на них надели люди.

Синеглаз слегка опешил. А точно Нарайан не умел читать мысли? Произнеся свою пылкую тираду, правитель Сансары почти дословно повторил речи отца. Князь Ниак неоднократно жаловался на советников Альянса, которые наобещали золотые горы, а потом позорно бросили, предоставив ему самому решать проблемы с вестниками.

— Даже на содержание наемной армии отцу приходилось зарабатывать своими силами, занимаясь работорговлей и давая приют контрабандистам, — охотно пояснил Синеглаз.

— И получать жалкие крохи за хранение товара, — понимающе кивнул породистой, немного высохшей головой Нарайан. — А между тем на Раване, Кали и Сансаре хватает доброжелателей из числа наиболее дальновидных политиков, которые готовы не только пожертвовать для соплеменников личные средства, но и оказать помощь в развитии планеты.

Синеглаз торопливо и благодарно закивал, так, что отросшая челка упала ему на глаза. Впрочем, оно и к лучшему. Главе научного отдела не стоило догадываться о его настоящих мыслях. Княжич слишком хорошо знал, что змееносцы никогда и никому не помогали бескорыстно, а Васуки интересовала их прежде всего из-за древних артефактов и полезных ископаемых, залежи которых в некоторых районах позволяли даже говорить о природной аномалии.

Еще до прихода вестников к отцу обращались какие-то скользкие типы из Альянса с, казалось бы, выгодными предложениями о покупке за баснословные по сольсуранским меркам деньги бросовых земель. Но тогда в стране травяных лесов правил царь Афру, и он дал решительный отказ. Когда же чуть позже отец невзначай спросил о тех землях у вестников и узнал их настоящую ценность, то пришел в страшную ярость: он не любил, когда его пытались надуть. Синеглаз же просто не мог допустить, чтобы Васуки превратилась в загаженный окраинный мир, вроде заваленной мусором Каллиопы. Да и кровь Великого асура и наследие рода царей не позволяли смириться с участью бедных родственников, не смеющих распоряжаться в собственном доме.

По этой же причине Синеглазу совсем не хотелось признаваться в том, что он сбежал с пиратами, поскольку просто решил посмотреть мир, а уж тем более он не был намерен распространяться о той роли, которую уготовал ему Шварценберг в рисковом плане проникновения в знаменитую сокровищницу. Поэтому княжич сделал постное лицо и даже для правдивости слегка шмыгнул носом.

— Я хотел попасть на Сансару, чтобы рассказать о бедственном положении моей родной планеты, — проговорил он тонко и жалобно, как домашние мурлакотамы, которые подражают мяуканью котят, когда пытаются получить лакомство или хозяйскую ласку.

Матушка не одобряла вранья, но отец говорил, что в отношении неприятеля это называется военная хитрость, и вестники с ним соглашались.

— Ты бы вряд ли нашел среди нынешних правителей понимание, — досадливо поджал узкие стариковские губы Нарайан. — Мы со светлейшей махарани Савитри как раз собирались поднять тему вашей планеты во время несостоявшегося визита на Равану, но, как видишь, застряли здесь, и судьба последней в роду раджей до сих пор остается неизвестной.

Синеглаз напрягся, понимая, куда его собеседник клонит. Тут бы не проморгать и постараться не только не продешевить, но и выудить какие-то полезные сведения.

— А что случилось? — спросил он, чтобы выслушать известную ему историю аварийной посадки, вынужденной эвакуации и встречи с охотниками, во время которой наследница рода раджей затерялась на пустоши.

Впрочем, пирожные и фрукты не дали ему заскучать. Хорошие манеры, о которых постоянно твердила матушка, конечно, предписывали княжескому сыну ни при каких обстоятельствах не показывать на людях, что голоден. Но когда и где еще представится случай побаловать себя таким количеством вкусностей. Фрукты оказались немного водянистыми, так как выросли при искусственном освещении, зато сладости заслуживали всяческих похвал.