Призраки Эхо

— Вы только гляньте, кто к нам пожаловал! — увеличивая изображение одного из охотников, подался вперед обычно невозмутимый Лева.

— А что тебя удивляет? — отозвался Аслан. — Джек Кривая заточка и Прабакер Мясорубка теперь не просто отморозки с района, а важные птицы при исполнении.

Пабло уже знал, что группировка охотников при Нарайане прочно срослась с криминалом. Поэтому прием в ряды стражей правопорядка отъявленных бандитов уже никого не удивлял. Тем более что упомянутые Джек и Прабакер сумели выслужиться, сдав нескольких активистов Сопротивления.

— Сейчас проверим, что это за птицы, — сквозь зубы проговорила Кристин. — Судя по виду, они тоже участники программы «Универсальный солдат».

Она включила на полную мощность неощутимый людьми, но очень чувствительный для медуз сигнал тревоги, и в танках началась настоящая паника. Не только абордажники, но и артиллеристы, и даже пара водителей, покинув боевые посты, в бесконтрольном порыве ринулись к аварийным люкам. Выхватывая на ходу оружие или, наоборот, наставив скорчеры на своих товарищей, или лучше сказать — подельников, они требовали отключить защитное поле и выпустить их наружу. Кое-кому это удалось, и их мигом скосили короткие очереди стрелков Шварценберга. Две передовые машины столкнулись и забуксовали на перевале, похожие на двух гигантских черепах, исполняющих сложные па любовного танца. Один артиллерист начал бесконтрольно палить по окрестным горам, усиливая панику. До того, как безумца удалось обезвредить, прострелив ему череп, один из зарядов угодил в соседнюю машину, вызвав взрыв боекомплекта.

Пабло спешно включил над собой и Кристин энергетическое поле, доламывая защиту охотников: Амитабх не мог ему противостоять, пытаясь усмирить разбушевавшегося водителя.

— Путь свободен, — доложил Пабло, когда система безопасности охотников наконец поддалась и рухнула.

— Только нам пока в этом хаосе нечего делать, — сердито отозвался Дольф. — Я бунт в дурдоме усмирять не собираюсь.

— Ты на кого булку крошишь? — строго цыкнул на него Шварценберг, осторожно спускаясь по склону. — Где ты еще найдешь таких врагов, чтоб не только честно самоубились, но еще и сами себя похоронили?

Действительно, самоуверенность Нарайана сыграла с его людьми злую шутку. Сделав ставку на силу и выносливость, он превратил своих «Универсальных солдат» в опасных безумцев.

— Если глава научного отдела поймет, каким образом воздействовать на подопытных, — наблюдая за беснующимися охотниками, проговорила Кристин, — он получит армию беспрекословно подчиняющихся бесстрашных бойцов.

— В условиях Альянса с его извечной проблемой перенаселения это было бы даже выгоднее использования андроидов, — стараясь сохранять невозмутимость, согласился с любимой Пабло. — Только мы этого не допустим.

В самом деле, поскольку Нарайан, вынашивая имперские планы, смотрел на исследования Кристин как на забаву избалованной принцессы, его подчиненным сейчас приходилось тратить силы и энергию на усмирение бесконтрольного бунта. Через какое-то время им это удалось. Другое дело, что артиллеристы, абордажники и подрывники Левенталя и Шварценберга тоже не сидели сложа руки. Едва только Пабло закончил взлом защитного поля, два танка охотников превратились в токсичный хлам, искореженные умелым подрывом.

— Видишь, сынок, что значит грамотная геологоразведка и точный расчет, — удовлетворенно прокомментировал свою работу Аслан, который хотя и немного прихрамывал, но наотрез отказался оставаться на корабле.

Еще две машины, шедшие самыми первыми, подбил выбравшийся из укрытия трофейный танк. Артиллерист с «Павла Корзуна» Якоб Флейшер показал, что орудие наземной бронетехники не так уж отличается от корабельной плазменной установки. Маркус Левенталь, согласившийся занять место у панели управления, ловко маневрировал на узкой дороге, уходя от огня и подобрав по пути Аслана и Смбата.

— Да не путайтесь вы под ногами, хватит уже мельтешить! — подгонял конструктора и его товарищей под защиту энергетического поля «Нагльфара» Таран, управлявший всей артиллерией пиратского корабля.

Усилиями лихого контрабандиста черно-зеленая почти плоскостная картина вечной ночи вновь обрела не только объем, но и краски, тревожа усталые глаза резким сочетанием грязно-желтого, кроваво-багряного и сальной, жирной черноты. Машины, попавшие под огонь батареи корабля, пылали так ярко, словно на планете вдруг образовалась плотная, насыщенная кислородом атмосфера.

Хорошо, что фильтры скафандров почти не пропускали запахи. Хотя Пабло за свою жизнь нанюхался разных оттенков вони, тяжелый дух паленой человечины, который не могли скрыть никакие испарения металла и пластика, будил в нем спящих демонов, толкая на импульсивно-необдуманные поступки.

В это время абордажники под предводительством Шварценберга доламывали экипаж еще двух танков, наиболее пострадавших от хаотичных действий «универсальных солдат». Пабло очень надеялся, что Кристин не видит того, что творится сейчас под броней.

— Ну что, господа охотнички, хотели на халяву присвоить старину «Нагльфара»? Не выйдет! Я этот корабль и на сокровища раджи Сансары не променяю! — грохотал Шварценберг, шквальным огнем прокладывая себе дорогу к орудию.

— Да по мне, что сокровищница раджи, что здешние каменоломни, — соглашался с капитаном Дольф, располовинив одного охотника и выбив скорчер у другого. — Все одно — альянсовскую погань бить.

— За Гу Синя, Ящера и ребят, — приговаривал Лева Деев, вслед за лихим контрабандистом от прицельной стрельбы переходя к рукопашной.

Пабло наблюдал за происходящим с легкой завистью, и у него непроизвольно сокращались мышцы. Тем более что помощь оператора там бы сейчас тоже пригодилась. Увидев, как лишившиеся своих щитов танки группировки один за другим превращаются в погребальные костры, Амитабх превзошел все свои возможности, включив аварийный протокол и восстановив поле. К сожалению, эта программа, хотя и не отличалась стабильностью, взлому поддавалась с очень большим трудом.

Впрочем, Шварценберг и его абордажники пока и сами неплохо справлялись. До включения аварийного протокола они сумели взять обе машины под контроль, и теперь Пабло спешно возводил над ними новый щит, сожалея о том, что не находится сейчас на борту. Аварийный протокол предусматривал фактически ручное управление, а подставляться, раскрывая змееносцам параметры «Нагльфара» и «Эсперансы», не хотелось.

Что же касалось Кристин, то прекрасная нереида или, как ее назвал Чико, сирена продолжала свою безжалостную песню, натравив на охотников вернувшихся по ее зову медуз. Тем более что после подавления бунта уцелевшие далеко не везде успели задраить люки, и теперь расплачивались за оплошность, отчаянно отстреливаясь. Твари пустоши виртуозно прятались, прикрывшись густой завесой дыма, черной сажи и пыли, рожденные из праха и похожие на прах.

К сожалению, помимо безголовых марионеток у охотников имелись думающие командиры, которые понимали, что нападение медуз и бунт на борту — это звенья одной цепи. Да и Амитабх, похоже, все-таки засек местонахождение оператора.