Призраки подземелий
Шрифт:
Как ни странно, но заподозривший неладное Альто решил избрать второй, весьма нетипичный путь для гномов, привыкших верить только фактам, притом лишь тем, которые изволили предстать перед их собственными глазами. Не дожидаясь, как дальше станут развиваться события, Румбиро закинул секиру на плечо и властным, не допускающим пререкания голосом стал отдавать приказы. Несмотря на то что Аламез не знал махаканского, он понял практически каждое слово, вылетевшее из уст решившего подстраховаться друга, ведь на этот раз в его распоряжении оказалось более сотни добросовестных переводчиков, не открывавших ртов, но зато мгновенно исполнявших указания командира. Отряд быстро перегруппировался, разделившись на две неравные группы. Большая часть махаканцев по-прежнему осталась в строю и только сомкнула ряды, ну а несколько низкорослых силачей тут же обступили телегу и стали поспешно снимать с себя доспехи.
– Ну а ты чаго хавкой хлопаешь?!
Не понимавшему, что происходит, Аламезу оставалось лишь безропотно подчиниться и надеяться, что рано или поздно, но всё объяснится. Впрочем, Провидение решило не издеваться ни над гномами, ни над морроном и довольно быстро расставило точки над « i», оправдав действия лишь чуть-чуть предвосхитившего события Альто. Избавившись от доспехов, гномы закинули их на телегу и тут же принялись сгружать бочки, оставив на месте только две, те самые, в которых безмятежно спали разведчики. Потратив на всё про всё, включая и ругань между собой, не долее полминуты, Сыны Великого Горна принялись привязывать к передку гремучего экипажа с потрескавшимися колесами и погнутой задней осью длинные, толстые канаты.
Дарк часто слышал от гномов рассказы, что махаканские караванщики были сильнее и выносливей многих тягловых животных и никогда не использовали для перевозки грузов лошадей, хотя бы по той причине, что в подземелье парнокопытные не водились, а завезенные не приживались. Одно дело слышать, а совсем иное – узреть собственными глазами. Аламез с нетерпением ожидал, когда ему выпадет шанс стать свидетелем этого необычного и очень увлекательного зрелища… хотя бы на парочку минут, пока движимая гномьей силой телега не умчится вдаль и не скроется из виду, но неожиданно быстрое развитие событий не дало моррону воплотить в жизнь давнюю мечту. Он так и не увидел, как запряженный дюжиной махаканцев экипаж тронулся с места.
Из-за поворота дороги внезапно показались враги. Это был сводный отряд стрелков, состоявший не только из лучников и арбалетчиков, но и из бывшей обслуги корабельных катапульт, взявшейся теперь за самодельные пращи. В рядах более сотни бойцов не чувствовалось паники и страха, в них царила лишь железная дисциплина и желание убивать. Это могло означать лишь одно – непонятно в чем, но Румбиро сильно просчитался. Шеварийцы заметили ловушку и обезвредили её, каким-то чудным образом быстро и без лишнего шума перебив команду засевших под мостом диверсантов. Незнание возможностей противника подвело отличного командира, из-за просчета которого врагу не только не был нанесен ощутимый урон, но практически было оказано содействие. На возведение переправы шеварийцы потратили бы несколько долгих часов. Теперь же отступающий гарнизон оказался в незавидном положении, можно даже сказать, ситуация приобрела трагический характер. Лишенные форы во времени, гномы уже не могли отступить и укрыться за городскими стенами; им оставалось лишь драться.
Не успели махаканцы оправиться от удивления, как шеварийцы, построившись в три шеренги, дружно вскинули оружие и прицелились. Однако первый и, в общем-то, мощный залп, произведенный к тому же с не очень большой дистанции, не застал Сынов Великого Горна врасплох. Гномы молниеносно прижались друг к другу и сомкнули стальные щиты, приняв на них большую часть болтов, камней и стрел. Махаканская сталь прочна, она отлично выдержала мощные удары многочисленных снарядов и не подвела ни одного из своих владельцев. Раненых не было, и лишь двое низкорослых крепышей упали замертво. Стрелы или болты ( Дарк точно не разглядел) неудачно попали им в прорези глухих шлемов.
Сам моррон во время вражеского залпа даже не пригнулся, поскольку прекрасно знал привычки армейских стрелков. Никому из мастеров наконечника и оперенья и в голову не придет целиться в стоявшего на удалении от основной массы отряда солдата, если он, конечно, не командир. В подобных ситуациях что лучники, что арбалетчики предпочитают экономить время на прицеливание, чтобы повысить скорострельность и повторно спустить тетиву еще до того, как противник произведет ответный залп.
Дарк не ошибся, над его головой не пролетело ни одного снаряда, а вот шеварийцы по самонадеянности допустили роковой просчет. Едва стальные наконечники да мелкие камни отбарабанили по махаканским щитам, как первая шеренга низкорослых воинов дружно разомкнула щиты и выпустила вперед вторую. Боевые топоры с секирами пока еще болтались за спинами и на поясах постепенно приходящих в ярость гномов. Их левые руки были заняты щитами, а вот в правые, в которые как будто перешел весь праведный гнев расстроенных тщетностью своих строительных трудов махаканцев,
были крепко зажатые камни.Гному не нужно пращи, чтобы метнуть увесистый предмет на добрую сотню шагов и раздробить обидчику голову. В правдивости этого утверждения шеварийские стрелки смогли убедиться на собственном опыте. Каменный град повалил на землю около двадцати врагов, и лишь трое смогли потом подняться. Бросив по камню, махаканцы тут же сомкнули щиты, приняв на них новую порцию болтов и стрел, а затем мгновенно разомкнули, пропуская вперед третью шеренгу, также вооруженную камнями.
У многих из шеварийцев были при себе щиты, висевшие за плечами и не мешавшие им стрелять. При втором залпе они действовали более осторожно и хоть и не все, но успели развернуться к врагу спинами. Однако щиты стрелков, изначально причисляемых к легкой пехоте, были плохими, деревянными, так что более трети из них не выдержали мощных ударов и раскололись, ну, а остальные не смогли спасти своих хозяев от болезненных падений. Третий залп шеварийцев был практически сорван. Смогли выстрелить лишь пятеро арбалетчиков да стоявшие позади метатели пращи. Махаканцы же метали камни непрерывно, притом ничуть не уставая, не неся потерь и шаг за шагом приближаясь к врагу, что существенно повышало точность бросков.
Всего через пару минут интенсивной перестрелки изрядно поредевший стрелковый отряд противника решил позорно ретироваться, оставив на поле боя более половины своих товарищей убитыми и тяжелоранеными. Махаканцы же не стали их преследовать, а тут же отступили назад и заняли оборонительную позицию в самой узкой части прохода, там, где можно было немного уплотнить ряды. Командовавший обороной Альто был уверен, что побежавшие стрелки уже не вернутся, а им на смену сразу придет тяжелая пехота.
Воспользовавшись недолгой передышкой, Аламез хотел переговорить с Румбиро, но не успел к нему пробиться сквозь ряды переводящих дух гномов. Правда, старый друг заметил попытку моррона и даже махнул ему рукой, кратко приказав на языке жестов не мешаться под ногами, а затем, видимо решив не удовлетворяться полумерами, громко прокричал по геркански: « Не дури, отступай к Аргахару! Ты там нужнее!»
Хоть Дарк усомнился в правдивости этого утверждения, ведь он даже не представлял, что будет в городе делать, тем более в одиночку, но зато отчетливо понимал, что под ногами у бьющихся в строю махаканцев лучше не мешаться. Выбравшись из плотных рядов отряда, Аламез тут же подобрал щит и топор одного из убитых гномов. Пока что моррон не ощутил даже маленького временного скачка, а значит, мог не опасаться, что оружие погибшего махаканца начнет ржаветь и разлагаться прямо у него в руках. На смену бежавшему врагу должны были прийти новые, более сильные и многочисленные отряды, и хоть пока что Дарк прятался за спинами гномов, но не сомневался, что вскоре наконец-то ему выпадет шанс вступить в бой.
Интуиция не подвела единственного союзника гномов. Не прошло и трех минут, как из-за поворота дороги показался первый отряд ганкруллов, зловеще сверкающих сталью отполированных до блеска доспехов. Они шли неспешным шагом, плотным строем и сомкнув большие квадратные щиты, прикрывающие практически всё тело, от округлых наколенников до прорезей в опущенных забралах. По приказу Альто передняя шеренга махаканского отряда произвела первый и, к сожалению, последний залп. Летящие с большой скоростью камни с грохотом и звоном врезались в щиты тяжелых пехотинцев и парочку-другую из них основательно помяли, но не причинили сильным и крепким латникам существенного вреда, разве что некоторые шеварийцы слегка покачнулись, но при этом даже не замедлили шага. Второго выстрела не последовало. К чему растрачивать силы на броски, когда исход схватки могли решить только булавы, мечи да топоры?
Махаканцы ждали в гробовом молчании, устремив суровые и в то же время бесстрастные взоры на медленно приближающихся врагов. Ганкруллы также не были сторонниками боевых кличей и устрашающих криков, способных воодушевить или, наоборот, напугать лишь зеленых новичков в ратной потехе и никак не действующих на бывалых бойцов.
За первой сотней врагов показалась вторая, а затем вывернул из-за поворота дороги и третий, более многочисленный отряд. Бой предстоял серьезный, и скорее всего пребывавшие в меньшинстве Сыны Великого Горна были обречены, но эти обстоятельства, как ни странно, ничуть не портили приподнятое настроение Дарка, давненько уже не бывавшего в настоящем деле и успевшего соскучиться по горячей рубке. Вроде бы в последнем бою моррон участвовал всего за день до того, как спустился под землю, но в пещерах Махакана время текло совсем по-иному. Аламез уже не мог даже приблизительно сказать, сколько часов, дней или недель назад состоялось его последнее сражение; сражение в Удбише, когда погиб его диверсионный отряд, собранный из числа озлобленных на шеварийцев герканских пленных.