Призраки тоже плачут

– Ты был не в состоянии попросить, - прошипела я, полностью теряя самообладание.

Беликов отвернулся к шкафу, чтобы вытащить из него чистую футболку и быстро ее надеть. А когда он обернулся, то лишь равнодушно посмотрел в мою сторону и направился к двери.

– Проваливай, - произнес он перед тем, как скрыться в коридоре.

– Что? – не поверила я, следуя за ним.

– Чтобы вечером тебя тут не было, - проговорил Дмитрий, сбегая вниз по ступенькам. – Больше повторять не буду.

Я последовала за парнем, не отставая ни на шаг.

– Ты же шутишь? – на всякий случай спросила у Беликова.

Дмитрий презрительно посмотрел в мою сторону и, закинув рюкзак на плечо, открыл входную дверь.

– У меня не настолько плохое чувство юмора, - поморщился он перед тем, как выйти из дома.

А я осталась внутри. Даже дверь закрыть не получилось: рука опять прошла сквозь нее. Заставили меня обернуться торопливые шаги сзади. Виктория, нервно теребя прядь волос, спускалась по лестнице.

– Опять сквозняк, - буркнула она, прикрывая дверь, и направилась на кухню.

А за девушкой летело темное облачко, от которого так и веяло злорадством. Я принялась вспоминать все то, что рассказывал мне Беликов об этих духах самоубийц. Ведь даже если бы Дмитрий разозлился из-за ущемления собственного достоинства, то он бы не стал так жутко себя вести.

Словно ища ответ на собственные мысли, я последовала за Викторией на кухню.

– Ненавижу мармелад, - тихо пробормотала девушка, убирая лакомство со стола обратно в шкаф.

Да, Беликов и сам говорил, что его сестра не любила мармелад, но не ненавидела же! Бросив последний взгляд на довольное собой черное облачко, поспешила в комнату Дмитрия, чтобы покопаться в записях, которые он недавно перенес к себе, чтобы каждый раз не ходить далеко.

Самым трудным было открыть тетрадь. Обложка была довольно тяжелой и не поддавалась на уговоры. Рука постоянно проваливалась сквозь нее. Через полтора часа мучений мне удалось открыть тетрадь на середине, но тут не было ничего интересного. В прошлый раз, когда Беликов искал информацию о самоубийцах, он смотрел ее в самом конце. После второй попытки удача все же улыбнулась моей скромной персоне: корявым почерком на листах было написано именно о требуемых духах.

Но все то, что я читала, Дмитрий и так мне говорил. Кроме единственной строчки: «Эти духи усиливают отрицательные эмоции находящихся вблизи людей. И чем они сильнее, тем больше коэффициент». Сразу же стала понятна и ненависть Виктории, и утренняя истерика Беликова. Каюсь, в лицо назвать бывшего одноклассника истеричкой я не смогла – смелости не хватило. Вдруг опять кинжалами кидаться начал бы?

От неловкого движения на пол упала книга, ранее спокойно лежавшая на столе. Вот почему осязаемость возвращается только в самые неподходящие моменты, а когда она действительно нужна, то она исчезает? Из открывшейся книжки выпала пара фотографий. Приглядевшись, с изумлением обнаружила, что на них были мы с Беликовым, вот только в восьмилетнем возрасте. Стоящие рядом, держащиеся за руки и вполне довольные собой.

Да, я помнила этот день…

– Дим, а нам за это не влетит? – уточнила девочка уже восьмой раз.

– В тебе совсем нет жажды риска? – притворно обиделся маленький Беликов.

Подняв кверху нос и всем своим видом выражая полную готовность к предстоящим действиям, Роза подошла к другу. Паренек осторожно поднял девочку на руки и поднес к нужной полке.

– Левее, - скомандовала Хэзевей, пытаясь дотянуться до банки с вареньем.

Димка послушно подвинулся на десяток сантиметров и что-то тихонько пропыхтел. Подруга все же была довольно тяжелая, хотя говорить об этом вслух Беликов остерегался. Он вполне мог получить в ответ ведерком по голове, а потом еще месяц находить у себя в кровати больших зеленых гусениц.

Наконец Роза взяла в руки любимое лакомство, и Дима опустил ее на пол.

– А я там еще одну банку видела, - авторитетно заявила Хэзевей.

В глазах мальчика загорелся огонек жажды наживы. Девочка от него, впрочем, не отставала.

– Ты не устал? – снисходительно поинтересовалась Роза.

– Нет! – резко ответил Беликов.

Паренек вновь поднял подругу над полом, и та протянула свои загребущие ручки ко второй банке. Но тут удача отвернулась от ребят, Димка оступился, и на пол полетели все трое: и Беликов, и Хэзевей и варенье.

На громкий звук в комнату прибежали Алена с Джанин и, увидев перемазанных детей, уже стоящих на ногах, держащихся за руки и усиленно загораживающих разбитую банку, захохотали. Впрочем, когда Роза с Димкой посмотрели друг на друга, то поняли, что все их попытки скрыть последствия вылазки за вареньем оказались бы тщетны: они были с ног до головы перемазаны липкой малиновой жидкостью.

– В душ, - безапелляционно проговорила Джанин.

– Но сначала кадр, - усмехнулась Алена, доставая фотоаппарат…

Беликов вернулся уже после полуночи: усталый и все еще злой. Бросив рюкзак в угол комнаты и не обращая на меня никакого внимания, Дмитрий неторопливо прошел в ванную. Вскоре там полилась вода, а я, поджав под себя ноги, устроилась возле письменного стола.

– Даже подглядывать за тобой не буду, - пообещала закрытой двери.

Когда парень вновь появился в комнате, уже переодевшийся, то он так же молча лег на кровать и выключил свет.

– Даже ничего не скажешь? – осведомилась у бывшего одноклассника.

– Кроме того, что тебя тут уже не должно быть? – недобро уточнил Беликов. – Нет, я лучше промолчу.

Перевернувшись на спину, Дмитрий накрылся одеялом. Везет ему! Может хоть во сне забыть обо всем, а у меня нет даже этой возможности!

И вообще…

– Истеричка, - все таки тихонько произнесла я.

– От самодовольной психопатки слышу, - огрызнулся Беликов.

Кажется, мы опять вернулись к прежней манере общения. А я так и не сказала Дмитрию, что за последние двенадцать часов осязание ко мне так ни разу не вернулось. Все равно его это не волнует…

Комментарий к Глава 12

Немного пессимизма ^_^

========== Глава 13 ==========

С утра Дмитрий так и не успокоился. Под моим укоризненным взором он неторопливо собирался в школу. Но при этом ни слова не сказал. Даже Виктория, один раз заглянувшая к брату в комнату, не удостоилась какой-либо реплики.

– Между прочим, ради сестры стараешься и сам же с нею ссоришься, - недовольно сообщила Беликову.

– Не лезь туда, куда не просят, - огрызнулся парень.

Больно надо было. Могу вообще весь день молчать.