Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Призраки в Сети
Шрифт:

На их лицах отражается облегчение оттого, что кто-то сам вызвался, которое тут же перерастает в чувство вины. Кристи первым начинает оспаривать мое решение:

— Почему это именно ты?

— Потому что я теряю меньше всех, — отвечаю я. — Я могу с таким же успехом существовать здесь, как в моем уголке в Пограничных Мирах. Пребывание здесь не слишком изменит мой образ жизни.

— Чушь! — отвечает Кристи. — Ты — свободный дух. Это тебя убьет.

Он прав. Может. Но я не собираюсь признавать этого. До тех пор пока они не уйдут и дело не будет сделано.

— Нет,

остаться надо мне, — говорит Сюзи. — У меня не было жизни, которую я могла бы потерять, — реальной жизни, во всяком случае. Все воспоминания, которые у меня есть, были вложены в меня, кроме тех, которые касаются последних двух дней.

— В том-то и дело, — говорю я ей. — У тебя нет надежного якоря в Условном Мире. Несколько дней здесь, с Левиафаном, — и ты потеряешь всякую связь с реальной жизнью.

— Если только я не останусь вместе с ней, — возражает Аарон.

Она одаривает его ласковым взглядом. Не могу определить по лицу Кристи, доверяет он Аарону или нет, но я до сих пор не доверяю.

— Или я могу остаться один, — предлагает Аарон. — В конце концов, все, что произошло, — это моя вина.

— Верю, — отвечаю я ему, — но достаточно ли ты подготовлен для того, чтобы здесь остаться?

Он пожимает плечами:

— Тот же вопрос я мог бы задать тебе. О книгах я знаю много.

— Тут речь пойдет не о книгах.

— Понимаю. Но речь прежде всего пойдет о том, чтобы проводить здесь все время, а похоже, единственное развлечение здесь — это книги. Я всю жизнь занимался книгами, — он бросает взгляд на Кристи, — даже если мне самому не удалось написать ничего путного. — Снова поворачивается ко мне. — И вообще, не попробовав, никто из нас не может знать, справится ли он с чем-нибудь. Или тебе уже приходилось заниматься чем-то подобным?

— Нет, не приходилось.

Он кивает:

— Ну вот и отправляйся. Я остаюсь.

— Нет, — говорю я. — Остаюсь я, и это больше не обсуждается. Я уже сказала: я теряю меньше всех.

— А как насчет меня? — спрашивает Боджо.

Я качаю головой:

— У тебя есть к чему и к кому возвращаться — по крайней мере потенциально, и это больше, чем могло бы быть когда-нибудь у меня.

— Тебе не идет роль мученицы, — говорит Кристи.

— Я не играю никаких ролей. А теперь идите. Вы знаете, как уйти. Левиафан объяснил вам, так же как и мне.

Все надолго замолкают. Я перевожу взгляд с одного на другого, пытаясь молча убедить их в своей правоте. Когда я дохожу до Кристи, то понимаю, что он готов снова завести этот разговор. Аарон не дает ему этого сделать.

— Все, — говорит он. — Она приняла решение. Кто мы такие, чтобы отговаривать ее от жертвы, которую она хочет принести? Ей и так трудно, не надо еще усложнять ей жизнь, предлагая свою поддержку.

Честное слово, я не вижу в нем подлости, о которой говорила Саския. Кто знает, может быть, он изменился. Как бы то ни было, я рада, что кто-то меня поддержал. Мало-помалу остальные смиряются.

Труднее всего Кристи, я это чувствую. Он разрывается между желанием вновь обрести Саскию и не позволить мне сделать то, что я намерена сделать. Между нами всегда существовало странное родство —

нельзя же забывать, каким образом я появилась на свет. Он, возможно, думает, что он единственный, у кого есть тень, но это потому, что я никогда не делилась с ним. Я просто читала его дневники и наблюдала за ним издали, вместо того чтобы задавать ему прямые вопросы, как он мне.

— Ты всегда сможешь послать мне имейл в Вордвуд, — говорю ему я и улыбаюсь. — Только подумай, теперь ты наконец сможешь общаться со мной, когда сам захочешь. Разве это не перемена к лучшему?

— Но я тебя больше никогда не увижу.

— О, это же не навсегда!

Все понимают, что это неправда, и он тоже. В конце концов, все мы получили от Левиафана одно и то же телепатическое послание. Тот, кто остается, становится духом-привратником, и обратной дороги для него нет. Насколько я понимаю, перемены во мне начались еще тогда, когда меня ослепило белое сияние. Что-то произошло во мне уже тогда.

Итак, мы больше никогда не увидимся.

Но он не возражает мне — он знает, какой я бываю упрямой, если что-нибудь решу. Молчат и остальные.

— Передай от меня привет Саскии, — говорю я.

Он кивает:

— Спасибо, что сберегла ее.

— Я рада была ей помочь, — отвечаю я — и говорю чистую правду.

Потом мы прощаемся, они открывают дверь, ведущую в Условный Мир, — дверь, в которую можно только выйти. Я пытаюсь отвернуться, но чувствую, что мне нужно в последний раз увидеть это. Все, что мне видно, — это подвал. Стол. Лестница, ведущая наверх.

Я подаюсь вперед, когда они переступают порог, один за другим. И в тот самый момент, когда дверь уже начинает закрываться, меня вдруг что-то толкает сзади, и я, потеряв равновесие, тоже перелетаю через порог.

Дверь тихонько закрывается за мной.

И это тоже пройдет

Всегда ли мы были Странниками Или постепенно Научились Этому? Саския Мэддинг. Странники («Зеркала», 1995)
Кристиана

Мы приземляемся клубком, из которого торчат руки и ноги. Похоже, мне повезло, что я не внизу, но сейчас меня больше заботит, кто же толкнул меня и остался вместо меня в Вордвуде. У меня есть подозрения на этот счет.

Так как я упала последней, мне легче выбраться из общей кучи. Я быстро считаю людей по головам. Кристи. Рауль. Боджо. Сюзи.

Я была права в своих подозрениях. Что-то у меня внутри обрывается.

Это Аарон.

Неудивительно, что он с такой готовностью принял мою сторону, когда заспорили, кому оставаться. Он, должно быть, спланировал это в тот самый момент, когда Левиафан проник к нам в головы, чтобы объяснить нам, что делать. Вернее, что делать одному из нас.

И все-таки это оказалась не я.

Поделиться с друзьями: