Призраки в смокингах. Лубянка против американских дипломатов-шпионов

Для достижения этой цели намечались два пути. Первый – тотальный военный разгром противника. В условиях впечатлявшего тогда военного превосходства Вашингтона он представлялся вполне приемлемым и не слишком обременительным. Второй – капитуляция Советского Союза в результате политики «сдерживания» и «отбрасывания», с использованием подрывных методов и угроз военного нападения. Оба эти пути фактически исключали курс на мирное сосуществование. Почему в США не решились на первый вариант и предпочли второй, более длительный и связанный с огромными затратами, уже хорошо известно. В такой обстановке появление Центрального разведуправления отлично вписывалось в логику событий, дополняя собой «доктрину Трумэна» [5] , план Маршалла [6] , Североатлантический пакт и многие другие союзы и военно-стратегические планы, в которых делалась ставка на то, чтобы втянуть СССР в изнурительную гонку вооружений, истощить его экономику, подорвать мощным пропагандистским наступлением духовный потенциал населения.

5

Внешнеполитическая программа правительства США, изложенная 12 марта 1947 года президентом Трумэном в его послании конгрессу. Ссылаясь на «коммунистическую опасность», якобы нависшую над Грецией и Турцией, Трумэн призвал конгресс в интересах национальной безопасности США в срочном порядке ассигновать 400 млн долларов на оказание помощи греческому и турецкому правительствам.

6

Официально выдвинут государственным секретарем США Маршаллом 5 июня 1947 года как план восстановления и развития Европы путем предоставления ей экономической помощи со стороны Вашингтона. На деле этот план наряду с доктриной Трумэна явился одним из основных актов политики США, направленной на поощрение экономической экспансии американского большого бизнеса и на создание военных антисоветских блоков.

С созданием ЦРУ колеса запущенного механизма разведывательно-подрывной работы стали бешено вращаться, подогреваемые синдромом Пёрл-Харбора [7] , как называли в США боязнь внезапного нападения.

В 1949 году началась моя работа во Втором главном управлении КГБ. Представлениям и оценкам о ЦРУ еще предстояло сформироваться, а пока американские спецслужбы казались мне и многим другим в советской контрразведке «младшими братьями» Сикрет интеллидженс сервис. И недаром в сороковые-пятидесятые годы подразделение, противостоявшее английской разведке, занимало ведущие позиции во втором главке. По оперативным и открытым материалам было известно, что СИС уже давно вело активные разведывательные операции против Советского Союза. С окончанием Второй мировой войны они значительно усилились, в эти акции втягивалась посольская резидентура британской разведки в Москве. Давно уже не секрет, что англичане помогали созданию и становлению разведывательной службы США, передавали ей свой большой опыт агентурной работы и тайных операций. Может быть, это не та ситуация, к которой применимо выражение «Ученик оказался способнее своего учителя», но, очевидно, он превзошел его в немалой степени! «Младший брат» превратился в «старшего» и стал верховодить в альянсе спецслужб США и Великобритании. Теснейшие контакты поддерживают между собой ЦРУ и СИС, РУМО и английская военная разведка, АНБ и Джи-Си-Эйч-Кью (дешифровальные службы).

7

Военно-морская база США на Гавайских островах. 7 декабря 1941 года японская авианосная авиация нанесла внезапный удар по Пёрл-Харбору и вывела из строя основные силы американского Тихоатлантического флота.

ЦРУ и СИС имели свои представительства соответственно в Лондоне и Вашингтоне, где происходили обсуждения совместных акций, расследования дел по шпионажу, оценка перебежчиков из Советского Союза, обмен добытой разведывательной информацией. В то же время, опасаясь контроля советской контрразведки, разведчики Вашингтона и Лондона избегали общения между собой в СССР.

Один из примеров оперативного взаимодействия ЦРУ и СИС – широко известное «дело Пеньковского», агента английской и американской разведок. С ним поддерживали конспиративную связь посольские резидентуры Лондона и Вашингтона в Москве, проводились встречи в Париже и английской столице.

Со времени провала Олега Пеньковского, полковника Главного разведывательного управления советского Генштаба, в 1962 году дотошные западные журналисты старательно доискиваются, как же наша контрразведка разоблачила этого опытного шпиона. Показанный в ноябре 1997 года по московскому телевидению документальный фильм о двойном агенте английской и американской разведок должен положить конец этому любопытству. Этот фильм, созданный российскими кинематографистами по материалам нашей контрразведки, демонстрирует зрителям, как Второе главное управление КГБ во взаимодействии с Седьмым управлением выявило операции СИС и ЦРУ по связи с этим шпионом. Начало конца шпионской деятельности Пеньковского было положено раскрытием его моментальных контактов в Москве с женой английского разведчика, второго секретаря посольства Великобритании Родерика Чизолма. Дальнейшее уже было делом оперативного мастерства контрразведки.

Другой пример совместных оперативных мероприятий – «Берлинский туннель». В 1953 году ЦРУ и СИС соорудили в Западном Берлине (с выходом на территорию столицы ГДР) сложнейшее подземное сооружение длиной до полутора километров для перехвата телефонной связи советских представительств в Германской Демократической республике техническими средствами. В сороковых-пятидесятых годах этот «опыт» ЦРУ в Берлине (и во многих других точках мира, где проводились похожие технические операции против загранпредставительств СССР) пригодился американской разведке уже непосредственно на территории Советского Союза. В частности, в 1975 году – при установке разведчиками посольской резидентуры в Москве Веттерби и Корбином специальных радиоэлектронных устройств в районе Можайска, а в начале восьмидесятых годов – при проведении резидентурой разведывательной операции по подключению к телефонным кабелям, соединявшим один из оборонных объектов в г. Троицке с Москвой.

В конце 1979 года я был назначен начальником первого (американского) отдела Второго главного управления КГБ, который возглавлял до своего ухода на пенсию в 1992 году. В этот период мне пришлось иметь дело с резидентурой ЦРУ и другими подразделениями американских спецслужб, дислоцировавшихся в посольстве США в Москве, которое обеспечивало им «крышу» в прямом и переносном смысле.

Двенадцать лет – срок немалый. Были пережиты и горечи неудач, и радости свершений. Время и конкретная оперативная практика позволили увидеть достаточно полную картину деятельности Центрального разведывательного управления против Советского Союза, оценить его силы и возможности, методы и приемы. Следуя известному в нашей стране афоризму Козьмы Пруткова – «Нельзя объять необъятное», я не могу, конечно, показать полную картину того, как действовали спецслужбы Вашингтона на территории СССР. Речь пойдет о резидентуре ЦРУ в Москве, где выполнялась большая часть агентурных акций, в процессе которых применялся весь классический арсенал способов конспиративной связи: от личных встреч разведчиков с агентами – советскими гражданами – до использования почтовой корреспонденции, телефонной связи и тайников.

Картина будет неполной, если не отметить операций резидентуры по установке и использованию средств технической разведки. Сыграет роль и временной фактор: восьмидесятые годы были не только периодом, так сказать, «моего» противоборства с советским отделом Оперативного директората в Лэнгли, но временем, когда происходили наиболее ожесточенные баталии советской контрразведки с главным шпионским ведомством США.

Попробую обрисовать некоторые характерные черты и особенности Центрального разведывательного управления, которые проявлялись в те годы.

Агрессивность, напористость, целенаправленность, расчетливость

Нет ли здесь противоречия? Не исключает ли одно другое, например, агрессивность и расчетливость? Думаю, что это многообразие граней определяется стремлением ЦРУ к максимальной эффективности, стремлением приспособиться без ущерба для результативности к меняющейся обстановке. Эта особенность была характерна для любого вида деятельности управления – агентурной разведки, технических операций, тайных акций «психологической войны». Она находила свое выражение в постановке задач, строгом следовании планам и инструкциям, в принципах организации разведывательных подразделений и их комплектования.

Вместе с тем, ЦРУ оказывалось достаточно чувствительным к реакции на свои действия, в том числе в самих США, скажем, со стороны конгресса. Вспомним хотя бы сенсационные разоблачения деятельности американской разведки сенатской комиссией Фрэнка Черча средствами массовой информации США. Авторами многих публикаций Лэнгли наделялось нелицеприятными эпитетами. «Чудовищный спрут», «всемирный жандарм», «невидимое правительство», «взбесившийся слон» – далеко не самые крепкие из них. ЦРУ отбивалось как могло, мобилизуя на защиту высших руководителей государства, противопоставляя обвинениям конгресса и прессы свои контраргументы (в разведуправлении, мол, ему служат «люди чести», «рыцари без страха и упрека» и тому подобное). Да, ЦРУ приходилось пойти после критики на запрещение заказных убийств, делать заверения об отказе использования в дальнейшем своих дипломатов и журналистов в разведывательной работе и так далее.

Нам еще придется столкнуться с подобными заверениями при рассмотрении конкретной деятельности посольской резидентуры в Москве. Серьезные, чреватые политическими последствиями для США просчеты ЦРУ известны. Немаловажно другое: управление каждый раз восставало, как птица Феникс из пепла, после этих передряг и скандалов, продолжая в широких масштабах агентурную деятельность и специальные операции. Образ мышления руководителей Лэнгли, основанный на изрядной доле вседозволенности, самоуверенности, культе силы и материально-техническом могуществе, оставался непоколебимым.

«Мы повсюду в мире»

Речь идет о том, что деятельность Центрального разведуправления охватывает весь мир и практически тотальна по своим устремлениям. Его подразделения, отстаивающие национальные интересы Соединенных Штатов, разбросаны по всем уголкам земного шара. По выражению Джорджа Буша [8] , они – «передовая линия обороны США».

Но тотальность, всеохватываемость, по моему мнению, в данном случае не означает всеядность. Верно, что директивы ЦРУ отражают широчайший круг интересов и устремлений – от военной сферы до экологии, от характеристик государственных деятелей до политических сплетен. Вместе с тем, для разведуправления характерна избирательность, особенно в оценке добываемой информации. Надо отдать должное аналитикам из Лэнгли. Они, как правило, умели отделять зерна от плевел.

8

Джордж Герберт Уокер Буш – 41-й президент США, находился у власти в 1989–1993 гг. В 1976–1978 гг. был директором ЦРУ.