Призван, чтобы защитить?

– Что-то там про дело было, - заметил Аату, когда они с девушкой уже почти дошли до дома, где содержалась Стелла.

– Ах, да. В общем, коротко о Совете: сборище самовлюбленных и важничающих дамочек, настолько привыкших, что с ними все боятся связываться, что дальше некуда, - сморщившись, сказала Фрида, недовольно тряхнув длинными волосами.
– На этом я и хочу предложить сыграть. Просто, боюсь, что обычная попытка договориться с Советом ни к чему не приведет, а вот если подловить их, то уже другое дело.

– Да я, в общем-то, не против. Хотя и не слишком одобряю выслушивать предложение той, кто может в итоге на этом подняться, - сказал Аату, сложив руки на груди.

– Поднимусь я, поднимется и Нико. Мы с ним связаны, и уж я, как ты мог заметить, не настолько плохо отношусь к мужчинам, как многие из шэдмерок, чтобы строить козни. В общем, дело твое, - вздохнув и сделав вид, что она очень оскорблена недоверием, Фрида подняла носик вверх и прикрыла глаза.

Аату не удержался от тихого смешка.

– Я ж не против, сказал уже. Просто заметил некоторые моменты, только и всего.

– Тогда слушай: есть одна традиция, пришедшая еще с тех времен, когда не было такого резкого неравенства, то есть, когда еще не выяснили все свойства псилита и его невероятное сродство с женщинами. Тогда эта традиция была сродни церемонии бракосочетания, на тот случай, если проходящий или проходящая ее желает поставить свою жизнь и свободу на кон, получив взамен размытый шанс выполнить свое желание. Поскольку шанс и впрямь слишком размытый, обычно какая-либо из семей выступала свидетелем, чтобы не было совсем уж беспредела. Был вариант и со служителем Храма, но он не получил широкого распространения. Да и потом получилось так, что Семьи между собой договаривались, фиктивный контроль приводил к тому, что все желающие просто попадали в рабство и в итоге все это дело благополучно забыли.

– Как-то не слишком верным делом выглядит, - с сомнением сказал Аату, но Фрида его успокоила, рассказав детали.

***

– Ребенка Идущего должны сделать Главой Совета в тот день, когда я одержу победу на церемонии в честь моей женитьбы на девушке из Семьи Морксолнед, -быстро сказал Аату, пританцовывая на месте, чтобы хоть как-то согреться, хотя других влажный и прохладный воздух будто бы не беспокоил.

Ориана еле смогла удержаться, чтобы не расхохотаться. Идущий в рабах! Если надеется, что его тут не схватят, то он заблуждается! Да и наивный, если у Стеллы родится дочка, то ее всегда можно убить. И, в любом случае, пока она вырастет, уже все будет решено с Очищением, так что можно будет не считаться с чужаками.

Повернувшись к остальным, Ориана высказала свои предположения и члены Совета начали переговариваться.

– В конце концов, это традиция, но никто не мешает повернуть ее в свою сторону, - раздался голос одной из девиц. – Заполучить себе Идущего было бы очень кстати!

– И вы уверены, что он не держит козырь в рукаве? Что ему мешает просто скрыться, если не выгорит? – заметила вторая.

– Всегда можно обратиться к служителю Храма, уж он-то приструнит того, кто не хочет выполнять обязательства, - заметила Ориана. – Кстати, а не может ли быть речь о другом Идущем?

– Так там всех убили, - уверенно сказала еще одна девица.

– Сестра, - осторожно начала Стелла, дергая Ориану за плащ. – Вообще-то, там все не так…

Обернувшись, графиня выдернула плащ из рук Стеллы и огрызнулась:

– Заткнись, тупица, когда старшие разговаривают!

Прикусив губу, Стелла вжалась в кресло, посматривая на танцующего Аату.

– А остальные условия? Все соответствует, нет ли подвоха? – поинтересовалась еще одна девица из Совета.

– Неопределенный ребенок, но в Совете может быть только женщина; неопределенный день, видимо. в расчете на скорость выполнения. И остальное.., - по очереди перечисляли девицы, чтобы в конце концов повернуться к волчку.

– Аату, мы согласны на твои условия. Знаешь ли ты, что в случае твоего проигрыша, ты обязуешься стать рабом?

– Да, конечно, - кивнул парень, нетерпеливо помахивая хвостом.

Прозвучал гонг, когда довольная Ориана уселась на место и подала сигнал.

Здоровяки бросились вперед, предвкушая легкую победу. Зная, что нельзя использовать оружие и заметные способности, Аату активировал силу, парочку ускорений и килхайвовские когти, только вызвал их в немного измененном положении, чтобы они почти не выделялись, лишь немного выступая выше обычных ногтей.

Подождав первых здоровяков, которых всего было не меньше десяти, Аату с легкостью увернулся от выпада клинком, ощущая, что противник движется будто бы нехотя. Шаг в сторону, осторожный порез на горле, кувырок вперед, запрыгивание сверху на еще одного, вспоротая шея. На белую шерстку Аату брызнула чужая кровь, но он уже приготовился и прыгнул, резко выпрямившись, словно пружина, выколов глаза еще одному здоровяку. Крутанувшись вокруг туши, волчок с размаху ударил мужика поменьше ногами в грудь и, полетев следом, навалился на противника сверху, расцарапав горло когтями.

Еще двое бегут с двух сторон. Подгадав момент, Аату отскочил в сторону, резко ударив одного из бугаев по руке так, что он проткнул мечом своего товарища, который, шокированный произошедшим, отсек голову «предавшему» его шэдмеру, затем сам повалился на каменный пол, хрипя от криво нанесенной раны.

Обновление активаций, несколько взмахов, от которых волчок ушел, сделав сальто назад. Неповоротливый взмах огромным искрящимся мечом, и ответный удар Аату встретил психокинетический щит. Сжав зубы, парень отскочил от возвратного удара и, проскользнув между ног противника, активировал несколько ускорений и стал наносить удары раз за разом по щиту, пока неповоротливый враг пытался развернуться. Несколько десятков ударов за секунду, и вот уже меч шэдмера начал мигать, поскольку он не мог удержать все в запасах пси-энергии. Вскоре оружие потухло, но оставшаяся троица уже спешила на подмогу. Оставив выдохшегося шэдмера в покое, Аату отпрыгнул от очередного удара, подгадывая момент, когда вся троица окажется рядом. Резкий прыжок вверх, когда все замахнулись в его сторону, разворот в воздухе за счет увеличенных характеристик и, после того ,как удалось оттолкнуться от одной из голов – круговой удар когтями, разрезавший сразу три глотки.

Быстрая пробежка до тяжело дышащего шэдмера, залп ударов. Щит разрядился, противник открылся и получил свой удар в шею.

Все действо заняло не больше пары минут. Все это время считающий секунды, Аату крикнул:

– У вас меньше двух минут до того, чтобы сделать Еву Гоствин Главой Совета.

Ошеломленные девицы просто молчали, пока Ориана не взяла себя в руки и с вызовом не крикнула:

– Для этого она должна хотя бы находиться здесь.

– Хоть это и ваша проблема, но все же…

Аату сменил форму и прощелкал на килхайвовском несколько слов. Пол внезапно задрожал, из центра зала появился хрусталитовый рог, расширяющий пробитое отверстие и через какие-то мгновения пол оказался пробит огромным Червем.

Джим открыл рот, и оттуда, покрытая психокинетическим щитом спрыгнула девушка и улыбнулась.

– Звали?

***

Утро 24 дня. Просто невероятно проснуться и знать, что сегодня я никому не должен отдать жизни в качестве платы. Джесси и Эндис мирно посапывали рядом, от чего было очень тепло, и на душе, и физически. Осторожно, чтобы не разбудить, я погладил красные волосы повернувшейся ко мне спиной женушки, но очень осторожно, чтобы не разбудить. Хочется хоть ненадолго отбросить все невзгоды, хоть на пять минут…