Призвание Рюрика. Посадник Вадим против Князя-Сокола

– Датчанин, наверняка датчанин! – убежденно выкрикивал кто-то из моряков.

– А я тебе говорю – норманн! – спорил с ним другой. – Это шнек, от него не уйдешь!

– А мы и не будем уходить, – спокойно возразил ему Азар. – С такими молодцами да бежать! Дадим ему жару, кто бы он ни был! Вооружайтесь, ребята, основательнее, горячий бой предстоит!

Вадим облачился в кольчугу, надел островерхий шлем, опоясался мечом, в руки взял лук со стрелами. Возле борта расположились остальные воины, напряженно и молча наблюдая за неизвестным кораблем. На нем хорошо видны были вооруженные люди.

Но вот над судном взвился флажок, затрепетал на ветру. На флажке был изображен стремительно летящий сокол. И Вадим вспомнил разговор с купцом на торговой площади в Колобжеге, радостно выкрикнул:

– Перед нами корабль княжества ободритов! Это их племенной знак!

– Славяне! Братцы, славяне плывут! Никакого боя не будет! – тотчас послышались радостные голоса.

Когда суда сблизились, Клуд крикнул:

– Эй, кто вы? Чьего роду-племени?

– Мы из племени бодричей! А вы кто такие?

– А мы словене с озера Ильмень! Кто у вас предводитель?

– Князь Рюрик! А ты кто такой будешь?

– Новгородский купец Азар! Приглашаю князя Рюрика и всех его славных воинов на свой корабль! Устроим пир во имя славянской дружбы!

На судне ободритов на некоторое время замолчали, видно, совещались. Потом тот же звонкий голос выкрикнул:

– Князь Рюрик принимает приглашение!

Когда корабли подошли друг к другу, с обеих сторон полетели канаты с кошками, потянулись багры, и вот уже борт подтянут к борту, привычно и умело закреплены. После этого на судно новгородцев хлынула ватага разномастно одетых воинов. Сомнений не было: так богато и пестро облачались лишь морские разбойники – викинги. Самым последним перешел невысокий, широкоплечий мужчина лет тридцати пяти в блестящем панцире, белом плаще, окаймленном золотой вышивкой и скрепленном на груди искусно сделанной серебряной брошью. У него было продолговатое лицо с длинным орлиным носом и узкими усиками; взгляд из-под нависших бровей внимательный и строгий. Это был князь Рюрик.

Навстречу ему вышел Азар, протянул руку, произнес почтительно:

– Добро пожаловать, князь, на мое судно. Рады будем угостить тебя и твоих товарищей! Располагайтесь и чувствуйте себя не в гостях, а как дома!

Новгородцы тотчас раскинули ковры, покрыли ими тюки с товарами, вытащили бочонки с вином и пивом, стали раскладывать закуску. Все оживленно переговаривались, хлопали друг друга по плечам, обнимались. Речь новгородцев и бодричей была одинакова, никаких различий, будто были они выходцами из одного племени. Это роднило и объединяло людей. В море встретились настоящие братья, вышедшие из единого государства – Русинии!

Азар и Рюрик сидели друг против друга, рядом с купцом расположился Вадим. Он почти не пил, а больше налегал на еду. Такой вкуснятины купец никогда не выкладывал, было чем потешиться! Заодно прислушивался к разговору.

Сначала Рюрик и Азар поприветствовали и пожелали доброго здоровья друг другу и всем родственникам, потом стали расспрашивать о делах, как идет торговля, как проходит плавание.

– Торговля стала успешной, – неторопливо говорил купец. – Раньше в соседних странах нас прижимали, ущемляли, чинили препятствия. Но князь Гостомысл укрепил Новгородское княжество, усмирил внутреннюю смуту, поэтому с нами стали считаться. Он наладил отношения с соседями, заключил торговые договоры со многими городами и странами. Теперь нас там встречают доброжелательно, как желанных долгожданных гостей. Мудрый и дальновидный правитель наш князь. Мы живем за ним как за каменной стеной.

Рюрик слушал молча, только кивал головой.

Азар осторожно спросил:

– Слышал я от одного купца в Колобжеге, будто ты приходишься внуком Гостомыслу?

Рюрик быстро взглянул на него, взгляд его был подозрителен и жесток. У Азара по спине побежали мурашки. От такого человека можно ждать всего, особенно здесь, в открытом море, где он был полным хозяином. Однако лицо князя смягчилось, он ответил неопределенно:

– Кто его знает. Может, оно и так.

Азар сидел, замерев, боясь не только продолжать расспросы, но и произнести какое-либо слово и прогневить собеседника. Но Рюрик внезапно стал говорить, задумчиво глядя куда-то в сторону:

– Жизнь приучила меня к осторожности. На моих глазах из-за мелкого, глупого расчета погиб отец. Потом из-за доверчивости к другу, герцогу саксонскому, страна была завоевана противником, и понадобилось много, слишком много крови, чтобы освободить ее. Потом меня предал дядя, человек, который годами жил рядом со мной и моими родителями, которому мы все доверяли и верили. Он отнял у меня престол, изгнал с родины, и я стал скитальцем… Сейчас мотаюсь по морским просторам, беспощадно мстя исконным врагам – саксам и данам. Я воюю и постоянно ожидаю, кто и с какой стороны нанесет мне внезапный удар.

– Но почему бы не вернуться в отчизну и не попробовать отобрать княжескую власть? – все же решился задать вопрос Азар.

– Дядя свергнут и убит. Сейчас ободритами правят мои братья. Им я не нужен, они против моего возвращения. Зачем мне смута и война среди ободритов, людей моего племени? Чтобы саксы и даны воспользовались случаем и захватили наши земли? Нет, на это я никогда не пойду! Пусть будет так, как есть.

Помолчали. Шуршала за бортом вода, изредка пролетали чайки, садились на рею, отдыхали, чтобы вновь улететь в морские просторы.

Наконец Азар спросил:

– Как давно, князь, пришлось тебе в последний раз встречаться со своим дедом?

Рюрик вновь метнул на Азара жесткий взгляд, немного подумав, ответил:

– Давно. Еще в детстве…

И – без перехода, ощерив крепкие зубы:

– Думаешь, не хочется завернуть в Новгород и повидаться со своим дедом? Но я достаточно нахлебался разного рода предательств, повидал много вероломства, стал мнительным и подозрительным. Я боюсь, что мое появление в вашей стране вызовет всевозможные слухи и опасное для моего деда брожение. Надо ли ему, и мне, и всем вам, новгородцам?

Вдруг Рюрик как-то сник, проговорил устало:

– Иной раз кажется, что мое пребывание где бы ни было несет только беды и несчастья. Поэтому и боюсь появляться у деда в Новгороде. Единственно, где мне везет – это море. Наверно, судьба мне определила жить и умереть в этих необъятных просторах. Я здесь владыка и повелитель, здесь мне все подчинено, кроме стихии. В море я не чувствую усталости, не испытываю тоски по берегу, как мои соратники. Я бы безостановочно мотался по морям, не сходя на землю. Я стал жителем моря.

«Нет уж, мне такая судьба не по нутру, – думал Вадим, слушая Рюрика. – Хлипкое суденышко, которое постоянно болтается по воле волн, – какое это обиталище? Я люблю земную твердь, надежную основательность, чтобы ноги попирали прочную основу».

Он потерял интерес к разговору князя и купца и ушел на свою лежанку. Не думал, не предполагал тогда Вадим, что через много лет на узенькой дорожке придется ему встретиться с Рюриком в кровавой борьбе за власть в Новгородском княжестве…

По возвращении в Новгород он нанялся в одну из промысловых партий купца Азара и отправился в леса далекого Двинского края.