Призванная для Тёмного

Плевать на самом деле, пусть видит. Мне сейчас действительно так плохо, что жить не хочется. Только вот я не могу всё бросить так просто. Столько лет защищал этот город, ценой своего счастья, сколько лет ко мне постоянно приходили наемные убийцы из небольших деревень, собравшихся из тех выживших, кто не хотел жить по закону, кто стремился к власти или богатству за счет других.

Сперва я рьяно пытался держать город в ежовых рукавицах, но только совет каждый раз осаждал меня, а этой ночью Снежинка рассказала мне о том, что они готовят заговор, что уже договорились с моим врагом и по окончании отбора, прямо на моей свадьбе, готовились убить меня. Забавно и так нелепо…

— Я поговорю с ней, Рин, но что еще мне нужно знать? — спросила эта иномирянка, а я вдруг понял, почему она меня так раздражала.

На самом деле, вся разгадка в том, что Ольга такая же, каким был я. Человек, желающий нести в мир добро и справедливость, готовый отдать себя, ради счастья других. Она стала просто живым напоминанием того, кем не удалось стать мне, тем самым приводя меня в ярость.

Если бы мне хватило смелости врезать советникам по мордам, как она мне, или натыкать их носами в несправедливость — всё было бы намного проще.

Мама всегда твердила, что я темный властелин, что не достоин любви, что уничтожу всё, к чему прикоснусь. Только вот она же и научила меня, сломала, заставив быть черствым и сухим.

— Что еще? — переспросил, вынырнув из собственных мыслей. — То, что я больше не хочу так жить, не хочу быть прежним. Я хочу быть счастливым, Оля, хочу сделать счастливой Игнис и мне плевать, что я могу умереть в любой момент. Не знаю, рассказывал ли тебе кто-то, но смысл в том, что предыдущие властелины уходили из жизни очень внезапно. Никто не умирал, не зачав первенца, а вот после… Был даже случай, когда властелин умер в первую брачную ночь, сразу после того, как зачал наследника.

— Рин, — она довольно забавно составила бровки домиком и улыбнулась. — Идем отсюда, давай попробуем разделить твое бремя и вместе попытаемся сделать этот мир лучше? — совершенно беззастенчиво предложила Ольга.

— Думаешь, получится, сделать мир лучше и быть счастливыми? — поинтересовался, заглянув ей в глаза.

— Получится. Просто тебе нужно понять, что ты не один и друзья всегда поймут и подставят плечо, а такая супруга, как Игнис, сможет поддерживать гармонию в твоей душе, какой бы черной она ни была! — ответила Ольга, встала и протянула мне руку. — Вставай, Риннат, ночь будет долгой и у нас очень много дел!

Я взялся за ее ладонь, но встал сам, а она тут же потащила меня к двери и громко позвала:

— Эстэр!

Да уж, братишка примчался словно вихрь, так быстро двери распахнул, что я даже удивиться не успел его скорости. Правда, нехороший вывод напрашивался сам с собой.

— Подслушивал? — поинтересовался я, смерив его осуждающим взглядом.

— Да, — коротко и беззастенчиво ответил он.

— Эстэр, — вздохнула Ольга с толикой осуждения в голосе и прижалась к нему.

— Ты сможешь простить меня, брат? — не сильно надеясь на положительный ответ, спросил я.

— Уже простил, — с улыбкой сказал он и протянул мне руку, которую я тут же пожал. — Идем, пора закончить весь этот цирк и у нас на носу две свадьбы! — рассмеялся он и поцеловал Ольгу в макушку.

В тронной зале Гаррот собрал совет и усердно рассказывал им о том, насколько я нехороший человек, падший и ничтожный, не забывая при этом постоянно упоминать, что он намного лучше. Ну-ну…

Я сделал глубокий вдох и распахнул дверь в залу.

— Ну что, господа хорошие, сколько раз уже меня успели похоронить? — спросил, нахмурив брови и обведя их суровым взглядом.

Совет тут же загомонил. Они всегда напоминали мне клубок змей, шипящих и скрутившихся между собой.

— Тихо! — рявкнул я и с ненавистью посмотрел на крылатого. — Расскажи им правду, Гаррот! Ты придумал годную легенду о том, что являешься душой мира, даже сумел подчинить камни вечности, но правда всегда найдет способ явить себя миру, расскажи им сразу, хватит юлить!

— Ты свихнулся, владыка! — рассмеялся он. — Видишь заговоры там, где их нет, а за собой, не замечаешь даже самых страшных грехов.

— Ты пытался убить собственного ребенка! — выкрикнул один из советников. Давно мне не нравился этот тип, занимавшийся поставкой продовольствия в бедные кварталы.

— Он не контролировал себя в этот момент. Вы все знаете, что бывает, когда сила выходит из-под контроля! — поддержал меня Эстэр.

— Не контролировал? — эхом пробежался шепот по нестройным рядам советников.

— Именно! — звонкий голос Ольги разнесся по залу, заглушив гомон совета. — Ваш владыка всегда стремился привести этот город к процветанию, а вот некоторые из вас…

Поднялась такая буря, что описать просто нереально. Советники обвиняли друг друга, каждый пытался доказать, что он невиновен, каждый рыл яму другому, рассказывая кто в чем виноват.

Игнис вместе с оркиней появились рядом с крылатым.

— Что здесь происходит?! — в недоумении поинтересовалась моя единственная, запретная любовь.

В зал переместились Сай и еще несколько лордов, те которых я послал следить за испытанием.

— Владыка взял под контроль твоего брата и тринадцатую кандидатку. Эстэр вон, утверждает, что Рин не хотел навредить тебе и твоему малышу, — сказал Гаррот, встал и нагло приобнял Ис, словно она уже принадлежала ему. Убью!

— Гаррот, я бросаю тебе вызов чести! До последнего вздоха! — пересиливая шум толпы, закричал я.

— Чести? — он рассмеялся, резко развернул Ис и приставил кинжал к ее горлу. — Ты же знаешь, что у меня нет чести! Убирайся из города и я никого не убью!

— Отпусти ее! — выкрикнула Ольга, сжав кулачки и яркая молния озарила залу.

— Молчи, выскочка. Жаль ты пить отказалась, я как раз успел подлить яда в колбу! — рассмеялся крылатый.

— Ах ты ж… — раскат грома перекрыл сочные ругательства Эстэра.

— Барт нури калар! — проворчала оркиня и, сжав руку в кулак, прекрасно поставленным ударом, врезала Гарроту по затылку. Стопроцентное попадание: он потерял сознание и с грохотом рухнул на пол, а я кинулся к Игнис.

— Не трогай меня! — со слезами на глазах прошипела она, но отталкивать не стала.

— Тихо, тихо, моя хорошая! Теперь у нас всё будет хорошо, теперь я смогу сделать тебя счастливой. Я даю тебе слово чести, что больше никогда ты не станешь плакать из-за меня, что я всегда буду рядом и никому не позволю тебе навредить… — хотел сказать еще про ребенка, но она подняла на меня заплаканные глаза и прильнула к губам, не дав договорить.