Призыв – дело серьезное. Огонь моих крыльев

– Ммм!

Стонет и негодует Жак, который не в том положении, чтобы соревноваться с нами на равных, ну а Гейл считает подобные вещи ниже своего достоинства.

С последним кусочком булочки заканчивается время на веселье и дурачества. Лица друзей постепенно становятся серьезными, и я спрашиваю:

– Жак, что насчет метки? Тебе удалось что-нибудь узнать, пока ты шел сюда? Кто-нибудь жаловался на боли этой ночью?

Глава 3. Сила в единстве

Рыжий тяжко вздыхает и, сложив руки на груди, принимается рассказывать:

– По дороге сюда я встретил целых двух боевиков, которые возвращались в общежитие после ночного кутежа. Как думаете, что они ответили мне на вопрос: не болела, ли у вас, парни, рука ночью?

– Подозреваю, ничего хорошего, – Арес понимающе усмехается.

– В такой формулировке, я бы тебе еще и в морду дал на всякий случай, – соглашается с ними Тамбертон-Экрю.

– Я тоже понял, что ляпнул что-то не то, и не стал нарываться на, хм, подробности.

Рыжий ничего толком не выяснил, но из того, что рассказали мне Гейл и Гас, понятно, что мне «повезло» больше прочих.

– Народ, не будем тратить время попусту, – я предлагаю приступить к работе.

За дело беремся рьяно, но где-то к обеду начинает казаться, что затея безнадежная. Недаром подобные артефакты в Раадриме не используются. Усугубляет все проклятие, наложенное на ведуна. Его постоянно приходится вертеть туда-сюда, отчего беднягу мутит и укачивает. Зеркало немного помогает, но этого недостаточно. Как итог: шума много, смеха и ругани еще больше, а толку почти никакого.

Начинаю грустить, и Арес отводит меня в сторону. Берет за плечи и заглядывает в глаза.

– Ирис, не переживай только. Если тебе будет грозить опасность, я приду и заберу тебя. Просто позови меня на помощь, как сегодня ночью.

– Во дворце серьезная защитная система. Не думаю, что у тебя получится.

– Получится. Просто верь мне, – обнадеживает меня светлый.

Вглядываюсь в синие как ночное небо глаза и понимаю, он действительно уверен в том, что говорит. Значит, и мне стоит ему доверять.

– Спасибо, – веду пальцами по его груди, просто потому что безумно хочется к нему прикоснуться. – Но, если ты это сделаешь, Тенидар объявит военное положение. Вряд ли я смогу тогда здесь жить. Давай оставим этот вариант на самый крайний случай, хорошо?

– Что вы там шепчетесь? – с подозрением переспрашивает Рыжий, не зная, как лучше повернуться, чтобы было удобнее подслушивать.

В тот же миг проклятие спадает. Голова, крутанувшись, с противным звуком принимает верное положение на плечах.

– Мееерзость! – передергивается некромант, глядя на друга. – Но я рад, что ты снова к нам лицом.

– Сам ты мерзость! – огрызается Рыжий, и приобнимает за талию Гейл: – Больше так не делай, ладно?

– Не буду! – розовеет проклятийница.

Стекла ее очков на мгновение запотевают, но тут же проясняются, когда срабатывает защитная магия.

– А теперь за работу, – с видимым удовольствием Жак дважды хлопает в ладоши. – Ирис, можно еще раз взглянуть на защиту в твоей комнате? Пока башка смотрела не в ту сторону, мысли тоже путались, а теперь будто пелена спала. Я вроде понял, где лажаю, но нужно подробнее изучить структуру.

– Конечно, – я приглашающим жестом указываю на дверь своей спальни.

– Если что, спрашивай, я разъясню, – Арес уходит следом за ведуном в мою комнату.

Через несколько минут мы вновь приступаем к работе. Опять шум, ругань, споры. Трижды мы со светлым переносимся в торговый квартал, где продают всякие магические ингредиенты и предметы. Дважды он переносит туда Рыжего, потому что мы накупили не того.

– Да вы прямо влюбленная парочка! – глумится некромант, когда парни в очередной раз материализуются в обнимку посреди нашей разгромленной гостиной.

– Да пошел… – Рыжий вдруг обрывает себя на полуслове и трогательно заглядывает в глаза Аресу: – А как ты это делаешь, светлый?

– А я все ждал, когда ты спросишь, красавчик, – имитируя разгульный девичий тон, отвечает ему тот.

После очередного обмена «любезностями», от которого мы с Гейл смущенно прыскаем в ладошки, парни начинают обсуждать подробности по делу.

– Ни слова не понимаю, – хмурится проклятийница, вслушиваясь в их сумбурный разговор.

– Я тоже, – подавив зевок, кошусь на часы.

Спала я плохо, суета и волнение сказываются. Да и поздний завтрак давным-давно куда-то провалился, и пустой желудок, в который уже раз, напоминает, что пора бы обратить на него внимание.

– В столовую идти поздно. Может, бутерброды с шоколом? – интересуется Гейл через плечо, одновременно вынимая из буфета чашки.

– С удовольствием! Давай помогу?

Парни, вторя мне, выражают одобрение невнятным бурчанием и кивками.

Пока мы с Гейл кипятим воду, наполняем высокий узкий шоколник с тонким носиком ароматным порошком и делаем бутерброды из того, что есть, они берутся за дело всерьез.

Светлый создает и удерживает иллюзию – что-то похожее на один из артефактов Жака. Продолговатый камень неровной формы, перевитый какими-то проволочками. Рыжий то и дело тыкает в него пальцем и что-то спрашивает. Арес поворачивает и меняет иллюзию по его просьбе.

Мы допиваем по второй чашке, когда ведун обращается ко мне:

– Кроу, ты сможешь пронести с собой что-то вроде этого?

Он указывает на иллюзию – там все тот же сияющий золотом и голубыми искорками «амулет». Арес шутливым щелчком пальцев отправляет ее в полет, и камень, величиной с добрый булыжник, ложится мне на грудь вроде экстравагантного украшения.

– А готовый он будет такого же размера? – интересуюсь я.

– Угу, – недовольно бурчит Рыжий и отнимает у Гейл чашку с шоколом.

– Тогда вряд ли, – скептично поджимаю губы, разглядываю это орудие убийства.

– Рыжий, теперь если ее на охране спалят, просто скинут в ров, а твой спас-амулет довершит дело.

– В каком смысле? – хмурится Жак.

– В таком. С таким булыжником только топиться!

Я с Гасом в душе согласна. Слишком подозрительная штуковина.

– А, вон ты про что. Не переживайте, во дворце давным-давно нет рва, – отмахивается Рыжий, словно именно в этом и заключается наша главная проблема.