Призыв

— Нет, — сказала она тихо и твердо, словно произнесла приговор.

И тогда Дункан понял, что им конец.

Бреган смотрел вслед Женевьеве и размышлял, не прикончить ли ему мальчишку прямо сейчас. И его, и заодно эльфийку, чтобы больше не тратить сил понапрасну, стараясь их переубедить. Келль еще мог бы перейти на их сторону, и, вполне вероятно, от него был бы прок, но эти двое — попросту испорченные сопляки. А вот король — совсем иное дело.

Заметив, что Бреган его разглядывает, Мэрик вопросительно изогнул бровь.

— И какое же места в ваших планах отведено мне? — осведомился он. — Или меня прихватили просто так, за компанию?

— Нет, ты — мой трофей, — проговорил Ремийе, ближе подходя к королю.

Бреган с трудом поборол соблазн свернуть магу тощую, цыплячью шею. Он не знал, зачем Архитектор решил связаться с этим лживым слизняком. Скорее всего, эмиссару в поисках союзников особенно выбирать не приходилось, но, если бы Бреган с самого начала знал, что этот человек причастен к замыслу Архитектора, он, вполне вероятно, принял бы иное решение. Впрочем, теперь уже поздно.

— Во всем этом, — продолжал маг, — более всего меня радуешь именно ты. Сопровождая во дворец Серых Стражей, дабы они могли изложить свою просьбу, я надеялся заполучить в сети знаменитого Логэйна, Героя реки Дейн! Ах, доставить этого дерзкого болвана пред очи императора… — Ремийе помолчал, глядя с широкой улыбкой на короля, откровенно упиваясь своей победой. — Но ты, великий Мэрик Спаситель, порадуешь императора куда больше, чем я мог бы надеяться.

Король сплюнул, внезапно придя в ярость:

— Стало быть, вот в чем дело? Это очередные происки Орлея?

— Довольно! — одернул Бреган Первого Чародея. — С какой стати тебя заботит такая бессмыслица, если ты прекрасно знаешь, что, когда все будет кончено, от Орлея, да и от всех других государств, останется так немного, что все ваши распри потеряют смысл.

Маг повернулся к нему, в глазах его вспыхнуло раздражение.

— У нас имеются чары, которые охраняют самых значимых особ, тех, кто способствовал замыслу Архитектора, а стало быть, и самого императора. Орлесианская империя не падет!

— Что это значит? — негромко, с подозрением в голосе спросил король Мэрик. — И какое отношение имеет все это к тому, чтобы покончить с Мором?

— Хороший вопрос. — Женевьева широким шагом подошла к ним, хмурясь, взглянула на Брегана. — При чем тут Мор? О чем вы говорите?

Бреган выругал себя за глупость. Он не хотел пока рассказывать сестре об этой части замысла. Рано. Достаточно сказать ей, что с Мором навсегда будет покончено. Именно к этой цели устремился бы всякий Серый Страж, а уж Женевьева — в первую очередь. Это она знала. Истинные размеры жертвы, которую необходимо принести ради победы, ей можно будет открыть гораздо позже.

Первый Чародей Ремийе от души расхохотался:

— Ты ей этого не сказал?

Женевьева все так же смотрела на Брегана, взгляд ее стал колким и подозрительным.

— Похоже, Фиона права. Мне многого не сказали.

Бреган тяжело вздохнул:

— Не так я хотел рассказать тебе об этом.

— Возможно, это стоило сделать раньше.

— Я сказал тебе именно то, что ты должна была знать! — огрызнулся он. — Что с Мором можно покончить навсегда! Это не изменилось!

— Тогда о чем вы говорите? Что может уничтожить Орлей и все другие государства, если не чудовищный Мор?

— Я могу ответить на этот вопрос.

Архитектор вышел вперед и невозмутимо остановился в луче солнечного света, который лился из окна. Бреган наблюдал за эмиссаром с безмерным изумлением. Серые Стражи считали, что порождения тьмы не выносят света и именно потому, поднимаясь на поверхность, влекут за собой тьму, именно потому обитают на Глубинных тропах. И однако же, эмиссар не устрашился войти в поток яркого света. Само его существование опровергало все представления Стражей о порождениях тьмы, — представления, которые орден на протяжении многих веков считал незыблемыми истинами.

— Нам следовало бы поговорить об этом в другом месте, — проворчал Бреган. — С глазу на глаз.

Женевьева повернулась к Архитектору. На лице ее застыла непреклонная решимость.

— Нет. Я хочу услышать это сейчас.

Эмиссар развел сморщенными ладонями и настороженно кивнул:

— Я желал поговорить с тобой об этом, однако Бреган сказал, что ты не поймешь. Я полагаюсь на его суждения, ибо сам недостаточно хорошо знаю людей.

— Тогда говори сейчас, — не отступала она.

— Только покончить с Мором недостаточно. — Архитектор сложил перед собой ладони, и казалось, что он мысленно творит молитву. — Порождения тьмы, освобожденные от власти зова, начнут сражаться друг с другом. Будет великое кровопролитие. Однако со временем они восполнят потери, и тогда угроза скверны, которую мы несем в своей плоти, снова приведет нас к неизбежной вражде с вашим родом.

— И что же ты предлагаешь? Что поможет этого избежать?

— Вы, — ответил эмиссар, оценивающе глядя на Женевьеву. — Серые Стражи обладают устойчивостью к скверне, которая позволяет им выжить, даже когда скверна целиком завладевает плотью. Ты — наглядное доказательство тому, что существует срединный путь, исход, при котором наши народы смогут жить в мире и согласии.

Женевьева смятенно сдвинула брови:

— Но чтобы достичь этого, нужно…

Она осеклась, потрясенная, глаза ее округлились.

— О, наконец-то до нее дошло, — самодовольно заметил Первый Чародей.

Бреган испытал острое желание убить мага. Убить его, Серых Стражей и даже короля. Перебить всех орлесианцев, которые засели в башне, и всех магов, которых они держат в заточении. Прикончить всех, и пусть Архитектор ищет иные пути для воплощения своего замысла. Так будет гораздо проще. Бреган чувствовал, как пульсирует в его груди кровь — черная, насыщенная скверной. Она расползалась по жилам медленно, словно жидкая грязь. Так и должно быть.

— Женевьева, — сказал он резко, и сестра повернулась к нему.

Она до сих пор была ошеломлена, до сих пор еще не прониклась глубинным смыслом идей Архитектора. Ута, стоявшая неподалеку, тоже смотрела на Брегана. Судя по ее виду, она хладнокровно обдумывала услышанное. Это хорошо. Гномка всегда была отличным воином, одним из тех, кому не понаслышке ведомо, что представляет собой угроза порождений тьмы.

— Ты должна осознать самое главное, что есть в этом замысле. То, о чем говорит Архитектор, не просто покончит с Мором. Это — мир с порождениями тьмы, настоящий мир. Воистину вечный.