Призыватель нулевого ранга. Том 7

Сейчас сложилось такое ощущение, будто секретаря просто нет. Да, он определил его на лечение, в лучшую клинику, всё такое, но никаких звонков, никакого общения.

Поэтому, как только Роман смог ходить, он сказал, что выписывается.

— Вам надо ещё как минимум неделю пробыть в больнице, — убеждал его врач.

— Нет, — ответил ему Роман. — Боюсь, что моя неделя в больнице слишком дорого обойдётся империи.

Но его опасениям не суждено было сбыться. Когда он пришёл во дворец, император улыбнулся ему и обнял — чего раньше никогда не было. Максимум, что позволял себе Михаил Николаевич, — это пожать руку Роману и выписать ему квартальную премию.

Но вот, чтобы обнимать… Именно эти объятия зародили в сердце Романа дополнительные сомнения. Он начал приглядываться к императору. Ему всё время казалось, что что-то не так, что-то странное происходит.

— Ваше величество, — проговорил Роман, входя к нему в очередной раз, — вы хорошо себя чувствуете?

— Да, да, спасибо, Роман, — ответил ему Михаил Николаевич. — Отлично себя чувствую. А вы как?

И тут секретарь понял: император говорит как-то не так. Он иначе строит предложения, иначе выражается. У него совсем не те эмоции, которые должны были быть в этом случае.

«Он, — задумался Роман, — ведёт себя так, как будто его подменили». И как только Роман это заметил, мысль эта больше не покидала его сознание.

«Подменили», — думал он. — «Подменили».

И самым ярким тому примером было то, что император ополчился на Макса Грушина. Макса Грушина, который закрыл для империи целых три портала из четырёх, причём последний чуть ли не ценой своей жизни. Макс Грушин, который очертя голову бросался в любые авантюры, лишь бы прикрыть императора.

«Хм, может ли быть Макс предателем?» — задумался в какой-то момент Роман.

Ну конечно, может. Вот только предательство Макса виделось гораздо менее реальным, чем подмена императора. И от этих мыслей Роман ужаснулся.

Последней каплей его терпения оказался приказ, пока ещё не подписанный, но уже лежащий на столе у императора.

И этот приказ гласил, что все данные империи беспрепятственно переходят во владение другого государства. Это просто означало, что государство потихоньку начинают распродавать.

Когда вошёл император, Роман хотел поинтересоваться у него, почему тот ополчился на Макса Грушина, но потом понял, что данным вопросом лишь раскроет свою недостаточную лояльность к существующей власти. Делать этого пока не стоило.

И поэтому Роман выполнил исключительно свои функции секретаря:

— Простите, — сказал он, — я случайно подглядел ваши бумаги, когда убирал со стола, что входит в мои обязанности. Вы не подскажете, почему мы передаём данжи другому государству?

— Не скажу, — император улыбнулся.

И Роман почувствовал фальшивую улыбку. Михаил Николаевич никогда так не улыбался. У него было всего лишь две улыбки: суровая армейская и немного наивно-детская. У человека, который так и не научился улыбаться по-настоящему. А это была улыбка хитреца.

И кажется, Роман видел её на чьём-то лице.

— Так нужно империи, — проговорил император. — Ты же знаешь, я всё делаю только ради империи.

— Конечно, Ваше Величество, — ответил Роман. — Я хотел бы сообщить, что к вам на аудиенцию прибыл Арнам Дэус. Вы примете его?

— Арнам Дэус… — повторил император, словно это было заклинание. В нём вдруг почувствовалась некая неуверенность. — Вы знаете… Нет. Да, наверное, приму.

Глава 5

Четверо путников в неброских одеждах сидели в придорожном кафе, смотрели новости по телевизору и ели нехитрую снедь, которую готовили тут же.

— Макс вернулся! С восторгом проговорила Ника. — Это же надо же! Нашёл выход, нашёл способ вернуться в наш мир. Вот это молодец!

— Молодец-то молодец, — вздохнул Кевин, — только вот по какой-то причине решил поучаствовать в перевороте. Может быть, вернулся совсем не Макс?

— Да не, — покачал головой Лёха. — Во-первых, вернулся точно Макс, потому что не Макс вернуться не мог. Я знаю только одного настолько целеустремлённого человека, который всегда делает то, что задумал. А Макс по-любому задумал вернуться обратно, поэтому это точно он.

— Согласна, — проговорила Ника. — Тем более где-то мы уже слышали про преступления Макса.

— Вот-вот, — согласился Лёха. — И тогда всё это оказалось полной лажей. Наш друг был не виноват. Более того, он смог доказать всей общественности, что он там был вообще ни причём.

— Вы считаете, что он и сейчас не виноват? — поинтересовался Кевин.

— Ну, а ты как думаешь? — с вызовом спросил его Лёха.

— Я тоже думаю, что не виноват, — заключил Кевин. — Я знаю Макса достаточно. Он спас мне жизнь.

— Я даже не знаю, — засмеялась Ника, — сколько раз он спас жизнь мне.

— И мне спасал, — ответил Лёха.

— И даже мне, — проговорила Юля. — Наверное, я к нему отношусь несправедливо.

— Да, вы понимаете, — сказал Лёха, — Макс это такой человек, который вот сам подставится, а близких ему людей тронуть не даст. Это кремень, а не человек. Да, он очень сильно изменился после инициации. До этого он не был таким жёстким, но потом… я не могу назвать ни одного человека, который бы действовал так, как Макс. Жёстко, справедливо и полностью защищая своих. А император, я это точно могу сказать, для него был своим человеком. Поэтому против императора он пойти не мог.

— Тогда что могло случиться? — спросил Кевин. — Переворот-то был?

— Переворот был, — сказала Юля.

— Ну да, попытка, — поправил всех Лёха. — Попытка переворота была. Неудачная. Другой вопрос: почему к этому Макса и Асакуру притянули? Вот это непонятно.

— Это точно, — сказала Юля. — Асакура была очень лояльна к власти. Ничто не заставило бы её идти против императора. Поэтому я думаю, что здесь действительно какая-то ошибка.

— Но вы помните, что сказала Мирра? — спросил Лёха.

— О, эта девушка! — с неудовольствием проговорила Ника.

— Ну да, — ответил ей Лёха. — Вы же помните, она сказала, что произошло какое-то чудовищное недоразумение. Возможно, кто-то опять наплёл императору, что Макс и Асакура были в рядах тех, кто делал переворот. Но всё равно непонятно почему. Почему император поверил? Он же видел, как Макс по сути пожертвовал собой, залетев в портал! Ничего не понятно.

— Главное, что Макс вернулся, — повторила Ника. — Потому что, понимаете, он может справится с любым воздействием в нашем мире. Он, ну, он сильнее всех.