Про царя Трофима и печника Петрушку

– Я бабуся хитростью его возьму. У меня уже и план есть.

Погостил Петрушка пару дней у бабы Яги и подался в столицу. Столица слухами шумит об Альбинкиной свадьбе. Народ всяко размышлят, хто ешшо в царску семью влезет. Може то негр диковинный будет, може монгол узкоглазый, а може и наоборот - человек культурный, на европейский манер обученный. Во дворце кажный день женихов просматривают. Сам Трофим, жена его и Альбина восседают и негожих, да ущербных отсеивают.

– Хто там следушший? – спрашиват Трофим.

– Принц Антуан третий, - объявлят воевода.

– А хде первые двое? – пошутил Трофим.

– Не могу знать, ваше величество, за дверью токма один стоит. Поискать остальных?

– Ладно, нам и одного достаточно будет, тащи его сюды. Токма это…бережнее. Понял?

– Как ни понять, ваше величество, аккуратней стало быть, без рук.

– Во, во…аккуратнее, - смеётся Трофим.

Воевода открыл дверь и обявлят гостя во всю глотку.

– Значить принц? – спрашивает царь.

– Принц Антуан третий, - поправляет гость.

– Откель такой невысокий.

– С европейской стороны, ваше величество. В нашем роду все невысокие, кланяется принц.

– Шо то я сумневаюсь за Антуана, - высказал царь.
– Альбинка то наша, яблочко спелое, не раздавит ли наследника за делами супружескими?
– шепчет Трофим жене. – Погляди у его ножки точно тараканьи, а она у нас девка пышная, угробить может, а потом выясняй с его папашей недоразумения межгосударсвенны. Нет, такой нам не пойдёт, - решил царь и вызыват следующего. К вечеру усё царско семейство без обеду скисло. Нихто царю не нравится, да и все приличны принцы кончились. Альбинка стоит сама не своя, Евлампия Трофима ругает, што тот всех женихов разогнал. Вдруг двери отворяются и влетат последний гонец, который у Петрушки был. Водицы попил и рассказал царю о Петрушке, о его лебедях и миллионном капитале. Царёво семейство от радости без ума. Альбинка обрадовалась и так себе жениха разрисовала, што даже матери стыдится признаться. Гонец достал Петрушкины подарки и давай раздавать. Царю ручку чернильну с золотым пером, царице накидку соболиную, а Альбинке свой портрет золотом и серебром обрамлённый. От таких подарков с ими со всеми настояшший припадок. “Хотим!!!
– оруть, - видеть ентого Петра Гансовича немедля”.

Петрушка тем временем своё дело знат и к царю не показыватся. Разбудил в их аппетит до своей персоны и нужного момента выжидат. Прошло три дня и по царству прошёл слух, будто царевна сама не своя и, што готова даже захворать от своейной страстной любви. Петрушка газеты прочитал и решил, што настал час идтить амурный бастион крушить.

Утром во дворце суматоха. Был, говорят, звонок от Петра Гансовича и обещалси он, значить, сегодня к полудню прибыть. Царско семейство готовится ко встрече: Альбинка напудрилась, мамашка бигудями накрутилась, на Трофима праздничну мантию набросили. Грянул полдень. Ко дворцу подъезжат огромен мерседес и оттуда вылезат Пётр Гансович во всей красе. К ему сразу воевода подскочил и под козырёк. Здравия пожелал и пригласил во дворец к невесте проследовать. Петрушка согласительно киват и во дворец проходит.

В главной зале его уже ожидат царска чета и токма Альбинка неразумная возле окна визжит и мамашке про жениха вещает:

– Мама, посмотрите какой у его лимузин значительный. Мама, ох, какой он статный и при белом костюме. Мама, а наш воевода ему по контузии каку гадость казарменную не ляпнет?

– Ежели ляпнет, мы ему головёнку-то и отрубим, шоб он людям знатным настроения не портил.

– Мама он в плечах как Херакл греческий. Поглядите-ка!

– Иди сюда… Хватит в окна глазеть, - прикрикнула Евлампия.

Двери в залу отворились и воевода объявлят о визите Петра Гансовича. Замолчал воевода и за им сам жених появляется статной походкой.

– Здравствуйте, Пётр Гансович Ху.. Хе… - запнулся Трофим.

– Не тужьтесь, батюшка, а то неприличное словечко получится. Зовите меня по-простому Пётр.

– Здравствуйте Пётр, - улыбается Евлампия и Трофима локтем в бок, - дурья голова, фамилии запомнить не можешь.
– Пёрт Гансович как вам у нас?

– Хорошо. Куды не погляжу, всюду красота.

– За таку красоту нашему царю-батюшке «спасибо» надо сказать, - молвит царица, -он за красотою очень следит. Он у нас хоть и пенсионер, но очень хозяйственный мужчина.

– Вижу, вижу, осудареву хватку, - соглашается Петрушка.

– А вот и доченька наша Альбинушка, - говорит царица и дочку свою за руку дёргат, -невестушка наша.

– Ох и красавица, - улыбатся Петрушка, а сам о своём плане думает. – Вы, Альбинушка, в жизни лучше всяких портретиков будете. Я когда ваш образ в рамочке увидел, так прямо и понял, што всю жисть вас искал и сердце вы моё сразу расшибли. Я на вас жениться срочно хочу. Нету моих сил больше терпеть рядом с такой красотишшей.

Ну, говорили, говорили и решено было свадьбу сыграть поскорее. Царь с Петрушкой и министрами тут же к нотариусу отправились. Отписал царь Петрушке за Альбинкою полцарства и от Петрушки декларацию требоват. Министры изучили Петрушкину декларацию на предмет его капиталу и доложили царю, што Петрушка никакой не прохвост, а самый настоящий миллионщик из Берлину. Трофим довольный вернулся домой и отправился спать.

Приснился ему сон, што он стоит в Берлине на главной улице и все мимо его с уважением ходят. Он токма рот разеват, а все уже его указания слушат и исполнять бежат. Вдруг идёт ему навстречу канцлер германский. Он его останавливат и про политику с им толкует. Потом променад у их вместе или куда-то там они заезжат по делам, а народ берлинский их пивом угощает. И приснилось ему ентой всячины стокма, што он проснулся от такого невероятия в мокрой исподней.

Поутру сыграли пышну свадьбу и увёз Петрушка жену свою на отписанную ему половину царства. Трофим с царицей тем временем планы на Германскую землю строят и капиталы пересчитывают.

Петрушка весь день со скоморохами гулял, пил, ел, а под вечер всех со дворца повыгонял и остался с Альбинкой наедине. Альбинка бока свои разминат к брачной ночи, а Петрушка всё пиво пьёт.

– Ты Петя, зря так пивом нагружаешься. Али забыл кака у нас с тобой сегодня миссия?

– Нет, милая, не забыл. Токма не спеши, мне тебе в страшной тайне признаться надобно.

– В какой тайне?

– Ежели ты меня любишь, то стерпишь.

– Люблю, милай, сильно люблю, - а сама теперь мечтает о Берлине.

– Я, Альбинушка, заколдованный, аж на десять лет.

– Импохтент што ли?

– Хуже милая, хуже.

– Што же может быть хуже для семейной жизни, - перепугалась Альбинка.

– Злой колдун меня так заколдовал, што я всякую ночь меняюсь до неузнаваемости. Вот так, милая.

– Да уж я потерплю тебя, - обещает Альбинка и про себя думат: “Мне лишь бы до Берлину добраться, а там глядишь и любовничек сыщется”.

– Ну, ежели любишь, то конечно потерпишь. Обожди я сейчас, – Петрушка выскочил из спальни в другу комнату, хде уже баба Яга на готове сидит. Ешо поутру приклеил ей Петрушка бороду, вымазал сажей морду, обсыпал пеплом башку лысеюшшу и переодел её в свой костюм. Посмотрел он на неё ещё раз и вытолкнул в спальню Альбинкину.

Уж как Альбинка визжала, так от шум с их почевальни на другой половине царства петухи проснулись. Бежала, говорят, она пуще всякого бегуна африканского. Снесла по дороге все, што токма рядом стояло. Такая прыть в ей проснулась, што царские ворота в Трофимовой резиденции не выстояли. Петрушка с Ягой за животы с час держались. Смеху их конца не было.