Про котиков и не только

— Давай их, сдадим милиции, хоть на какое-то время неудобство почуют. Тима:

— Как же, неудобства!.. Да таким писай в глаза, а они смахнут и скажут — то с небес роса.

Сева:

— А ты, все-таки позвони.

Тима достает телефон, звонит. Никто не берет трубку. Тима:

— Блин, никто не хочет отвечать, похоже бесполезняк! Сева, прищуриваясь:

— То-то я гляжу, эта рожа мне знакома. Тимка, прекращай дозвон! Здесь ихний начальник в самой, что ни на есть гуще бабья! Ишь ты, чего выделывает, постеснялся бы, ведь мы же смотрим!

Тима, спрятав сотовый:

— Да ты за нас не беспокойся, братик, мы уже не маленькие! Пристраивается рядом с Севой. Оба внимательно изучают картину

за окном. Сева:

— Какая гадость, не-е, я этого, так не оставлю! Тима:

54

— Ну, хватит, опять своё заскулил, да не хочу я им вредить! Честно скажу, просто боюсь. Пошли лучше и мы мыться, оттаскивает брата за шкирку. Тот вначале упирается, потом все же соглашается. Сева:

— А все равно обидно! Ладно, раз ты так хочешь, пойдем, сначала помоемся. Тайком пробираются туда, где еще свет не горит.

Уже внутри, Тима: — Блин, это что за каморка?

Включает фонарик и все внимательно осматривает. Сева:

— Да выключи ты свою коптилку, у меня и так с утра глаза чего-то болят!

Тимка:

— Так не видно же ни хрена! Пару по самое «дальше некуда». Сева, прикрывая глаза рукой:

— Ну, как, изучил?

— Да, похоже удачно попали. Это не зал, а номер. Сева:

— Маленький чегой-то? Тима:

— Дурень, он же одиночный! А нас-то двое! Сева:

— А, понятно. Ну чо, братан, начинаем ? Да выключи ты его. Мы лучше на ощупь, что я тебя голого что ли не видел!

Тима, выключая фонарь:

— А оно ведь и правда забавно, на ощупь-то.

Моются , кряхтят, пищат, похоже, очень стараются! Постепенно привыкают к туману и, уже кое-что видят.

Тима:

— Слушай, братан, а тебе не кажется, что чего-то чересчур уж жарко.

Сева:

— Не, не очень, как в парилке! Тима:

— Вот именно! Сева:

— Давай дальше.

Выливает ушат холодной воды на Тимку, тот орет. Тима:

— Ой, блин, ледянючая! Сева обиженно:

— Опять, значит, набрехал, а ведь говорил, что жарко.

55

Немая сцена протеста с обеих сторон, опосля — шум серьезной драки — писк, визг и рев (Севкин).

Увлекшись, не замечают шум приближающихся шагов. Приходят в чувство, только тогда, когда уже слышат чьи-то голоса.

Голоса:

— Кто это там, Кузьмич?! Сторож пьяным в дупель голосом:

— Знамо дело кто, бесы банные там, тоже моются!

Долгая пауза, тихо как в глуши. Затем робкий голос Ивана Ароно-вича, его ребята сразу узнали, сосед как никак.

— Брешешь?! Сторож:

— Не верите, можете сами проверить! Ароныч:

— Ладно, пошли, но ты, чур, первый! Кузьмич:

— Ясное дело.

Выходит откуда-то из темноты с масляной лампой. Хочет вклю-чить рубильник. — Нет, — говорит Ароныч, — идем так, я голый!

— Понятное дело, господин барин, извольте.

Пошатываясь идет туда, откуда был слышен бесов шум, за ним следом Ароныч, на цыпочках с пистолетом наизготовку. Подходят уже к самому месту.

Тима и Сева, со страху окончательно помирившись, шепотом за дверью:

Тима:

— Кажись, влипли?! Сева:

— Похоже. Что же делать? Тима:

— А я знаю!

Сторож осторожно открывает дверь илампой освещает помещение. За ним Ароныч с пистолетом. Тима и Сева, как увидели пистолет, так заверещали от страха, чуть самим дурно не стало. А сторожу хоть бы хны, только лампу пониже, значит, опустил, посмотреть, вчем там дело.

Но Ароныч, тот тоже струхнул, да так, что пистолет выронил на-хрен. Ну, тот возьми да и выстрели сам, прямо в сторожеву лампу.

Наступила, можно сказать, полная неразбериха. Тима и Сева, вос-пользовавшись этим, выскочили в окно, позабыв при этом не только банные принадлежности, но и одежду тоже. Спасли только телефон и фонарик, да и то потому, что дрались ими.

56

Ароныч, уже с обратной стороны двери, сторож все еще внутри. Ароныч:

— Кузьмич, чего это было то? Сторож:

— Я же говорил, бесы это банные. Во, кажись, и причиндалы их-ние! Только их самих, уже нету.

Ароныч более спокойным тоном: — Ушли, значит, это хорошо.

Нехотя, открывает дверь и заглядывает внутрь. Ароныч:

— Чего там Кузьмич, тащи сюда, не томи. Кузьмич:

— Барин Ароныч, сходи, включи рубильник, пожалуйста, плевать что голый, а то ни хрена не видать!

Ароныч включает рубильник — зажигается свет! Ароныч голый, сторож в тулупе, видать, с улицы пришел, с пистолетом в одной руке и, котяжкиными достопримечательностями во второй.

Ароныч, отбирая у него пистолет: — Это не твое, а тут что такое? Показывает на другую руку сторожа. Сторож:

— Да я же говорил, одежа это ихняя!

Ароныч внимательно рассматривает Тимкины с Севкой трусики, маечки и гуляльные комбинзончики.

Ароныч:

— О, бля, мелкота какая, а шуму сколько! Сторож:

— А мелкий бес, он завсегда самый шумный. Силы, понимаешь ли, нет, а пугать хочется.

Ароныч:

— Слушай, Кузьмич, а, может, это лилипуты какие-нибудь? А?! Не бреши лучше, не то, как скажу ребятам сразу на смех поднимут!

Кузьмич:

— Не, бесы это, точно! Видал же, как в окно сиганули. Не-е, ли-липуты так не могут!

Тима и Сева, уже дома, как обычно, на чердаке. Сева:

— Хорошо, что хоть сами спаслись. Ведь, кажись, даже стре­ ляли!

Тима грустно:

— Тебе хорошо, у тебя комбинзончиков гуляльных куча!

57

Сева:

— Ха-ха, будешь теперь блудить в трусах и майке! Тима:

— Во, блин, влип!

На другой день, уже ближе к вечеру. Бабушка маме Гале:

— Слушай, Ароныч совсем обнаглел. Я у него знаешь что, на бе-льевке нашла?!

Показывает дочери котикову одежку.