Про злодея

Просила, молила

Просила, молила, взывала ко всем богам,и шкура моя сползала к его ногам,как клятва. Не смог, не сдержался, не вытерпел. Не хотел.Теперь, утопая, идет ко мне по воде,и шаг его каждый – мне мазь на открытость ран:я выйти живому отсюда ему не дам.На каждый ожог, когда шкуру сжигал в печи,пусть раненым волком воет, пускай кричитот боли, как я, сжигал он меня когда.И пусть не омоет раны его вода,пусть куполом сверху накроет его, отняви жизнь, и дыхание. Простить никогда огняему не смогу. Как от дыма сжимало грудь,так он под водой пускай будет теперь тонутьи звать Василису. И погибнет у белых ног:с дыханьем последним последний сойдет ожог.

О царевне, что всех прекрасней

Перед ним, во мгле печальной,

гроб качается хрустальный,

и в хрустальном гробе том

спит царевна вечным сном.

«Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях»

Елисей за царевной не скачет, пещер не ищет.Что ему ее мертвость, стеклянность незрячих глаз?А народ и без подвига этот продолжит сказ.Дочка царская спит. Этот сон не разбить любовью,этот сон ничем вовсе вовеки не одолеть.А народ и без правды песни продолжит петьпро хрусталь и про гроб, про любви поцелуй священный,что разрубит, как меч, и заклятье, и твердь цепей.О царевне, что всех прекрасней. И всех мертвей.

Он знает путь

Он знает путь, да что там – носит карту,изрисовав лист вдоль и поперек,да только толку? Полюбил царевнуи не сберег. Не смог и не сберег.Теперь лежит закована в объятьяна смерть похожего безрадостного сна,не зная ничего: любви, надежды,страданья, и предательства, и зла.Качают цепи, как младенца в люльке,царевну мертвую, и нет исхода дням.Хрустальный гроб скрывается под пылью,но трещиной исходит по краям,грозясь открыться, выпустить из пленаоднажды обреченную на смерть,но королевич потерял надеждуи не заходит даже посмотреть,как изредка сквозь сон дрожат ресницы,от жадного дыханья ходит грудь.И нужно одарить лишь поцелуем…Сжигая карту, он велит: «Забудь!»себе и после забывает,но много лет спустя в один из дней,вернувшись в грот, находит гроб, а в гробецарапины на внутреннем стекле.

Твой черед

У Царевны, гляди, из левого рукава,опаляя жизнь смертью, Навь льется рекой на пол.У Царевны, гляди, из правого рукавакости сыплются угощеньем на пышный стол.Елисей стоит бледный, и пот по вискам течет.Понимает, что заявилась та за душой.Только ветер качал, как люльку, хрустальный гроб.За Царевной, в нем спавшей, никто так и не пришел.Но склонилась над ней сестрой ласковой темнота,дала силу и волю из гроба суметь восстать.К Королевичу путь лег пряжей у белых ног,и дорога та вышла для легких шагов проста.Потанцуй, Королевич, невесту свою уважь,поцелуй ее трепетно: холод в устах еепо огню человечьему острой тоской томит.Помоги растопить сердце прочно сковавший лед!Но стоит Елисей перед нею ни мертв ни жив.Он давно позабыл про Царевну и тайный грот.Она ласково шепчет: «Как долго же я спала!»А затем добавляет: «Теперь пришел твой черед».

Золото

Как там было на деле, никто не знал.Говорили, Принц стражу в ту ночь не звал,что кинжал обнаружили на парче,чьей-то залитой кровью, но только чьей?

Конец ознакомительного фрагмента.