Проба пера

— Они сказали, что не станут ничего монтировать, пока не поступят деньги. Зам звонил продюсеру, тот от всего открещивается.

— Миша, — Дима повернулся к режиссеру, — отпусти актеров, до завтра они не понадобятся. Но утром все должны быть здесь к десяти часам, не позже. Северьян Януарьевич, перезаключите договора с актерами и обслугой. Миша скажет, кто ему нужен. Форму возьмите стандартную, только внесите пункт насчет штрафов за опоздания. Три нарушения — договор расторгается в одностороннем порядке без каких-либо компенсаций. Вот реквизиты. Да, и еще, — Дима кивнул на актриску, воркующую с Жуновым. — Эта девчонка тебе нужна?

— Понимаешь, Дим… — Миша замялся, — она единственная, кто не стесняется раздеваться перед камерой. Остальные наотрез отказываются.

— Согласятся, — улыбнулся Дима. — Доверься мне. Они сами выбрали эту профессию. Никто их силком не тянул. Надо будет раздеться — разденутся. А эту шалаву уволь. Причину сам найдешь. Я вернусь через четверть часа, чтобы ее тут не было.

Дима вручил директору бланк, а сам отправился в бухгалтерию. Здесь произошла задержка. Никто не хотел связываться с долларами. Пришлось обменивать валюту, только после этого удалось оформить приходный ордер. Когда Дима вернулся в павильон, актеров уже не было. Только Наташа дожидалась, обсуждая что-то со сценаристом. Олег сиял, как начищенный пятак.

— Дмитрий Вячеславович, куда вам сценарий подвезти? — вскинулся он, как только появился Дима.

— Сейчас подъедем к вам домой. У вас распечатка есть?

— В компьютере есть. Вывести на принтер — не проблема.

— Отлично.

Северьян Януарьевич подступил сбоку:

— Дмитрий Вячеславович, я раздал бланки договоров, ребята дома заполнят, завтра привезут.

— Дим, знаешь что… — Миша держал в руках лист бумаги, на котором были написаны три фамилии. — Я тут подумал, вот эти актеры… Если бы они согласились поработать у нас, это было бы здорово. А с декорациями и прочим…

— Северьян Януарьевич. — Дима забрал список актеров, сложил, сунул в карман. — Обсудите с Михаилом детали, набросайте смету. Встретимся на проходной в шесть. Мы с вами еще раз все посмотрим, обсудим. И закажите мне пропуск на завтра.

— Хорошо, Дмитрий Вячеславович, — бодро ответил тот.

— Договорились. Наташа, ты едешь?

— Еду, куда же я денусь, — Наташа поднялась. Вид у нее был не самый счастливый, прямо скажем.

Они вышли на улицу, пошли мимо сквера к проходной.

— Что-то случилось? — поинтересовался Дима у жены.

— Да нет, милый, ничего.

— Тогда почему ты такая грустная?

Наташа подумала.

— Только ты не обижайся. Знаешь, из-за чего распадается девяносто пять процентов «творческих» браков?

— Нет. Из-за чего?

— Да из-за того, милый, что люди друг друга практически не видят. Она на съемках, он на съемках. Какая это семейная жизнь?

— Я-то не на съемках, — напомнил Дима. — Я не актер, не режиссер. Я — продюсер.

Наташа остановилась. Идущий следом сценарист смущенно кашлянул:

— Дмитрий Вячеславович, я вас подожду на проходной.

— Хорошо, — кивнул Дима.

— Ты будешь ездить, — продолжила Наташа, когда Олег отошел на приличное расстояние. — Выбирать натуру, смотреть актеров, отслеживать ход работ, доставать деньги и так далее… В этом бизнесе нельзя останавливаться. Не получится. Мы — пропащие люди, Дима. «Творческие» браки удерживаются лишь в тех случаях, когда одна сторона живет, а вторая готова терпеть и прощать, понимаешь? Я не хочу терпеть. Я хочу жить, но мне кажется, что такой расклад тебя не устроит. Это тупиковый путь. Ты закрутишься, мне будет не хватать твоего внимания, пойдут скандалы, размолвки, ссоры…

— Наташ, мы же только вчера поженились, — изумленно сказал Дима.

— Милый, я выходила замуж за Диму, а не за «продюсера Диму», — ответила она, беря его под руку.

— Ладно. Посмотрим… — пробормотал Дима. — Мне кажется, что ты ошибаешься. Все совсем не так фатально.

Характер у него был, но ему не хватало жизненного опыта. Он не знал, что говорить в подобных ситуациях.

* * *

Бригада собралась за пределами городской черты. Пехотинцы толклись в стороне, обсуждали между собой городские слухи. Все знали, что назревает реальная разборка, с кровью.

В стороне от всех собрались бригадиры и верхушка.

— Значит, пусть пацаны сменят хавиры, — говорил собранно и быстро Вячеслав Аркадьевич. — Чтобы менты их не зацепили реально. Напряги с этим будут обязательно, у «американцев» завязки в ментовских кругах очень конкретные. Теперь вот что, Вадим. Если объявятся люди Божи или Американца, станут звать на «стрелку», отвечай, что меня нет, буду только к ночи, а ты сам на предъяву ответить реально не можешь. Не уполномочен базар тереть от моего имени, понял?

— Понял, «папа».

— Без предъявы они нас объявлять не рискнут, мы тоже не фраера залетные. Нам важно сегодня устоять.

К ночи люди Манилы подтянутся. — Вячеслав Аркадьевич задумался на минуту. — Мы должны вынести всех одним ударом. Всю верхушку срубить, — продолжил он. — Пока они в себя придут, половину стволов потеряют. Додавим их легко. Но, если мы момент упустим или косяка спорем, нас реально замочат. Всех.

— «Папа», — взял слово Боксер. — Я так врубаюсь, что тебе лучше на время слиться куда-нибудь. Так спокойнее будет.

— Меня они трогать не станут. Пока не станут, — Вячеслав Аркадьевич достал из салона «БМВ» баул, кинул его на капот иномарки. — Я им живой нужен и на воле. Чтобы все было реально и по понятиям. А вот ослабить нас обязательно попытаются. Так что это вам лучше в грунт зарыться. Тут лаве на расходы. Раздайте бригадирам. И про сигнал тревожный условьтесь. Я так меркую, завтра утречком все и прокрутим.

— Ништяк, — довольно протянул Пестрый.

Он всегда был сторонником силовых решений. Раз можно человека грохнуть, зачем на разговоры время тратить?

— Чингиз, — обратился Вячеслав Аркадьевич к боевику. Тот поднял брови в знак того, что слушает очень внимательно. — Возьми людей для поддержки. Твоя задача — Абрек. Дотянешься?

Тот пожал плечами:

— Дотянусь. Только стволы реальные нужны. С глушителями, чтобы шума не поднимать.

— Хорошо. О стволах Вадим позаботится.

Насчет стволов Вячеслав Аркадьевич не беспокоился. У каждой бригады имеется свой запасник, в котором хранятся стволы реальные, для повседневных разборок не пригодные, но крайне необходимые в кризисных ситуациях. Таких, как эта.