Пробка

— То есть ты бы смог?

— Я не к тому. Я сейчас тоже вроде как на одном и том же месте топчусь, изменения день ото дня незначительны. Да и не думал я о таком. Зачем? Еду и еду.

На время они замолчали. Форд неспешно толкал дверь, которая каждый раз захлопывалась, прижимая его ногу. Купер методично стирала пыль на лобовом стекле.

— Люди…

— Что, люди? — оживилась она.

— Ну наша жизнь это же не сменяющийся ландшафт. Вокруг нас люди, мы их не замечаем, но в сущности мы каждый раз в самой гуще событий, в самой толпе. Может все процессы и проходят для нас незаметно, но они есть. Мы взаимодействуем с людьми и так проживаем нашу жизнь. И дело вовсе не в смене места. Ты можешь пережить яркую и насыщенную жизнь, даже совершенно не сходя с места, нужно лишь слушать людей, переживать их опыт, прочувствовать их эмоции, проникнуться их идеями. Представь то место, куда мы едем.

— Да я же не знаю — развела она руками.

— Ну понятно, я тоже не знаю чего ожидать, но что я знаю наверняка, что там тоже будут люди. Со своей историей, местными обычаями, особенностями, непривычным говором и своими уникальными, хоть и такими близкими нам, заботами.

— Другие люди?

— Именно, каждый раз новые люди! Как тот мальчишка, ну который спросил куда мы едем. Завтра будет другой мальчишка.

— Вроде поняла…

— Ну же! Ты едешь и приезжаешь в новое место, а там новые люди. Или ты стоишь на месте и смотришь по сторонам, но разве там одни и те же люди? Нет! Они тоже меняются, они продолжают ехать!

— Теперь поняла! И все же я хотела бы куда-то поехать…

— Верно… Стоим и стоим.

— Пройдемся?

— Давай. Сегодня уже никуда не поедем.

Каждый по своему, скоро, они собрались, осторожно урывками глядя на себя в зеркало заднего вида. Одновременно захлопнули двери своих авто и закрыли на ключ. Он обошел красную малолитражку и жестом пригласил спутницу идти за ним, сделал первый шаг. Он уходил и раньше. Но каждый его поход пешком, всегда имел определенную рациональную цель, четко определенные временные рамки, направление и пути отступления, а так же план на случай непредвиденных затруднений. В этот раз, он наверное впервые с момента как он остался один, просто шел куда глаза глядят. Единственное, в чем он не отступил от привычного ритуала, он проверил, что его маяк его автомобиля отражается на компактном планшете навигатора.

Поначалу шли молча. Трудно заводить разговор с человеком пронзившим твой защитный барьер и пропустившим ответный укол, но все же незнакомым и чуждым. Обращая внимание друг друга на забавные и курьезные подробности и образы окружающих их людей, событий, будь-то нелепая наклейка на кузове, или грузный бородач, принимающий ванну, установленную на крыше его фургона. Постепенно подбирая слова они находили естественный мотив в разговоре друг с другом. Дело уже доходило до осторожных, таких деликатных толчков друг друга локтями.

— А ты заметил? Мы идем в обратную сторону.

— Ага, ты про это чувство, что тянет нас назад. Потому что мы, без борьбы отдаем весь путь, пройденный за сегодняшний день.

— Оно самое, очень не люблю ходить назад. Предпочитаю идти вперед, чтоб узнать, что ждет меня впереди и быть готовым. Но знаешь…

— Что?

— Ловлю себя на мысли, что за компанию это не так болезненно.

Девушка рассмеялась.

— Пожалуй — севшим голосом ответил он и румянец снова неловко заполни ямочки у его носа.

— Кушать хочется.

Словно бы в ответ на эту мысль, неподалеку заиграла скрипка, крикливо, фальшивая ужасно, однако настолько залихватски и задорно, что решительно невозможно было остановиться и не броситься в пляс. Они направились на звук.

Фургончик кухни на колесах, уже был окружен порядочным количеством гостей. Несколько, держались с хозяином по-свойски, завсегдатаи. Людям свойственно прикипать к окружающей обстановке, привычному быту и уюту, знакомым лицам окружающих. Такие всегда держатся поблизости и готовы поступиться успехом в угоду привычному укладу жизни. Остальные же оказались "вновь прибывшими" и теперь присматривались к меню, выбирая чем перекусить.

Хозяин закусочной действовал тонко, он знал человеческую натуру. Сначала он, как дудочник из сказки, заманивал посетителей лихими мелодиями, а затем, ловко орудуя ножом и шумовкой, на раскаленном столе для жарки, готовил угощение источающие манящие ароматы. Он кормил много и до сыта, от посетителей отбоя не было. Атмосфера веселого праздника исходила от закусочной, чему способствовали и разноцветные лампочки по фасаду. Дети и девушки, собравшись в круг беззаботно отдались танцу, а мужчины, довольные, стояли подле, держа свертки с закусками и наблюдали за этим радостным вихрем. Лишь время от времени, кто-то из них обращал напряженный взор в ту сторону, откуда ожидал услышать заветный сигнал к движению, а может с надеждой оттянуть его и вдоволь насытиться атмосферой всеобщего веселья.

Заказав что-то из арабской кухни они ели, неловко пробуя друг у друга с тарелок. Снова смотрели концерт и снова заказали еду, завороженно наблюдая за танцем стали над раскаленным столом для готовки. Готовую еду взяли с собой, решили съесть на ходу.

— Хочешь туда? — она указала на холм, в паре километров от них.

Форд посмотрел в нужную сторону.

— А ты отчаянная… Не боишься, что поедут?

— И что с того? Кузов туда, кузов сюда. Отстанем на один переезд. Что ты теряешь?

— Даа… Трудно сказать, что я теряю, не зная, что я приобретаю.

— Ну? Идешь? Я пошла. Догоняй, когда передумаешь ныть.

— Ладно, идем — воскликнул он, уязвленный этим ребячеством — Но если гудки, тут же назад!

— Посмотрим! — рассмеялась она, подначивая.

Пеший переход скучен лишь на первый взгляд. На деле, всякий хороший переход приправлен беседой. Они наблюдали окружающих их людях, что проводили вечер за своими обычными делами, готовили, ковырялись под капотом автомобилей, нянчили детей, или собравшись в кружок рассказывали страшные истории, подсвечивая фонариком лицо, выпивали, играли в карты, болтали, расположившись на капоте или крыше своих колесных домов и устремив взгляды в единственное свободное от пыли пространство — ночное небо. Все это давало пищу для ума и разговора.

Ближе к краю пробки, молодежь, что посмелее, сбивалась в маленькие группы, чтоб устремиться в темнеющую мглу.

— Эй, молодежь!?

Форд и Купер оглянулись на голос.

Опираясь всем свои весом на открытую дверь автомобиля, на них смотрел местный полицейский. Мужчина, судя по возрасту и изношенной форме, в былые времена уже бы вышел на пенсию, но в Пробке ты принимаешь свою профессию как долг, навсегда.

— Вы далеко, молодежь?

Форд и Купер настороженно переглянулись. Однако взгляд полицейского был доброжелательным, поэтому они подошли.

— Добрый вечер! Хотим сходить до холма — неуверенно ответила Купер.

— Бывали раньше за пределами пробки? Это не безопасно. Дикие животные водятся, довольно злобные, да и "призраков" слетевших с катушек хватает.

— Не бывали — ответила Купер.

— Идите конечно, если вы решились, но если запахнет "жареным", тут же назад. Фонарики есть?

— Есть — ответил Форд — А причем здесь жареное?

Купер ткнула его локтем в бок.

— Это старое выражение, ну если почувствуем опасность — разъяснила она.