Проблема для Хулигана

– Мне нужен твой совет, – вздыхаю я. Обхватываю двумя руками горячую чашку и сажусь за стол.

Бабуля внимательно смотрит на меня, слишком усердно вытирая руки полотенцем. На её лице появляется беспокойство, которое она старательно пытается скрыть.

– Ты ешь давай, а потом уже обо всём расскажешь. – Она протягивает мне пирожок с капустой, и я вдруг понимаю, что действительно очень проголодалась. – Вот так, дочка. – Радуется, видя, что я, наконец, впиваюсь зубами в жареное тесто.

Лилия Евдокимовна никогда не называла меня внучкой. Даже когда мама была жива.

Я поднимаю взгляд на бабулю. Её волосы за два года стали окончательно седыми. В них больше нет чёрных проблесков. Пусть и редких. Морщинок на лице стало больше. Руки немного похудели.

– Ты сама хоть хорошо питаешься? – Сглатываю вместе с пирожком ком в горле. – Пенсии хватает?

– Не о том ты думаешь, Леночка. Не о том. Я как-то жила всё это время, и дальше проживу. Ты лучше о своём будущем думай и не оглядывайся на тех, кто вряд ли за тобой поспеет. – Ласково улыбается мне ба, усаживаясь напротив.

А у меня на сердце скребут кошки.

Я понимаю, на что она намекает. Но не желаю даже думать об этом. И мысли не допускаю.

За окном весело чирикают птички, не подозревая о моих переживаниях. А волнует меня многое. И раздражает то, что я не могу решить все проблемы здесь и сейчас, даже просто потому, что мне ещё семнадцать. Несовершеннолетняя – этим фактом оперировал книжный магазин, когда я пыталась устроиться к ним на подработку по выходным. И уже одно только это закрывает передо мной многие двери и возможности.

Ну, ничего. Осталось три месяца и мне, наконец, исполнится восемнадцать. А ещё я окончу школу и полечу учиться заграницу.

При мысли о том, что бабушку придётся оставить одну, сжимается сердце и кусок в горло не лезет. Я откладываю очередной пирожок обратно в тарелку и отхлёбываю чай.

– Что-то ты совсем загрузилась, дочка. Не девичьи думы думаешь. Хватит морщиться, – ба по привычке тычет мне указательным пальцем между бровей, расправляя складку. – Рано состаришься, если будешь много думать.

– Не ты ли мне говорила, что ученье – свет? – Отшучиваюсь я.

– Иногда нужно позволить течению реки самому принести тебя туда, где тебе суждено быть, а не плыть против бурного потока, с которым ты не в силах справиться. – Озвучивает очередную мудрость и смотрит мне в самую душу пронзительным карим взглядом.

Порой мне кажется, что она умеет читать мысли. Или же у меня просто на лбу всё написано.

– А как понять, что течению можно доверять? – Поддерживаю её метафору. Задумываюсь.

Ба хитро сощуривается и довольно улыбается.

– Для начала нужно научиться доверять самой себе. Интуиции. Предчувствию. Уметь слушать себя. А уже после обращать внимание на окружающие знаки, которые нам посылает жизнь.

– И как этому научиться? Что если ты ничего не слышишь? Или, наоборот, слышишь целую какофонию?

– Порядок в доме – порядок в голове. – Цитирует свою любимую фразу, которую я слышу с самого детства. И которая не раз заставляла меня наводить порядок в комнате, хотя я терпеть не могу это делать, считая, что гений властвует над хаосом. – Расслабься и выдохни. Ты слишком сильно зациклилась на том, что тебя злит, заставляет волноваться и переживать. А нужно глядеть в корень проблемы. И одновременно в корень того, чего ты желаешь достичь. И только после – искать точки соприкосновения. Не всегда жизнь настроена против тебя, несмотря на то, что тебе так кажется на первый взгляд.

– Ответ лежит на поверхности? – Задумчиво бормочу я и вижу, как бабуля одобрительно кивает.

Перед мысленным взором вновь проносится разговор у директрисы в кабинете. Разум цепляется за то, что мне пообещали. Я помогаю Жданову сдать экзамены на «отлично» и уже только за это мне выплатят денежное вознаграждение и помогут с рекомендацией для успешного поступления заграницу.

Ещё вчера я хотела услышать от ба слова поддержки и одобрение своего плана по фееричному отказу директрисе и семейству Ждановых. Но стоило сегодня увидеть, как сдала бабуля, и моё мнение кардинально изменилось.

Каких-то пару месяцев потерпеть Беса, и у меня на руках будут деньги. Я смогу помочь ба с продуктами, смогу оплатить ей обследование в городской клинике. Смогу не беспокоиться о том, хватает ли ей пенсии на продукты и лекарства.

Я долго смотрю на бабулю, решаясь, рассказывать ей о Жданове или нет. И в итоге понимаю – нет. Я не стану ей ничего рассказывать. Она уже дала мне дельные советы, и я к ним прислушаюсь.

Не стоит беспокоить её по таким пустякам, как Денис Жданов.

***

Выходные быстро заканчиваются. Мне приходится возвращаться в школу вечерним автобусом. Последним и пустым. Я приезжаю в «Ля Рози» на закате, но, несмотря на это, в корпусе женского общежития как всегда шумно. Я вхожу в блок и слышу, как хихикают богатенькие девочки, обсуждая мальчиков и модную одежду.

Порой я им завидую. Не знать проблем. Иметь за спиной родителей и финансовую подушку…

Я быстро глушу в себе эти чувства.

Мне тоже не на что жаловаться. У меня есть ба, есть дом, куда я могу вернуться в любой момент. И есть неоценимая поддержка в лице близкого мне человека. А это дорогого стоит. Кто знает, какие отношения у мажористых детишек с родителями? Одними деньгами всё не покроешь. Бумажки – дело наживное, а вот любовь близких…

Со вздохом распахиваю дверь в свою комнату. Я делю её с десятиклассницей. Нина – закрытая и своеобразная девушка, но не плохая. Администрация школы работает, как часы, поэтому они никогда не селят в одну комнату детей из влиятельных семей и тех, кто, как и я, поступил в «Ля Рози» своими силами. Иначе травля была бы обеспечена.

Конечно, школе-пансиону не удалось до конца искоренить травли, но они хотя бы минимальны. Здесь действует негласное правило – не переходить дорогу мажорам, если ты простолюдин. И тогда тебя никто трогать не будет. А вот если ты, не дай бог, даже случайно косо посмотришь в их сторону и это заметили – сам виноват. И в туалет лучше не ходить в одиночку. А иногда и это не спасает.

Нина лежит на кровати и листает ленту социальной сети в телефоне, в ушах – наушники. Заметив меня, она машет в знак приветствия. Я отвечаю ей тем же. На этом наше общение заканчивается.

До прошлого года я жила в комнате одна, а когда Нина поступила в десятый класс, её подселили ко мне. С тех пор в комнате проведена невидимая черта, делящая помещение на две равных половины. И мы обе никогда не пересекаем невидимые границы.

Я достаю из рюкзака выпечку, которую ба тайком спрятала на дне рюкзака. На губах невольно появляется улыбка. Аромат булочек распространяется по комнате и рот наполняется слюной. Я без слов выуживаю булочки из пакета и кладу одну из них на прикроватную тумбочку Нины.