Проблема по соседству

Я наконец повернулась у нему. Должно быть, он разглядел в моих глазах грусть, потому что его лицо помрачнело. Я просто смотрела на него, а пылесос продолжал работать, хотя я перестала двигать им по ковру. По моей щеке покатилась слеза, и я официально потеряла способность скрывать свои чувства.

Он медленно подошел ко мне и выключил пылесос. Его рука легла на мою руку.

— Я ждал тебя внизу, чтобы выпить кофе, — произнес он. — Мне очень нужно позавтракать с вами в последний раз до отъезда. Это мой самый любимый момент на свете.

Я вытерла глаза.

— Хорошо.

— Черт побери, грустить — это нормально. Хватит это скрывать от меня. И я тоже не буду. — Его голос стал тише. — Мне сейчас очень грустно, Амелия. Я не хочу уезжать от вас. Но время заканчивается. Не трать его на прятки от меня.

Он был прав.

Шмыгнув носом, я кивнула.

— Пошли пить кофе.

Взяв Би на руки, Джастин закрыл глаза и глубоко вдохнул ее запах, словно желая запомнить этот момент. Потом поднял ее в воздух.

— Ты моя пчелка, да?

Она улыбнулась ему, и это было как нож в самое сердце. Меня опять захлестнули эмоции. В душе я все еще эгоистично злилась на него.

Как ты можешь бросать нас?

Почему ты не сказал, что любишь меня?

Почему ты не сказал Би, что любишь ее?

Ты не любишь нас.

Я злилась на себя за эти мысли. Я поняла, что меня больше беспокоит не то, что он уезжал, а то, что он оставляет нас, не сказав, что будет дальше.

Он относился ко мне так, словно любил меня, но пусть мы и вели себя как семья, он еще ни разу не дал нашим отношениям определения и ни разу не назвал меня своей девушкой.

Пока Джастин, исполняя утренний ритуал, разливал кофе, я следила за каждым его движением и гадала, когда мне доведется увидеть это опять.

Когда он подал мне чашку, я одарила его своей лучшей улыбкой. Я не хотела, чтобы он запомнил меня с грустным выражением на лице. Пока я пыталась изобразить счастливую маску, он помрачнел.

— Что с тобой, Джастин?

— Я просто ощущаю беспомощность. Если тебе что-то понадобится, звони Тому. Я предупредил его. Его номер на холодильнике. Он сказал, чтобы ты не стеснялась и звонила в любое время дня или ночи. Пожалуйста, звони лучше ему, чем тому ослу по соседству. Еще я установил новую систему сигнализации. — Он повел меня к двери. — Идем, покажу тебе, как ею пользоваться.

Все, что он говорил, доносилось словно издалека. Пока он объяснял, как управлять контрольной панелью, я смотрела на его пальцы, на его руки и губы. Его голос отступил на задний план, проиграв битву моей нарастающей панике.

Джастин заметил это и замолчал.

— Знаешь, что? Я вышлю тебе инструкцию. — Мгновение он смотрел на меня, потом обнял. Несколько минут он медленно гладил меня по спине. Мы не могли остановить время.

Я смотрела в окно, как он загружает вещи в багажник.

Когда он вернулся внутрь, мы взяли Би и ненадолго сходили прогуляться по пляжу. В какой-то момент Джастин понес Би ближе к морю, а там что-то прошептал ей на ухо. Мне стало любопытно, что он сказал, но спрашивать я не стала.

Как только мы вернулись домой, пришла пора провожать его в путь. Утро пролетело уж слишком быстро. Это казалось несправедливым.

Пытаясь подавить слезы, я сказала:

— Не могу поверить, что этот момент все же настал.

Каким-то чудом я смогла не расплакаться — по большей части из-за того, что была в шоке. Лучшим сейчас было заверить его, что я поддержу эту новую главу в его жизни, и сказать, что я буду ждать его — как ждала всегда.

Я вернула ему его недавние слова:

— То же самое касается и тебя, Джастин. Если я буду нужна тебе или если тебе станет одиноко или начнут мучить сомнения, звони в любое время дня или ночи. Я буду здесь.

С Би на руках он прижался лбом к моему лбу.

— Спасибо.

Какое-то время мы просто стояли, держа между нами Би. Потом я, все еще желая удержаться от слез, отстранилась.

— Иди. А то пропустишь свой рейс.

Он нежно поцеловал Би в макушку.

— Я позвоню, когда приземлюсь в Миннеаполисе.

Стоя в дверях, мы с Би смотрели, как Джастин уходит. Он сел в машину, но не двинулся с места, а оглянулся на нас. Мы продолжали ждать. Би протянула в его сторону ручку и что-то залопотала. Она, конечно, понятия не имела, что происходит.

Почему он не уезжал?

Внезапно он, хлопнув дверцей, выбрался из машины. С каждым его шагом к крыльцу мое сердцебиение ускорялось. Я решила, что он что-то забыл, но спросить не успела, потому что он обхватил меня за затылок, притянул к себе, и его рот накрыл мой. С каким-то отчаянием вворачивая язык меж моих губ, он застонал. У него был вкус кофе. Момент не располагал к тому, чтобы возбуждаться, но обуздать свое тело я не смогла.

Когда он заставил себя отступить, его глаза были затуманены страстью и замешательством. А мне вновь пришлось напомнить себе старую поговорку: если человек твой, то он непременно вернется, если же нет, то он никогда и не был твоим.

Пожалуйста, вернись ко мне.

Не проронив ни слова, он вернулся в машину, завел ее и на сей раз… уехал.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Первый месяц разлуки с Джастином я пережила лишь благодаря слепой вере. Мне пришлось убедить себя, что я должна доверять его действиям и суждениям даже в моменты, когда я не могу быть с ним рядом и своими глазами видеть, что происходит.

Он звонил нам каждый вечер. Иногда около восьми — во время отдыха перед девятичасовым выступлением. Иногда в обед или ужин. Из его рассказов я узнала, что его ежедневное расписание было напрочь забито репетициями и проверкой аппаратуры. Свободное время было у Джастина только после концертов — и то, если его не затаскивали на какую-нибудь вечеринку, или он не был слишком уставшим. Если группа оставалась в городе больше, чем на одну ночь, они заселялись в отель. Если на следующий день им надо было быть в другом городе, то они всю ночь ехали и спали в автобусе.

Автобуса была два — один для Кэлвина и членов его группы и второй для Джастина и остальной команды. Джастин сказал, что в каждом автобусе спало около двенадцати человек. Я не спрашивала, в каком автобусе ночует Оливия, потому что боялась ответа.

Слепая вера.

Ладно. Хоть я и решила верить ему, кое-что все же подпитывало мою паранойю. Это был инстраграм Оливии.

Когда здесь жила Джейд, она жаловалась на то, что Оливия комментирует все посты Джастина, и я разыскала ее в соцсетях — еще до того, как он уехал, — а потом время от времени следила за ней. Теперь она каждый день выкладывала фото из тура. В основном это были пейзажи, вроде фотографий восхода, снятых из автобуса, когда они въезжали в новый город, или фото команды за едой. На других был Кэлвин и его группа во время концертов.