Проблема полковника Багирова

— Слишком медленно просыпаешься, — переворачиваю Аврору на спину, наблюдаю поволоку в глазах. Как же сильно я ее хочу. Лежит подо мной самая желанная и красивая девочка, а я не могу ее тронуть…

— Чем я себя выдала? — улыбаясь, сдается Аврора. Я успел стянуть с нее простынь, сложно сосредоточиться на словах, когда взгляд цепляется за тугие горошины сосков. — Я понимаю, что ты давно раскусил мой обман, но как?

— Дыхание, Аврора. Если бы я возбудил тебя во сне, ты бы не задерживала дыхание, не напрягалась бы… — высунув кончик языка, она проводит по нижней губе. Коротнуло меня от этого невинного жеста. В следующую секунду я смял ее губы своими, теперь мой язык касался сладкой мякоти.

Целуя шею, ключицы, спускаюсь к груди. Обвожу кончиком языка, всасываю в рот, чуть прикусываю и тут же ласкаю. С губ Авроры срываются стоны.

Вот так, моя девочка. Не сдерживай себя…

Руку опускаю на живот, скольжу к гладкому треугольнику, куда так жестко рвется член в моих штанах. Пальцами развожу нежные складки. Ощущаю ее влагу. Большим пальцем провожу по клитору, еще раз…

Аврора вздрагивает, хватает ртом воздух.

— Все хорошо? — заглядываю в ее широко распахнутые глаза.

— Да, — выдыхает она.

— Я безумно тебя хочу, но еще больше я хочу услышать, как ты кричишь, увидеть, как кончаешь…

— Я хочу вместе.

— Вместе в другой раз, — сам не верю, что отказываюсь. Но, в отличие от Авроры, я еще способен думать мозгами. Второй раз я точно не испорчу.

— Не закрывайся… — развожу ее бедра, накрываю ее тело своим. Блин, ее глаза в моменты удовольствия — мой фетиш. Если бы это было возможно, потребовал бы, чтобы она их не закрывала.

Целую в губы. Она отвечает так страстно, что забываю о своих благих намерениях. Пока не сдернул штаны и не оказался глубоко в ней, опускаюсь между разведенных бедер.

— Расслабься… — не даю Авроре закрыться от меня. — Я только поласкаю…

Сладкая девочка… вкусная…

Выгибаясь над матрасом, зависает на носочках, громко, в голос кричит и кончает…

Глава 36

Аврора

Я забываю о смущении, забываю о том, что ни один мужчина не видел меня такой раскрытой, не касался меня настолько интимно. Убаюканная его хриплыми нотками в голосе и страстью, которую он разжег во мне, я полностью отдаюсь своим ощущениям, растворяюсь в водовороте наслаждения.

Сжимаю пальцами скомканные простыни, словно они могут удержать от того урагана ощущений, который закручивает меня. Язык и губы Севера возносят меня на неизведанную раньше вершину. Яркая ослепительная вспышка, я распадаюсь на частицы и взмываю ввысь…

Медленно выплывая из сладостного омута, я с трудом поднимала отяжелевшие веки. Мирон подтягивается вверх на подушку. Прижимает к себе. В моем теле еще звучат отголоски пережитого наслаждения. Север гладит подушечками пальцев покрытую испариной спину, нежно целует лицо.

— Ты как? — надтреснутым голосом интересуется он.

«Это было великолепно», — больше подходило случаю, но у меня не хватило духу озвучить свои мысли. Может, в следующий раз.

Я уже думаю о следующем разе…

— Думаю, ты и сам догадываешься, — заглядывая ему в глаза, в них до сих пор не улегся пожар. По спине проходится легкий холодок, он никак не связан с открытым окном. Эту реакцию вызывает желание Севера, которое до сих пор не утолено. Я, наверное, что-то должна сделать…

— Не будешь против, если я оставлю тебя? — сбивая меня с мысли. Замечаю его напряжение: венка на виске, голос с надрывом.

— Нет, — мотнув головой на автомате.

Север целует меня в висок и поднимается с постели. Вижу, насколько все серьезно и стойко у него в штанах. Пока я набираюсь смелости предложить как-то решить его проблему, он накидывает на меня простыню и выходит из спальни. Через минуту со двора доносится шум воды. Поднявшись и выглянув в окно, наблюдаю такую картину: Север, сунув голову под мощную струю воды, стоит так некоторое время, потом поднимает полный таз с холодной водой, выливает на себя.

Повторяя процедуру, охлаждается он довольно долго. У меня рот до ушей, не могу наблюдать без улыбки. Я могла бы быстрее и продуктивнее решить проблему, нужно было только попросить. Видимо, кто-то наказывает себя за вчерашнее.

У нас впереди еще много ночей вместе…

Север стряхивает с мокрой головы воду, капли летят во все стороны. Отодвинув штору, я стою у открытого окна, любуюсь моим мужчиной. Пусть только на то время, что мы вынуждены провести в этом доме. Вряд ли Север останется моим, когда мы вернемся в Россию. Игнорирую болезненный укол в сердце. Мне будет тяжело вычеркнуть его из своих мыслей, забыть те чувства, которые он вновь всколыхнул в моей душе.

Багиров стягивает штаны, под которыми нет трусов, резкими уверенными движениями отжимает мокрую вещь. Залипла на широком развороте плеч, на тренированных мышцах спины, узкой талии, упругих ягодицах, длинных мощных ногах.

— Аврора, прекращай смотреть, — поворачивает в мою сторону только голову. — Я так хрен успокоюсь, — серьезно предупреждает. Мне совсем не стыдно, что он застал меня за таким неблагородным занятием. Я его уже всего мысленно пометила, поставила везде печати — «собственность Авроры Каручаевой, руками и всеми другими частями тела не трогать».

Он выгибает бровь, молчаливым жестом требует не пялиться. Поднимаю руки, словно сдаюсь, при этом продолжаю улыбаться.

— Это лучшее утро в моей жизни, ничего прекраснее не видела. На фоне твоих упругих ягодиц меркнет любой рассвет, — мою шутку оценили. Север полностью разворачивается.

— А так? — теперь я могу видеть, что холодные обливания не дали должного результата. — Закаты тоже меркнут? — играет бровями.

— Однозначно, — растягивая гласные.

Я сейчас буду облизываться, как голодная кошка, которой показали сливки, но не дали.

По улице едет автомобиль, шум мотора отчетливо слышен в этот ранний час.

— Аврора, спрячься, — резко произносит он, спеша в дом. Я на какие-то доли секунды теряюсь. Север всегда все контролирует. — Одевайся, — отдает приказ. Тихо ругаясь, с трудом натягивает штаны на влажные ноги. Задернув штору, я натягиваю балахон. Когда автомобиль останавливается возле ворот, Север с автоматом выходит во двор.

Мое сердце учащенно бьется, потому что я не знаю, кого принесло в такую рань. Спешу к окну, чтобы увидеть, кто приехал. В калитку входит Тарик. Я чувствую облегчение, что это не джихадисты, но тут же меня накрывает паникой: вдруг что-то случилось с братом?.. Спешу скорее во двор.