Проблемный вампир

Тот факт, что она повторяла, что ее биологическая мать и отчим всегда заставляли ее чувствовать себя любимой, в сочетании с ее реакцией на приемных родителей несколько минут назад, сказал ему о многом. Пэт сказала, что она была паршивой овцой в семье, потому что выбрала историю, а не медицину, как Куинн, но он подозревал, что это началось задолго до этого. Она явно не чувствовала себя любимой приемными родителями по какой-то причине, и это очень злило его. Ни один ребенок не должен чувствовать себя нелюбимым, но особенно его Пэт, которая идеальна во всех отношениях. . Кроме, пожалуй, готовки, если верить Паркеру, подумал он с легкой улыбкой.

«С самого детства я думала, что папа полицейский, — продолжила Пэт. «Но теперь я думаю, что он, должно быть, был Силовиком в Китае».

Взгляд Санто заострился на ней. Его голос был низким рычанием, когда он спросил: «Почему?»

«Потому что мама всегда говорила, что он был похож на полицейского, но он никогда не носил форму, которую я видела. Я действительно не знала, что есть что-то вроде бессмертной полиции, пока Маргарет не сказала, что вы все работаете силовиками. Она пожала плечами. «Теперь я думаю, что это, вероятно, то, кем он был. Силовик.

Санто кивнул на ее рассуждения и подозревал, что она права. Бессмертные обычно избегали смертных, когда могли. Было слишком тяжело смотреть, как они стареют и умирают. Быть офицером полиции в отряде смертных, работать с ними изо дня в день, любить их и заботиться о них, а затем смотреть, как они умирают раньше времени, было бы тяжело. Это также может быть опасно для бессмертного. На такой работе, если смертный друг и коллега был застрелен или серьезно ранен. . В запале у бессмертного может возникнуть соблазн попытаться спасти смертного, обратив его. Что было бы смертным приговором для бессмертного, если бы он или она уже использовали свой шанс.

— В любом случае, — выдохнула Пэт. «Когда нам с Куинн было шесть….». Она сделала паузу и, казалось, на мгновение погрузилась в свои воспоминания, а затем нахмурилась и продолжила: «Мэн Тиан обычно работал ночью, после того как мы ложились спать. Он всегда был дома по утрам и днем, пока мама занималась с нами домашним обучением. Нам пришлось вести себя тихо, чтобы не беспокоить его».

— Вы были на домашнем обучении? — спросил он с интересом, но потом понял, что они, вероятно, должны были быть, раз они знали о бессмертных. Ходить в школу, заводить друзей. . И то, и другое было бы рискованно. У Пэт и Куинн мог возникнуть соблазн рассказать о своих бессмертных матери и отце.

— Да, — сказала Пэт. «Мама развлекала нас, несмотря на необходимость молчать».

— Твоя мать не спала днем? — спросил Санто.

Пэт покачала головой. «Мы все ложились спать поздно, но она вставала, как только мы шевелились, кормила нас, ухаживала за нами и учила нас. Обычно днем она выводила нас во двор, чтобы мы могли играть и учиться, не мешая папе, но она всегда была укрыта, несмотря на то, что оставалась под защищенной половиной двора». Ее брови сошлись вместе. «По какой-то причине я не думаю, что покрытие двора было нормальным, так что, вероятно, это было что-то, что папа установил, чтобы обеспечить дополнительную защиту от солнца».

Санто торжественно кивнул. Большинство бессмертных избегали солнечного света, чтобы избежать вреда, который он наносил всем людям. Проблема заключалась в том, что в то время как тело смертного просто старело под воздействием солнечных лучей, тело бессмертного постоянно восстанавливало повреждения, используя для этого дополнительную кровь. Если бы ее мать отсутствовала в течение дня, чтобы ухаживать за Пэт и ее сестрой, укрытие над частью двора помогло бы удержать ее от повреждений, которые привели бы к потребности дополнительной крови. Установить его было бы разумно.

— Хотела бы я вспомнить, где мы жили, — вдруг сказала Пэт. «По крайней мере, район, если ничего больше». Она выглядела задумчивой и сказала: «Я знаю, что в Китае должны быть проблемы с населением, но я не помню, чтобы вокруг было много людей, поэтому подозреваю, что мы жили где-то в изолированном или, по крайней мере, менее населенном месте. Я помню, что наш дом был большим, а не маленький и тесный, и в нем были только мы. Я не помню, чтобы там, где мы жили, когда-нибудь шел снег, ивы всегда были зелеными, так что я подозреваю, что это было на юге Китая. Воды было много. ". Она покачала головой, разочарование отразилось на ее лице.

— А как насчет твоих приемных родителей? — спросил Санто. — Они наверняка знают и могут рассказать?

Ее рот на мгновение сжался: «Я уверена, что они могли бы, но они не будут. Они оба отказываются говорить о моих маме, папе и нашей сестре Эрике. Они думают, что будет лучше, если я просто забуду обо всем этом. Говорят, так безопаснее.

Санто слегка удивился при упоминании сестры по имени Эрика. Она впервые говорила о таком человеке, но его не удивило, что ее приемные родители могут чрезмерно опекать ее. Читая «Мэри Стоун», он обнаружил в женщине отчаянную потребность защитить Пэт и ее близнеца. Он не мог сказать, было ли это связано с обгоревшим телом или нет. Это было похоже на молитву, которая десятилетиями жила в голове женщины.

Какое-то время они оба молчали, а потом Пэт сказала: — В любом случае, однажды ночью, когда нам с Куинн было по шесть, а Эрике — десять, мама посреди ночи разбудила нас и вытащила из кроватей. Сначала я была в полусне и сбита с толку». Она нахмурилась. «Я помню, как, спотыкаясь, вышла в холл, и Эрика с папой были там. Мэн Тиан, — добавила она, чтобы уточнить, какой отец, прежде чем продолжить, — это было необычно. Как и тот факт, что папа был мрачным и тихим. Он всегда смеялся и был счастлив рядом с нами, поэтому я знала, что что-то не так.

Мама, ее звали Фэиян, Мэн Фэиян», — добавила она, а затем продолжила: «Она даже не разрешила нам одеться. Она вытолкала нас из нашей комнаты в ночных рубашках. Нам постоянно говорили, чтобы мы торопились, мы должны были уходить. Папа подхватил нас с Куинн, как только мы вышли из комнаты, и побежал с нами по коридору, а мама схватила Эрику и последовала за ним. . Раздался какой-то звук, похожий на бьющееся стекло или грохот. Не помню какой, но папа тут же повернулся, поставил нас и толкнул к маме, крича, чтобы бежали, он их задержит. Мама отпустила Эрику и велела ей бежать, а потом схватила нас. Думаю, в десять лет Эрика могла бы бежать быстрее нас, — пробормотала она и покачала головой. — Но Эрика побежала назад тем путем, которым мы пришли. Мама последовала за ней, крича ей, чтобы она шла на кухню».

Пэт помолчала, задумавшись. «Помню, в кухни была дверь в небольшой сад, за которым был лес. Я думаю, мама хотела, чтобы мы убежали и спрятались в лесу или что-то в этом роде, но Эрика была в панике и не слушала. Она убежала в свою комнату и залезла под кровать. Мама побежала за ней, но когда она остановилась в комнате, мы услышали топот ног в коридоре. Папа не мог их всех удержать. Мама поспешила к шкафу и усадила нас. Когда мы вместе присели в самом его конце, она сказала нам, что мы должны молчать, не издавать ни звука, несмотря ни на что. А потом она закрыла двери».