Проблемы в Городце. Спасти Московию

Довольно быстро изображение жреца появилось на бумаге, после чего художница дала волю фантазии и принялась делать фон. В языках огня мелькали обнаженные фигуры людей, извивались змеи, сплетаясь между собой.

– Вот ведь мерзость, – подумалось девушке, а рука продолжала вырисовывать мелкие штрихи. Надо было показать рисунок Яге. Та уже предупреждала ученицу, что сила колдовская не всегда будет ей ответы через карты или иное гаданье давать. Иногда и в рисунках будет ответ зашифрован. Пусть на этот раз вопроса никто не задавал, он все равно висел в воздухе – что за бог и чего от него ждать.

Убрав в папку один рисунок, девушка принялась за новую картину.

***

Когда и на третьем листе проступило нечто невообразимое в своей отвратительности, притом, что проповедник ничего не сказал, Василиса сложила все в сумку. Стоило, наверное, задать пару вопросов, чтобы во время большого совета знать больше. Опять же, вопросы эти вряд ли кто задаст, просто потому, что для Городца оно не важно, а вот маленькой бабе Яге это знание необходимо. Или подтверждение, что знание секретное. Общаться со жрецом не хотелось, но выбора не было.

– Прошу прощения, – пролепетала она, скромно остановившись на почтительном расстоянии от проповедника. – Я вас слушала, слушала, но возникло у меня несколько вопросов. Может, вы поможете мне и проясните их?

Жрец неведомого бога повернулся и принялся внимательно рассматривать девушку. Вроде ничего особенного – синий ситцевый сарафан, белая рубаха с вышивкой по вороту и рукавам. Стоит, суму в руках сжимает, смотрит доверчиво. Глазенки карие доверчивые, и помаргивает так, что от ресничек глаз не отвести. Ротик чуть приоткрыт, но не призывно, а как у детей от любопытства бывает. Сколько этой глупышке – лет восемнадцать самое большее. А то и шестнадцать. Не так давно заневестилась. А туда же, бога нового подавай. Вот такие потом активнее всего религию продвигают.

– И что же у тебя за вопросы возникли, – уже без всяких завываний поинтересовался мужчина. Поинтересовался, словно с ребенком говорит. Василиса мысленно посмеялась. Ну и пусть что хочет, то и думает. Хотя, голос приятным оказался, когда говорит нормально. Но не о том она думает, сейчас о деле надобно.

– Да вот, господине, – девушка специально замешкалась, якобы подбирая, как лучше к жрецу обратиться, – интересно мне, а как этот бог выглядит? Вот иудеи и мусульмане своего бога не изображают, христиане изображают, но одним воплощением, древние боги имеют четкий внешний вид. А ваш какой?

Жрец вновь смерил девушку взглядом. Что ж, с первым вопросом он ошибся. Обычно девушки такого возраста задают его третьим или четвертым. То ли первые вопросы «А насколько могуч ваш бог?», «А что он может?» – всего лишь ширма для этого самого, то ли эту потенциальную прихожанку волнует сначала внешность, а потом все остальное.

– У него нет какой-то одной внешности, – заговорил жрец, и было понятно, что речь эта готовилась заранее. – Он всегда принимает тот вид, который больше нравится тому или иному человеку. Кому-то он придет в образе большого лохматого пса, к кому-то в виде маленького котенка, а перед кем-то птицей диковинной обернется.

– А в виде прекрасного юноши? – девушка потупилась. Жаль, покраснеть на заказ не получается, ну да что делать. Хотя, щеки-то жаром опалило. Может, и румянец проступил. Хорошо бы.

– Ежели очень сильно захочешь, можно и в образе юноши, – согласился с нею жрец. – Вот тебе какие мужчины нравятся?

– Ну… – настал черед девушки озадачивать мужчину. И ладно, пусть думает, что у нее с головой не все в порядке, или что она извращенка, но она опишет им человека, которого ей подсунуть при всем желании не смогут, потому что актер Дени де Вито еще не родился, и не известно, родиться ли вообще. Пусть описание будет и сильно приблизительным, им и этого хватит. – Невысокие, может, с меня ростом или чуть ниже. Люблю быть выше, особливо, когда по осени сапожки да на каблуках. Полных. Они хорошо кушают, а я люблю разные кушанья придумывать. Лысоватого – говорят, они умные. Может погуливать, но всегда назад приходит пусть. Чтобы талантливым балагуром был. А то у меня настроение портится часто, а он меня веселить будет. А, чтобы старше меня раза в два был, не меньше. Взрослые мужчины – опытные.

– Хм… – жрец смотрел на девушку несколько недоверчиво. Странная она. Может, на голову больная.

– Ну вот, – нарочито разочаровано протянула Вася, – так и знала, что этого ваш бог не может.

После чего, оставив жреца обдумывать, что же он только что услышал, повернулась и отправилась в сторону дома. Благо на этот раз бабка Матрена на пути не встретилась.

Глава 2

– Да, дела, – протянула Яга, откладывая в сторону рисунки Василисы. – А этот твой Кеша, уверена, что через него до тебя не доберутся.

– Кеша хороший, Кеша хороший, – раздалось из новой большой клетки. Попугаю потребовалось несколько часов, чтобы заучить эту фразу, особенно, когда после давали полюбившиеся ему семечки подсолнечника. – Кеша хороший, хороший, хороший!

– Да хороший, хороший, – улыбнулась Василиса, подсыпая немного семечек.

Яга только покачала головой. И что за ученица ей досталась. Ладно, из другого мира к ним попала. В мужской одежде шастает, скоро и в город будет так выходить. Авторитетов не признает практически, спорит, если что-то не устраивает, даже с самим царем. Самостоятельная не в меру, живет одна, не скрываясь, и живет неплохо, надо сказать. Уважения определенного добилась, бабку Матрену быстро ставит на место. Такое у единиц получается. Теперь вот питомца завела – попугая. У нормальной колдуньи коты, совы, вороны. А тут попугай. Да еще дар ее не по картам предсказывать или иными способами, а по картинкам. А главное, долго думать не надо, что в будущем ждет. Вон со жрецами картинки яснее ясного показывают – не все чисто с богом их. Ну или со служителями его.

Арина Романовна придвинула к себе картинки с попугаем. Василиса за седьмицу успела несколько сделать. На первых еще была какая-то несуразица, а вот на последних – просто птичка в клетке сидит. Разве что клетка не в этой избушке находиться, но Яга промолчала благоразумно, что Вася фоном кощеевы хоромы изобразила. Ну, да и не ее это дело. Сами разберутся, не маленькие уже. Девушку тоже понять можно – явилась баба непонятная, да еще и с дитем, и мало того, что явилась, мужчина твой ее к себе в дом привел. И двум-то хозяйкам ужиться не просто, Яга и сама бы куда ушла, только избушку попробуй, растолкай, а коли их трое в доме? То-то и оно.

– Как думаешь, отговорить нам царя-батюшку от общения с этими иродами? – кивнула на картинки старшая колдунья.

– Думаю, стоит все-таки принять их, – тоже посмотрев свои рисунки, решила Василиса. – Костя там будет, да мы с вами за ширмами. Я нее просто так там сидеть с вязанием решила, а рисовать буду. Может, удастся ответ какой получить, помимо того, что скажут, или между слов услышу. А коли надобно будет, могу карандаш ронять да шумно за ним добираться, – решила девушка. И чем больше чушь нести станут, тем больше шуметь буду.

На том и порешили. А через день у царя совет собрался, Елизар Елисеевич еще раз решил побеседовать с теми, кого на беседе со жрецами странными видеть желает. Помимо Кощея, Яги и Василисы пришли от религиозных деятелей патриарх с одним архиереем да жрецы Перуна и Мораны. Из бояр четверо молодых пригласили – сын боярина Хвостова, который уже несколько собраний вместо отца расхворавшегося был, да бояре Головин, Рукавицын и Мохнаткин. Кроме них еще воеводу позвали да двух купцов. Да послы немецкий да аглицкий желание изволили сие собрание посетить, потому как проповедников все слышали, и в посольской общине знать желают, что это такое твориться. Да пара писцов официальных в уголке при входе.