Пробуждая любовь 3

– Если сдашь ей, я тебя сам убью. Папочка, - мальчишка улыбнулся и скрылся за дверью.

Я секунду постоял на лестничной площадке, а потом двинулся следом за ним. Настроение поднялось – отношения с сыном начали налаживаться, а я думал, что он долго будет меня ненавидеть за то, что я вот так просто разрушил их спокойную жизнь, встряхнул Тома и заставил опять окунуться в звёздную жизнь. Я умею навести шороху лишь одним своим присутствием, и, кажется, никто из них даже не против.

***

Йост согласился принять под своё крыло нашу группу даже без уговоров. Нам пришлось подписать новый контракт, и теперь, когда Том дал официальное заявление прессе о том, что группа «Tokio Hotel» снова существует и готова выступить через три недели в концертном зале этого города, нам только и оставалось, что усердно репетировать старые песни, которые на моё удивление я ещё не успел позабыть. Казалось, что я не пел вечность. Но это было так здорово начать всё сначала, словно учиться дышать, что я поглощался в репетиции с головой.

Мы играли в звукозаписывающей студии, которую нам выделил Дэвид (признаться, он ещё несколько дней, после того как узнал о том, что я жив, шарахался от меня, словно от призрака. Это было забавно), до самого вечера, а потом я нёсся домой к Лили и умирал в её объятиях, чтобы воскреснуть на утро. Том вернулся к Келли, которая сама его нашла, они с Лили решили развестись. Брат предложил, что можно было бы купить огромный дом где-нибудь за городом и жить там всем вместе. Я, Лили, Том с Келли, Билл и Эмили. И две собаки. Никто не был против, а пока девушки занимались поисками дома, мы репетировали. Всё было прекрасно. И я чувствовал, что снова начинаю жить, просыпаясь от долгой спячки, которая поглотила мне больше чем на пятнадцать лет.

***

Они решили не объявлять, что я выжил. Они оставили место солиста пустым, на вопросы прессы: «Кто новый вокалист?», отвечали, что это секрет. И я был рад, мне не хотелось оказаться под давлением всего мира до того, как я выйду на сцену. Я, конечно, знал, что скоро меня снова начнут преследовать папарацци, начнут критиковать и строить разные неведомые уму истории на счёт того, что же со мной было. И даже когда я расскажу правду, это не закончится. Ведь даже сейчас наше заявление всполошило всех, кого только могло. Нас показывали по телевизору, показывали меня, задаваясь вопросом, кто же заменит знаменитого Билла Каулитца, чей же голос будет достоин его места в группе.

Шоу бизнес не щадит слабых. Но я уже победил один раз, поэтому не собираюсь сдаваться сейчас. Я докажу всему миру, что Билл Каулитц не просто игрушка в его руках. Билл Каулитц бессмертен. Моё имя будет вечно, мои песни навсегда останутся в сердцах фанатов, моя жизнь достойна этого чёртового мира, в котором правит разруха и хаос. И я докажу всем, что чего-то стою, что, даже умерев, я не исчезну никогда!

Я стою за кулисами. Никто не видел, как я появился в здании, ни один лишний человек не засёк меня, не смог увидеть меня настоящего. Том, Густав и Георг стоят на сцене, но занавес ещё не поднят. Они готовятся к выступлению, встают за свои инструменты, чертовски волнуются, как и я.

Я ещё не видел, сколько народу пришло сюда. Я не знаю, пришёл ли вообще хоть кто-нибудь, но моё сердце просто разрывается. Этот адреналин, о, Боже, этот невероятный адреналин в крови сводил с ума! Голова кружилась, я думал, что отключусь прямо за кулисами с микрофоном в руке в своей фирменной одежде с множеством цепей и браслетов, вот только теперь уже с другой причёской. Билл Каулитц – блондин… Кто бы мог подумать…

На заднем плане, на фоне моих мыслей я слышал крик толпы, но не мог сосредоточиться на нём. Руки тряслись, отчего я сильнее сжал микрофон, прикрыл глаза и вздохнул.

«Верь в сегодняшний день. Верь во вчерашний. Верь в себя. Верь в то, что ты делаешь. Всегда», - пронеслось у меня в голове.

Я повторял это про себя всегда перед концертами, когда сомневался. Это придавало уверенности. Это спасало от безумия.

– Вы ждали этого почти шестнадцать лет! – голос ведущего доносится до меня так, словно я нахожусь под водой. – И теперь, спустя столько времени, вы наконец уведите их. Легендарные! Неповторимые и великолепные! – пауза. – «Tokio Hotel»!

Толпа взвизгивает, я чувствую даже отсюда, как вибрирует зал от их криков. Напряжение сковывает меня, я буквально вижу, как занавес поднимается. Скоро мой выход. И я забыл все слова, которые готовил для этого момента. Я забыл всё. Моя голова абсолютна пуста. И я теряюсь в своей пустоте.

Проходит почти минута, прежде чем я просыпаюсь от своих мыслей и понимаю, что меня ждут, но не двигаюсь. Рука вздрагивает – я поднимаю её и подношу микрофон к губам. Тихо выдыхаю – он включен, и моё дыхание разносится по залу.

– Я знаю… - говорю я, стоя за кулисами. – Вы ждали этого так долго, - напряжение спадает, и я чувствую себя увереннее. Слова сами льются из меня. Я слышу, как зал затихает. – И я так скучал по вам. И мне так жаль, что я причинил вам столько боли своим уходом… Но… - я замолкаю и прикрываю глаза, решительно делая шаг вперёд и выходя из-за кулис, затем открываю их и медленно иду в центр под пристальные взгляды присутствующих.

Зал забит полностью. Идёт прямой эфир. Камеры направлены прямо на меня. Все стоят молча, все наблюдают за мной, все не верят своим глазам. Девушка в первом ряду закрывает рот ладонями – я вижу её слёзы – кто-то неуверенно кричит моё имя, а я продолжаю идти. Здесь почти все моего возраста, здесь почти все наши старые фанаты, здесь те, кто ещё помнит нас, кому мы дарили свою любовь своими песнями. Здесь наше прошлое и будущее. Здесь…

Я останавливаюсь и замираю под тихий шум толпы.

– Я вернулся, - снова говорю я. – Билл Каулитц снова готов сиять для вас!

Последнюю фразу я кричу. Я кричу так, как не кричал никогда в жизни, и мне кажется, что я вот-вот разревусь вместе со своими фанатами. Мне кажется, что я чувствую сейчас всю их боль и радость, всё удивление и непонимание, весь шок и ужас одновременно. И меня подхватывает весь зал. Они кричат настолько сильно, что я даже зажмуриваюсь из-за этого: настолько это громко и мощно. Я знаю, что так могут делать только наши фанаты, только наши «дети», рождённые песнями, созданные нами, нашей любовью.

И я люблю каждого, кто готов принять мои чувства, кто готов слушать мои песни и поддерживать нас, кто готов жить ради нас так, как мы жили ради них.

И теперь, пройдя сквозь смерть и отчаяние, сквозь боль и одиночество, Билл Каулитц вернулся.

Я вернулся, чтобы сиять ради других.

КОНЕЦ.