Пробуждающий
Шрифт:
Во время Кумбх Мелы созвездия располагаются определенным образом, и звезды усиливают эффект омовения. Входя в реку вместе с миллионами других паломников, можно смыть запах личной кармы, поступков и мыслей. Молекулы индивидуального амбре смешиваются со шлейфом тысяч других кармических ароматов, тем самым сбивая со следа астральных преследователей. И посланники Повелителя Дхармы не могут отличить грешников от праведников. На какое-то время они теряют след, и тогда люди свободны от их надзора. «Смыв» в гигантском кувшине Кумбх Мелы как хорошие, так и плохие поступки, можно запутать кармические следы. При смешении человеческого пота с водами священных рек происходит особая химическая реакция. Известно, что любое физическое тело, со всеми его кармами и запахами, приятными и не очень, на 70% состоит из жидкости. Любая жидкость основана на
…После пятого погружения вода больше не казалась ему обжигающе холодной. Он уже выходил на берег, когда подоспевший Дварка Прасад Шастри внезапно закрыл ему глаза ладонями. «Что случилось, Шастри джи?» – «Пожалуйста, не смотрите в ту сторону, Гуруджи, – несколько пенджабских женщин обнажились до самого пояса!!». Сдерживая смех, он сказал: «Шастри джи, я так благодарен за то, что вы беспокоитесь о моей чистоте. Пожалуйста, продолжайте наблюдать за ними, держа мне глаза закрытыми. И уберите руки только тогда, когда дамы будут полностью одеты, и я буду вне опасности совращения!». Наконец, минут через пять, Шастри джи освободил его. Он взглянул на дрожащих в мокрых сари матрон; им было глубоко за шестьдесят, но защитнику его нравственности они все же казались потенциальными соблазнительницами.
…Подошло время отправляться назад, и возвращение грозило стать настоящей проблемой, так как железнодорожные вокзалы и автобусные остановки были по-прежнему забиты толпами отбывающих. К счастью, гостеприимный хозяин любезно организовал для них комфортный автомобиль до Читракута, где они пересели на поезд до Гвалиора.
Кумбх Мела оставила неизгладимое впечатление: интуитивно он знал, что поездка знаменовала новое начало. Так и случилось; наступивший апрель изменил его жизнь бесповоротно.
Бабаджи
У одного из учеников Гуру, работавшего инструктором йоги в Хинду университете Бенареса, возникли проблемы на работе, и тот обратился к нему, уговорив замолвить за него словечко декану. Это был прекрасный повод вновь посетить Бенарес, и в последнюю неделю марта 1988 года он сел на поезд. По прибытии в Каши он сразу же отправился в Университет и поговорил с деканом, убедившись, что карьере ученика ничего не угрожает. На этом официальная часть поездки завершилась. Для него была забронирована комната в ашраме Каши Мумукша, куда в полдень на встречу явилась большая группа участников программы по изучению йоги. Народ разошелся довольно поздно, и он смог начать практику только в половине двенадцатого ночи. Погруженный в глубокую медитацию, он потерял счет времени.
Ночь была тихой; сидя в позе лотоса, пребывая в глубоком трансе, он не сразу услышал стук в дверь. Раздраженный, он поднялся с бетонной платформы-кровати, полагая, что это кто-то из обитателей ашрама. Было около двух часов ночи, главные ворота были уже заперты, и в этот час посетители извне попросту не могли проникнуть в здание. Щелкнул выключатель, под потолком загорелась тусклая лампа. Он открыл дверь. Стоящий на пороге широкоплечий мужчина был около 170 см ростом, на пару сантиметров выше него самого. На плотном и мускулистом, но отнюдь не грузном незнакомце была рубашка кремового цвета с короткими рукавами и дхоти в бенгальском стиле; кожа не была ни темной, ни светлой, однако имела легкий золотистый оттенок, заметный даже в неровном слабом свете; он был гладко выбрит. На вид посетителю было лет тридцать или около того.
Не пытаясь скрыть раздражения, он спросил: «Что вам надо?» – «Я тот, кто известен тебе как Бабаджи», – и он тут же увидел сияющую ауру ночного гостя. Нервничая, почти испуганно, он склонился к стопам Гуру, не осмеливаясь их коснуться. Войдя в комнату, Бабаджи сел на платформу-кровать и закинул ногу на ногу в довольно расслабленной манере.
Теперь он мог лучше рассмотреть лицо гостя. Глаза обычно отражают жизненный опыт, и глаза Бабаджи были древними и пронизывающими. Пораженный происходящим, он опустился
на пол и попытался совладать с эмоциями. Получалось плохо. Бабаджи заговорил негромко, мягко, но серьезно. Глубокий звук его голоса заполнил комнату, будто они находились внутри гигантского бронзового купола, и гулкий тембр отражался от стен, пронизывая сердце. Говорил только Гуру, а он слушал, стараясь впитать каждое слово.Той ночью Учитель говорил лишь о йоге, разъясняя некоторые очень важные детали техник высших крий. В какой-то момент, описывая сложную технику (прохождение «узла Рудры»), Бабаджи внезапно сказал: «Смашан ждет каждого йога, который достигнет этого уровня, он попросту притянет его…». Прогноз звучал пугающе. Он не мог представить себе жизнь на месте кремации. Бабаджи продолжал: «Следующий уровень, прохождение «узла Рудры», возможно освоить только на смашане…».
Он позволил этим словам полностью проникнуть внутрь сознания, усваивая их. Затем Мастер добавил: «Ты выполняешь данные тебе йогические техники правильно», – и подтверждение воодушевило его: по крайней мере, он двигался в верном направлении! В ту ночь он получил невероятный подарок: подробное и детальное объяснение всех крий, даже высших уровней, об освоении которых не мог и мечтать. Подобно накрытому столу с роскошной трапезой, это знание было теперь полностью в его распоряжении.
Бабаджи велел ему делать заметки, и он торопливо записывал инструкции, старался ничего не упустить. В заключение Мастер дал ему комплекс отдельных, абсолютно новых техник, которые он должен был начать после 57-летия. Обучать им других не следовало.
Напоследок Гуру добавил: «Многие из твоих учеников достигнут высочайших уровней в практике», и слышать такое предсказание было здорово, поскольку он считал себя новичком на пути йоги. Последними словами Бабаджи были: «Ishwar chahega to fir milenge» – «Бог даст, мы встретимся снова…».
Беседа длилась около 40 минут, но время словно застыло. Он поклонился Мастеру, Бабаджи положил руку ему на голову; прикосновение было теплым, человеческим. Мастер направился к выходу, и только тогда он заметил, что волосы Гуру уложены в дреды. Не толще полсантиметра, отливающие темной бронзой, будто от долгого пребывания на солнце, пряди доходили до плеч Махаватара.
Повинуясь порыву, он поднялся с пола и последовал за Учителем, но Бабаджи обернулся и, как ребенку, погрозил ему пальцем. Дверь закрылась с мягким щелчком, и он снова соскользнул на пол, чувствуя себя одновременно опустошенным и до краев наполненным верой, энтузиазмом и удовлетворением.
Правильность выбранного пути подтвердилась, он только что встретил первого Гуру парампары, не во сне или видении, а наяву! Все описанное в книге Йогананды было правдой. Бабаджи наблюдал за каждым учеником! И мог лично встретиться с теми, кто практиковал искренне и преданно, кто был достоин обучения. Личная встреча и беседа с Гуру укрепили в нем уверенность, что вершины йоги достижимы, что описанные чудеса реальны.
Пытаясь собраться с мыслями, он понял: эта невероятная аудиенция дарована ему не только из-за упорной практики и связи с традицией, но и оттого, что он уже пережил опыт самадхи. Бабаджи пришел потому, что нынешний преемник линии обладал потенциалом, имел цель. Всю эту новую информацию необходимо было консолидировать, упорядочить и начать применять на практике, ведь парампара ожидала, что он будет продвигаться вперед. В ту ночь он так и не смог заснуть, заново переживая услышанное и увиденное. Просматривая записи, он даже сел на то же самое место, где сидел Бабаджи, только что раскрывший ему самые тайные подробности высших крий.
…Уверенность, излучаемая Гуру, покоряла, была заразительна, но в нем не было и следа претенциозности. Большинство людей редко ведут себя в соответствии с собственной природой, поскольку общество загоняет каждого в рамки «приемлемых стандартов», заставляя избавиться от исходных кодов Природы. Поведение Бабаджи было поразительно простым и одновременно исполненным силы. Реализованные существа действуют в соответствии с сутью бытия, познанной ими посредством медитации и аскезы. Это могло бы звучать банально, если бы не было одним из самых сложных достижений самореализации. Сиддха-йоги жили в гармонии с законами Природы и могли постигать ее тайны посредством самоанализа. Возможно, это и был ключ к тайне их сверхъестественных способностей: они достигали высших состояний, находясь в единстве с самой Жизнью.