Пробуждение Атлантиды

Джастис не знал, считать ли это положительным или отрицательным моментом. Дениэл под личиной Дракоса планировал достать Калигулу изнутри. Или так было в теории.

Лично он не раз думал, что Дениэл/Дракос играл с ними со всеми в какого-то немертвого двойного агента. Вампир был похож на мужчину с секретами, и Джастис определенно мог узнать эти секреты. Рыбак рыбака видит издалека.

Не то, что бы Джастис мог говорить о своих тайнах. По крайней мере, тому, кого он не желал убить.

– Джастис, - позвал Аларик. – Я думаю, что нам нужен план. С Калигулой Дракос, и он командует нападением. Но если я опущу щиты, чтобы поговорить, вампиры могут захватить поле.

– Они не способны зайти в здание, если их не пригласили, разве это неправда?

– Это должно быть правдой, особенно вкупе с заклинанием. Но тайные правила способностей вампиров, которые касаются общественных зданий, могут сработать и в этом случае, - ответил Аларик, его глаза загорелись яростным изумрудным огнем.

Дженнэ опустила голову на руки. – Спасибо, что смешишь меня, но ясно, что ты и без меня удержишь щит, Аларик. Может, если ты оставишь его мне, то сможешь пройти в тот момент, когда мы поменяемся? И у нас появятся вампиры, которые попытаются проникнуть в штаб-квартиру снизу, что им сулит очень скверные перспективы.

Джастис прищурился. – Я не уверен в том, что вы понимаете под «очень скверными перспективами», но кое-что приходит на ум. Первое: они могли бы притвориться, чтобы застать нас врасплох. Второе: то, что затронет молоденького вампира, не сработает на мастере настолько древнем, как Калигула.

– Если они притворятся, что внезапно загорелись, проходя сквозь наши заклинания, то это будет очень убедительно, - рявкнула она. – И я очень хорошо сознаю силу древних вампиров. Но вы, атлантийцы, веками боролись с ними, не так ли?

Аларик кивнул, - Так и есть, леди. Но только недавно мы стали подвергаться скоординированным нападениям. Немертвые - совсем не тип сообщества, никогда не были таковыми. И защищаться от одиноких нападающих совсем другое дело.

Из-за угла здания выбежал Кристоф. – Я не знаю, насколько глубоко проходит щит, но вампиры за зданием только что принялись копать под него.

Аларик зло выругался на атлантийском, потом его глаза засияли ярче. И кожу Джастиса сжало высокое напряжение от чистой, сырой энергии, которую призывал самый могущественный верховный жрец в истории Атлантиды. Прошло несколько секунд, а потом он кивнул. – Теперь щит проходит на двенадцать футов под землей, и я могу продлить его плавной сферой вокруг этого места, если нужно.

– Я уже говорил, что рад, что я на твоей стороне? – пробормотал Джастис прежде, чем снова приняться ходить взад и вперед перед углом щита. – А почему бы просто не впустить их? Если они не могут пробраться в дом, - хотя признаю, это большое «если», - у нас расклад лишь восемь-девять к одному.

– Это было бы разумно с воинами Атлантиды, возможно, но у нас есть лишь уставшие и раненные оборотни, да и мы не в полной силе, - ответил Аларик, глядя на бинты, покрывавшие грудь Джастиса, сиявшие белизной в темноте под его открытой рубашкой.

– Это царапина, – возразил тот. Он посмотрел на их группу, нехотя отметив уставшую, спотыкающуюся походку изнеможения у большинства оборотней, многие из которых оправлялись от собственных царапин.

– Ладно, вероятно, ты прав, - признал Джастис. – Так какой план?

– Дженнэ предложила достойный план. Я выйду, чтобы… обсудить… положение с Калигулой, пока она подержит щит, - ответил Аларик, показав зубы.

– Если обсудить по-атлантийски означает «стереть убийцу-чудовище с лица планеты», - тогда я совершенно согласна с этим планом, - сказала Дженнэ.

– Ты никуда без меня не пойдешь, - прорычал Джастис, - и только пусть попробует жрец отказаться.

– И без меня, – заявил Кристоф, вытягивая свои кинжалы.

Аларик поднял черную бровь. – Я другого и не ожидал.

Глава 25

Хижина

Эрин осторожно подняла голову, чтобы посмотреть, чем занята Квинн. Женщина уже несколько минут молчала и не сказала ни слова с тех пор, как приказала мужчинам выйти из хижины. Квинн сидела на полу перед огнем, скрестив ноги и глядя на пламя.

– Ты хотела со мной поговорить или что-то еще? Разговор между нами девочками? Может быть речь «нормально убивать во имя Жизни, Свободы и Американского образа жизни»? – но в этих словах скорее прозвучала усталость, чем сарказм, который она хотела выразить. Вероятно, у нее просто не осталось сил бороться.

Квинн мрачно посмотрела на нее. – И тебе нужно услышать именно это? И тебе станет лучше? Если так, - ура, ура, вперед, давай.

Озадаченность прорвалась сквозь апатию. – Тогда о чем ты хотела со мной поговорить?

Квинн вздохнула. – В основном я хотела лишь послушать. Ты думаешь, что убивать легче, если ты сделала это не в первый раз? Это не так. Напротив, становится труднее.

– Тогда как ты это делаешь? Как ты делаешь то, что делаешь, день за днем, месяц за месяцем?
– Эрин настолько сильно сжала руки вместе, что костяшки побелели.

– Даже убийство вампиров не было черно-белой картиной, - многие из них являются соседями, друзьями, деятельными членами общества, которые просто пьют кровь. Как ты можешь смотреть в лица, настолько похожие на наши, и убивать их?

– Кто-то из твоих лучших друзей - вампир, не так ли? – горько поинтересовалась Квинн. – Слушай, ты не говоришь мне ничего, чего я еще не знаю. Как я уже сказала, становится всё сложнее и сложнее. Каждая отобранная жизнь, даже жизнь немертвого, еще одна черная запись в моем списке. Еще одно пятно на моей душе, - она рассмеялась. – Послушай меня: «пятно на моей душе». Я вдруг превратилась в королеву драмы.

– А что если так и есть? Что если моя душа безнадежно запятнана потому, что сегодня вечером я убила Лиллиан? Она не была ни оборотнем, ни вампиром. Она была человеком.

– Она была чудовищем, - просто ответила Квинн. – Вэн сказал нам, что она хвасталась тем, что убила твою сестру и подругу ведьму, помогла спланировать убийство твоей семьи. И ты, в самом деле, полагаешь, что она не заслуживала смерти?

Эрин посмотрела на Квинн. Свет от огня играл на ее лице, как зловещее предзнаменование пламени ада. Эрин стряхнула прихотливое чувство страха и раздумывала некоторое время над этим вопросом. Наконец, покачала головой. – Я сделала то, что мне надо было делать, и я сделаю это снова. Это была самозащита, и я защищала Вэна, потому что даже если бы он убил всех оборотней, Лиллиан убила бы его. Но не проси меня решить, кто заслуживает жить. Это вопрос к Богине.