Пробуждение Атлантиды

Дэниел отпустил Квинн и посмотрел на Вэна. – Всё не так, как кажется, атлантиец.
– Он оказался в другой части комнаты в двадцати футах, отнеся туда Квинн, так что теперь Вэну предстояло справиться с пятидесятью вампирами и оборотнями, чтобы добраться до них.

Позади него раздались первые звуки темной песни. Потом сияющая энергетическая сфера пронеслась по помещению и ударила одного из вампиров в первом ряду. Он взорвался брызгами разлагающейся мути, а вампиры, окружавшие его, с криками отступили. Оборотни толпились, не отступая, но больше и не нападая.

С обеих сторон от Вэна выступили Джастис, Джек и Эрин, формируя четкую линию нападения. Джек и Джастис были вооружены оружием павших оборотней, а Эрин держала в руках две сияющие сферы.

– Какое-то время не могу обратиться в тигра, но я прекрасно справляюсь с ножом, - заметил Джек.

– Меньше разговоров. Больше убийства, - сказал Джастис.

– Теперь они умрут, - сказала Эрин и Не Эрин (как Вэн привык думать о второй сущности).

Сказав это, они выступили навстречу врагу, слишком малочисленные, если не считать тот факт, что на их стороне, кажется, была серьезно разъяренная Богиня.

– Остановитесь! – голос, прозвучавший в комнате, был леденяще нечеловеческим, и раздавался прямо над ними. Вампир, подлетевший к ним, был одним из старейших из тех, кого видел Вэн, если белизна кожи была признаком этого.

– Бывший император Калигула, полагаю, - протянул он.

– Бывший император – всегда император, атлантиец, - презрительно ответил Калигула. Потом сконцентрировал свой пристальный взгляд на Эрин. – Наконец-то, Эрин Коннорс. Ты даже красивее своей сестры.

Мастер вампиров рассмеялся. От этого звука холодный воздух пронесся по комнате. – Разумеется, у нее было довольно трудное десятилетие, так что она потрепана, как могли бы выразиться люди.

Вэн поднял меч и выступил перед Эрин. – Я с удовольствием сам покажу тебе трудность в атлантийском стиле, чудовище.

– Вэн. Нет. У него Дейрдре, - В ее голосе не было ни следа Богини, и он задумался, куда та исчезла.

– Да, у меня есть Дейрдре, - сказал Калигула, обнажив полностью опустившиеся клыки. – Ты хотела бы увидеть свою сестру? Она, может быть, немного зла из-за того, что ты оставила ее со мной на все эти годы, но я уверен, что ты с этим справишься.

– Я не знала, - закричала Эрин. – Я думала, что она мертва. Все эти годы, я думала, что они все мертвы. Я думала… - она, всхлипывая, запнулась.

С высоты над ними новый голос, - сверхъестественно напоминающий Эрин, - произнес. – Ты, правда, не знала? Все эти годы. Он говорил мне… я поверила…

– Да, ты поверила мне, - ответил Калигула, непристойно весело затанцевав прямо тут в воздухе. – Не с самого начала, даже не в первые годы. Но, в конце концов, ты поверила, что твоя собственная семья оставила тебя мне в обмен на собственные ничего не стоящие жизни. Радость от того, что ты поверила в мою ложь, действительно была сладкой.

Женщина-вампир спустилась вниз с места над ними. Когда она подлетела ближе, Вэн отметил, что у нее были волосы Эрин и некое сходство в чертах лица. Без сомнения, она была сестрой Эрин, несмотря на горящие красным глаза. Она была одета в объемное черное платье, свободно подпоясанное веревкой, а явные эмоции на ее лице должно быть пронзили сердце девушки.

– Дейрдре, он тебе солгал, - сказала девушка, слезы текли по ее лицу. – Он убил их всех, а меня тоже оставил умирать. Я сумела добраться до нашего ковена, но к тому времени, как я исцелилась от своих ран, все говорили мне, что ты мертва.

Дейрдре начала пролетать мимо Калигулы, но он выставил руку и, поймав ее за волосы, жестоко дернул. – Очень трогательно, но я не позволю им заграбастать мою козырную карту, не так ли?

Он выхватил кинжал и прижал его кончик к шее Дейрдре, пока не появилась тонкая красная линия на ее бледной, белой коже, а кровь потекла из пореза. – Я предлагаю сделку, атлантиец. Ты отдаешь мне Эрин Коннорс, и я убиваю вас троих мучительно болезненными способами.

– Это вовсе не сделка, кровосос, - прорычал Джек. – Или ты лучше понимаешь латынь, чем наш родной язык, даже после всех этих лет?

– О, да, котик заговорил, – ответил Калигула. – Если ты предпочитаешь латынь, пусть будет так. Давай, я тебе проясню положение вещей: у меня сестра ведьмы. И если вы нападете на мою кровавую стаю или на моих оборотней, я убью Дейрдре. Ваша ведьма совсем не переживает из-за этого, не так ли, Эрин?

Он злобно улыбнулся девушке.

– К тому же, у меня лидер бунтовщиков, и мой генерал сейчас собирается преступить ко второй фазе по установлению уз крови с ней, - продолжал он, махнув рукой в сторону Дэниэла и Квинн, которая все еще была без сознания. – А еще, вы не можете ничего сделать, и я с удовольствием посмотрю на вашу смерть. Медленную смерть. Res ipsa loquitur.

– Что, черт побери, это значит? – прорычал Джек.

– Дело говорит само за себя, - ответил Вэн.

Дейрдре, чьи волосы все еще были в кулаке Калигулы, залилась резким, пронзительным смехом. – Иногда дело поет за себя, - сказала она. Потом разорвала верх своего платья, обнажив груди и покрытый тканью узел, бросила его Эрин. – Возьми его, сестричка, и присоединяйся ко мне в дуэте.

Вэн схватил узел в воздухе, когда он подлетал к ним, но был не готов к его большому весу и едва не уронил его. Вместе он и Эрин сорвали ткань, и засверкал интенсивный красный свет заката на волнах. Рубин имел форму огромного твердого сердца, по размеру, как голова Вэна.

– Что это такое? – закричал Калигула. – Что ты ей дала? – он ударил Дейрдре по рту так сильно, что из ее губы брызнула кровь, но она только смеялась над ним.

– Ты бесполезный идиот! – Он сплюнула кровь и снова рассмеялась. – Ты, правда, думал, что можешь меня сломить? – Эрин прижала камень к груди и закрыла глаза. Когда она их открыла, вернулась Богиня. Она подняла голову и встретилась взглядом с сестрой. – Теперь мы споем.

Две сестры, как одна, начали петь, и рубин присоединился к ним, бас к их чистому сопрано. Симфония чистой силы и света пронеслась по пещере, освещая темные углы и направляясь на вампиров и оборотней, съежившихся по углам.

Калигула вскрикнул и отпустил Дейрдре, чтобы зажать руками уши, пока песня рубина танцевала и играла над ним и вокруг него, охватывая его красным сиянием, которое каким-то образом было чистым и невинным по контрасту с его прогнившим злом.

Песня рубина поймала древнего вампира в сияющей, кристаллической тюрьме, сделанной из света и песни, но, судя по безрезультатным попыткам Калигулы вырваться оттуда, стало ясно, что он не мог сбежать. Музыка заглушала звук его криков, но его открытый рот и напряженные голосовые связки свидетельствовали о его захвате. При виде этого Вэна охватила радость.