Пробуждение Дениса Анатольевича

О-о-ох. Глубоко вздохнув, я придвинул к себе поближе три папки. Зеленая, в цвет надежды, — выборка из писем трудящихся своему президенту. Синяя — указы и поздравления. Бордовая — визы и согласования. Ни одна минута президентского времени не пропадает даром. Пока мы рассекаем по Рублевке, я обязан просмотреть кучу бесполезных бумажек, да еще на некоторых оставить автограф…

Та-ак, чего нам пишут? «Денис Анатольевич! В нашем селе Марьина Роза Курганской области с 1969 года нет электричества. Мы уже обращались в разные инстанции, но нас везде… Дорогой Денис Анатольевич! В районный центр Алексеево-Пехово, что на правом берегу реки Попер, после прошлогоднего весеннего паводка до сих пор не завезли… Уважаемый господин президент! Мой сосед по лестничной площадке, дважды отсидевший уголовник Чекмаев…»

Тьфу, что за мусорный народец пошел! Везде одно и то же. Умеют только скулить и жаловаться, жаловаться и скулить. Разучились быть благодарными власти просто за то, что небо голубое, что зиму сменяет весна, что их не волокут за шкирку на цугундер. Позитива от этих нытиков не дождешься. Хоть бы кто додумался написать: «Благодаря неустанной заботе партии и правительства у нас в деревне Краснодырово Старопупкинского района досрочно наступил рай на земле. Нивы обильны, стада тучны, жены и дети послушны, а глава местной администрации — живое воплощение бога Вишну…»

Я отодвинул локтем папку со слезами и соплями и взялся за поздравления и поощрения. Хоть здесь-то, надеюсь, душа моя отдохнет и расслабится. Кто у нас на очереди за цацками? Ага, уже вижу… «Академику Сергею Волкову в связи с…» Вроде бы припоминаю такого. Старикан ковал ядерный щит, надо поощрить, подпишем. «Режиссеру Дэвиду Кроненбергу за укрепление российско-канадских…» А-а, помню-помню, в молодости я прямо тащился от его боевиков. Даже странно, что он еще жив… Ладно, пусть получит орден «Дружбы народов», авось не обеднеем… «Композитору Владимиру Шаинскому в ознаменование…» Ну это да, это святое, тут я обеими руками «за». Конечно же, припевать лучше хором. «Писателю Андрею Быхову в связи с…»

Позвольте, а это еще кто? На фото — седой бобрик, седые усики, круглые очечки на довольно упитанной мордахе. Ни малейших ассоциаций, хоть тресни. Я стал внимательно вчитываться в текст, который мне надлежало подписывать: «Дорогой Андрей Львович! Талантливый писатель и публицист, яркий представитель плеяды «семидесятников», Вы достойно продолжаете замечательные традиции русской литературы. С юных лет нам хорошо знакомы ваши прекрасные романы «Пушкинский Пушкин», «ЖП», «Отрыв», «Убегающий реаниматор» и другие произведения, навсегда вошедшие в золотой фонд…»

Тпрру! Стоп! Что за бредни? Ни с юных, ни вообще ни с каких лет я не знаю Быхова и его таких-рассяких романов.

В голове моей чугунная слива злобно отбила чечетку. Я схватил шариковую ручку с президентским вензелем, на мгновение задумался и начал вносить правку в первый же абзац поздравления. «Не известный мне Андрей Львович! — получилось у меня минут через десять. — Уж не знаю, продолжаете ли вы замечательные традиции русской литературы или нет, но только лично я, извините, в упор не знаю ни одного вашего прекрасного романа. Пушкина — знаю, а «Пушкинского Пушкина» — нет. У меня есть подозрение, что не такие они и прекрасные, ваши романы, а значит, и заносить вас, как мумию фараона, в золотой фонд я считаю преждевременным…»

Я азартно приступил к переделке второго абзаца, но вовремя спохватился. А зачем, собственно, мне вообще поздравлять и награждать хрен знает кого и хрен поймет за что? С другой стороны, кого-то я по-любому должен наградить. Не пропадать же, в конце концов, ордену «За заслуги перед Отечеством» VI степени?

Изорвав на мелкие клочки глупые бумажки с Быховым, я задумался. Периодическое постукиванье в башке плохо помогало мыслительному процессу. Из всей русской литературы почему-то вспоминалась единственная строчка. Правда, очень энергичная: «Добро должно быть с кулаками». Вот ее-то автора я и поздравлю, и награжу, и приголублю, внезапно озарило меня. Это будет мой выбор — мой, и точка! Терпеть не могу, когда кто-то решает за меня.

— Э-э, Вова… — обратился я к выездному референту, который примостился на соседнем сиденье в ожидании президентских указаний. Как и холуй в моих горкинских апартаментах, этот был тоже белокур, голубоглаз и кудряв. — Надеюсь, ты-то Вова?

— Валерьян, — смущенно поправил меня референт. — Извините.

Опять я промахнулся. Это уже, однако, становится тенденцией.

— Ничего, не переживай, — великодушно сказал я. — Узнай-ка мне, Вовчик, по-быстрому, кто написал стихи «Добро должно быть с кулаками». И, если он жив, когда у него ближайший юбилей.

— Сию секунду! — обрадовался референт, выхватывая из спинки переднего сиденья планшет ноутбука. — Я его сейчас гуглом отловлю… момент… Готово! Теянов Святослав Юрьевич, Москва. Ему сейчас 72. То есть самый близкий юбилей — через три года.

При нашей экологии может и не дотянуть, прикинул я. С другой стороны, чего я прицепился к круглым датам? Надо мыслить шире.

— Подготовь представление его к ордену, вместо Быхова, — распорядился я. — За большие, так сказать, заслуги и в связи с 72-летием. И не забудь пригласить его в Кремль на церемонию вручения. Если он еще способен передвигаться на своих двоих… Между прочим, в котором часу я их сегодня награждаю?

Референт опять пробежался по клавиатуре ноутбука.

— С половины второго до двух, Денис Анатольевич, — сообщил он. И очень осторожно поинтересовался: — А с Быховым-то что делать? Мы ведь его уже известили насчет ордена и насчет церемонии.

— Перед Быховым пусть извинятся, — немного поразмыслив, ответил я. — Пусть объяснят ему поделикатней, что в наградном отделе произошла ошибка. Дескать, такой большой-большой-большой талант, как он, заслуживает и ордена покрупнее. А с крупными у нас перебои на складе. Но очень скоро мы получим новую партию звезд с бриллиантами, и вот тогда… Хотя нет, это слишком длинно. Сделаем так: от моего имени просто пошлите его на хер.

Вова ошалело захлопал глазами, а я, вполне удовлетворенный его реакцией, пододвинул к себе последнюю из папок.

На мое счастье, в папке лежал только один документ, всего на одном листочке. Флагман российского грибного бизнеса Елисей П. Шкваркин продавал долю акций своей компании профильной американской корпорации Champignon Ltd. И поскольку сделка тянула не меньше чем на полмиллиарда зеленых, требовалась санкция Минфина, а Минфину нужна была, понятно, президентская виза. Простая формальность. Росчерк пера. Ну это просто, сейчас вот подпишу и свобо… Стойте, это какой такой Шкваркин? Пидор?

Из темного глухого колодца памяти поднялась вдруг на поверхность яркая телевизионная картинка: крайне неприятный вертлявый тип в густом макияже, в декоративной тельняшке от Версаче и в голубых педерастических сапожках. Стук-стук-стук! — забилась слива у меня в голове. Оч-чень интересное кино, злобно подумал я. Что такой клоун вообще делает в российском бизнесе? И почему он хочет продать свою долю америкосам? Нет ли тут подвоха? Обычные шампиньоны — продукт не стратегический… но ведь это в мирное время. А если, не дай Господи, третья мировая? Нация пережидает «ядерную зиму» под землей, и чем она может питаться под землей? Шампиньонами! И тут вдруг выясняется, что грибы на корню проданы вероятному противнику! Что это — глупость или измена?