Пробуждение души

Карли заметила, что он не отрицал, что рылся в ее вещах. Что он искал, хотела бы она знать, думая о 67 долларах в своей сумочке, которых должно хватить до Сиэтла. Потом она вспомнила одеяло, свои туфли и отбросила подозрения. Этот человек, шериф, не мог украсть ее доллары, — ведь он снял с нее туфли и укрыл, чтобы ей было удобнее.

— Очевидно, вы ошиблись, шериф. Я не Лора. Поэтому, если вы вернете мои вещи и покинете комнату, я бы хотела подумать об ужине прежде, чем все в этом городе закроется на ночь.

— Ресторан внизу и открыт до десяти, Лора. Ты же знаешь это.

Вместо того, чтобы положить склянку с лекарством в ее протянутую руку, как она ожидала, Бак взял ее за руку.

— Я пропустил обед, пока ждал твоего пробуждения, поэтому я присоединяюсь к тебе.

— Нет! — Карли дернулась, разволновавшись, но потом сконцентрировалась, чтобы прийти в себя. Она тяжело дышала и снова дрожала. Она ненавидела слабость, которая всегда сопровождала головные боли. Слабость делала ее совершенно беззащитной перед таким сильным человеком, как Бак Логан.

Стараясь глубоко дышать, Карли поправила волосы, потом взяла сумочку и ключи; затем снова повернулась лицом к шерифу.

— Вы не имеете права беспокоить меня, шериф. Я не сделала ничего плохого. Сейчас я собираюсь спуститься вниз и поесть — одна. Мне наплевать, как вы тут оказались и что делали, пока я спала. Ясно?

Не дожидаясь его ответа, она открыла дверь и ждала, пока Бак покинет комнату. Когда он вышел, Карли последовала за ним и заперла дверь, потом положила ключ в сумочку. Минуту она просто стояла, используя дверь, как опору. Карли чувствовала себя так плохо, что при одной мысли о еде ее затошнило… Но она была очень голодна, и если бы не попыталась поесть, то ей стало бы еще хуже.

Двигаясь осторожно, она оторвалась от двери, приоткрыла ее и выглянула в коридор, чтобы убедиться, что шериф действительно ушел. Она пока не знала, что отвязаться от него будет не просто: он олицетворял закон в этом маленьком ничего-не-представляющем-из-себя городке. Это, возможно, давало ему преувеличенное чувство собственной значительности. Это также давало ему много возможностей злоупотреблять своей властью, и вокруг не будет никого, кто бы мог остановить его. Он мог бы преследовать ее всю ночь, обвинять в чем захочет, и никто не сможет помешать ему, по крайней мере, до тех пор, пока она не сможет пригласить сюда адвоката. Пожалуйста, Боже, слабо взмолилась она, не дай этому случиться. Только не сегодня.

Карли не обращала на него внимания, пока шла по ярко освещенному коридору. На лестнице одной рукой она держалась за перила, стараясь не замечать стука его ботинок, который словно эхо, отзывался на ее шаг. Когда Карли остановилась перед дверью ресторана, она сделала вид, что не замечает его навязчивого присутствия.

Внутреннее помещение ресторана было большим, примерно с двадцатью столиками в центре и еще с десятком кабин вдоль стен. Около половины столиков было занято обедающими, но она даже не взглянула на них, когда двинулась вперед прямо к кабине в дальнем углу. Официантка засуетилась и положила на стол завернутые в салфетку серебряные приборы, кофейные чашки и меню, потом отошла и встала около ближейшего незанятого столика.

Все столы позади были пусты, подумала Карли, когда она дошла до кабины. Как официантка узнала, что она подойдет именно к этому столу? И почему у нее жуткое чувство, что каждый смотрит на нее и что все разговоры замерли, когда она вошла в ресторан?

Когда Карли повернулась, чтобы сесть, она увидела, что чувство не обмануло ее. По меньшей мере тридцать пар глаз были обращены к ней: ее осторожный пристальный взгляд перемещался с одного вопросительного лица к другому. Шериф повесил свою шляпу на крюк в конце кабины и сел напротив нее. Он не позаботился взять меню, как она: просто сцепил свои руки и молча наблюдал за ней.

— Что за дела, шериф? Неужели жизнь в вашем городке настолько бедна, что вашего появления с женщиной достаточно, чтобы привести присутствующих в состояние шока? — спросила она сухо.

— Я имел женщин с тех пор, как ты уехала, Лора, — Бак усмехнулся; его глаза были темными, враждебными, бросающими вызов. Может быть, его Лора была ревнивой женщиной, подумала Карли; но она бесконечно устала и была не в состоянии продолжать эту игру.

Нахмурившись, Карли сконцентрировалась на меню, выбирая что-нибудь для своего больного желудка. Она знала, что красный перец будет для нее слишком острым, даже тушеная говядина была не для нее. А жареный цыпленок был жирным, куриный бифштекс фри был мороженым… Быть может, попросить кусок индейки, это будет для нее самым лучшим, а потом кусок пирога, который она видела в углу — шоколадный крем, покрытый толстым слоем ягод.

— Зачем ты смотришь меню? — спросил шериф. — Ты всегда заказывала одно и то же: индюшку и пирог с кремом.

Карли быстро взглянула на него, ее глаза сузились. Как он узнал? По спине у нее пробежал холодок. Потом она тряхнула головой. Если та женщина так похожа на нее, то у нее могут быть такие же вкусы в еде. Это пустяки. Простое совпадение.

Жаль, что у них разный вкус на мужчин. Такие красивые, как этот шериф, не нравились Карли, — самоуверенные, высокомерные начальники, она никогда раньше не встречала никого, кто лучше бы подходил под это определение, чем Бак Логан. Шериф жестом подозвал официантку, и она заторопилась: кофейник в одной руке, блокнот заказов — в другой. Она наполнила первой чашку шерифа, затем повернулась к Карли. Вызывающе медленно Карли перевернула чашку.

— Я бы хотела чай со льдом, — заявила она. — И еще гамбургер и жареный картофель.

Логан усмехнулся, будто полагая, что она изменила свой заказ назло ему. Себе он заказал двойной бутерброд с сыром и двойную порцию лука кружочками. Карли видела наверху, в своей комнате, две опустошенные им десертные тарелки с крошками, коркой от пирога и каплями вишневой глазури. Как он может столько есть и оставаться таким худым? Конечно, если даже из-за упражнений или какого-нибудь чуда в обмене веществ калории не приносят вреда его внешности, то все равно он получает огромный вред от всех этих жиров и холестерина.

— Нет предупреждений о холестерине? — спросил он. — Может быть, лекция об опасности диеты с высоким содержанием жиров и сахара?

Карли прошиб озноб, и она задрожала. Как он узнал, о чем она думает? Опять совпадение? Счастливая догадка? Вряд ли…

— Где ты была последние три года?

— Вы смотрели мою сумочку, шериф, и знаете, где я живу.

Внезапно его ирония исчезла и уступила место злости.

— Меня зовут Бак.

— А меня зовут Карли. Не Лора, а Карли.

Он пристально смотрел на нее, и она выдержала его взгляд, глядя так же твердо и не мигая. Карли удивило, что он отвел глаза первым. Судя по всему, он не часто так делает.

— Ладно. Прекрасно. Это твое дело, Карли. Теперь дай мне послушать, что ты скажешь в ответ на маленькую речь к тебе.

Он сделал знак рукой кому-то впереди, кто подходил к ним, и Карли оглянулась, но рассмотреть не успела: ее заключили в объятия, с недюжинной силой вытащили из кабины и поставили на ноги. В какой-то момент она почувствовала себя тонущей в непреодолимом сладком аромате, исходящем от женщины, которая ее держала, и попыталась вывернуться, но та была сильнее.