Пробуждение Русских Богатырей

– Расскажите о себе, – обратился он к старцу.

– Да и верно, что дивишися ты нашему житию зде, в пещерах. Знай же, что от великого князя Мстислава, сына Владимира Мономаха, наше поселение имеет начало. Великие князья Киевские ведали, что зде сокрыт спящий Святогор, храбр муж и велик защитник Русский. Они всегда посылали своих дружинников блюсти сон Святогоров. Мстислав же повеле основати поселение у ложа Святогора, понеже великие князья не часто гостили в Киеве и избрали восточные города для престольного града. Как ты и поведал, многи распри были вокруг престола Киевского, и возвысился ко времени Владимира Мономаха уже город Владимир на Клязьме, город Чернигов и другие удельные земли. Чтобы воюющие князья не использовали Святогора для борьбы за власть, и повеле великий князь Мстислав избранным дружинникам с женами и детьми поселитися зде, снабдив наших предков оружием и всем потребным к житию. Воды Днепра соединяются с подземным озерцом, идеже мы рыбачим, и сие является основным нашим кладезем питания.

Инок перестал есть и завороженно слушал рассказ, в уме перебирая даты правления упомянутых князей. Выходило, что с двенадцатого века здесь проживают эти поселенцы.

– И с той поры вы ни разу не возвращалися на белый свет? – Воскликнул он.

– Мы даем обет блюсти сон Святогора. И в этом служении земле Русской, яко на границе, блюдем свой долг, – ответил старик, и остальные утвердительно закивали.

– И доколе вы должны нести сие служение? – Спросил инок, предполагая, что Святогор-то, может давно, как сгинул, а люди зря прозябают в потьмах без цивилизации.

– Нам велено возбудить Святогора, егда придет великая нужда на Русь.

Инок задумался. Сколько горя было на земле русской за минувшие века: монгольское иго, раскол, Война в Наполеоном, две войны с Германией…

– А что, если в нужный момент не узнаете вы, что пора будить Святогора? – Предположил он.

– То нам Бог откроет.

Поблагодарив за еду, инок решил осмотреть поселение. Вот и рыбное озерцо, уходящее куда-то в расселину, и мальчишки, играющие у кромки воды. Вот дома, украшенные узором из киновари и охры. Девки мастерят одежду у масляных светильников. Обойдя все, инок вошел в центральный зал и поднялся на помост: под толщей многовековой пыли на каменном ложе, устланном шкурами, лежал богатырь. От его дыхания сотрясалось и ложе, и сама зала. Дыхание было мерное, глубокое. Никаких предположений, что Святогор помер, не оставалось.

5. Решение инока Ильи

Теперь, убедившись в реальности сна Святогора, сам инок должен был принять решение. Остаться с этими, не знавшими современности, людьми или вернуться в привычный мир. Он вспомнил свою работу секретарем у архимандрита – ответы на письма, витиеватое плетение фраз с утра до вечера, просмотр интернетных новостей, и, начавши, бесконечный поток забавных картинок, смешных историй, курьезных моментов, собранных по всему миру и растиражированных на сайтах, убивающих время. Теперь все его трансляции и количество просмотров, все это желание мимолетной славы, казалось, как никогда раньше, иллюзорным и бесполезным. Прошли века, и русские земли, собранные в безграничное единство, от моря и до моря, братство народов, соединенных под державой русских царей, распалось на уделы, со своими мелкими интригами, враждой и неприязнью к соседям. И вместо реального братства людей, объединенных единым языком, культурными и духовными ценностями, появилось современное иллюзорное единство пользователей интернета, лайков и коротких комментариев. Этот затягивающий, как пасть монстра, светящийся монитор, не оставляющий времени позвонить родителям, навестить друга или полить цветы. Не узнающие друг друга соседи, не общающиеся члены семьи, и даже прием пищи из совместного времяпрепровождения превратился в заглатывание еды под безудержное мелькание интернетных картинок.

«Если и стоит жить настоящим, то, пожалуй, именно здесь. И если решил я отречься от мира, то проведу жизнь в отречении среди этих преданных людей».

Параллельно в голове Третьяка, двадцатилетнего юноши, считавшегося сторожем в селении Святогора, проходила мысленная брань.

«Вот, единственный шанс повидать белый свет, Русь-матушку, да и себя показать. Согласился бы только инок Илья взять меня с собой».

Третьяк подсел к иноку.

– Брат, возьми меня с собой поклонитися Лавре Печерской и град Киев повидати? – Начал он.

– Неужто отпустят тебя старец и другие поселенцы так запросто? – Удивился Илья, а про себя подумал: и каких только соблазнов не предстоит тебе увидать в нашем мире…

– Одного-то не отпустят, а вот с братом во Христе, беспрепятственно, – решительно ответил Третьяк, но что-то в его тоне выдавало сомнения. – Что тебя смущает, али я неучем предстану среди люда православного?

Инок Илья, как на духу, начал перечислять те вещи, которые смогут создать сложности для Третьяка.

– У нас по улицам ездят металлические кони на большой скорости, – начал он. Да как тут все и рассказать? Что мы нынче едим, чем занимаемся, как проводим досуг, – все могло вызвать недоумение Третьяка. Наконец, он заключил: – Я и сам думаю остаться в вашем мире, а ты просишься в наш мир. Но, пожалуй, исчезнуть из своего мира я так просто не могу, а ты появиться ниоткуда. У нас каждый человек имеет бумагу, подтверждающую, что это именно он. А без такой бумаги ты либо враг, либо шпион. Остается тебе отныне назваться моим именем и жить, словно это я. Ты согласен?

Третьяк радостно закивал головой. Инок Илья рассказал о своей задумке совету поселения, и после долгих колебаний и рассуждений, все согласились, что на благо миру пойдет, если Илья и Третьяк поменяются на время местами.

6. Помощь архивариуса

Архивариус, Михаил Дмитриевич, был человек очень ответственный и памятливый. Он нашел время и перерыл весь Государственный Архив, и все-таки нашел, что холм Святогора не раз упомянут в источниках одиннадцатого и двенадцатого веков. Свои выводы он поспешил сообщить Петру Львовичу, но услышал от него удивительные вести о печерском иноке, который пробрался в лабиринты Зверинецких пещер и теперь просил прислать к себе подмогу. Эта новость озадачила исследователя: он всегда настороженно относился к церковникам, считая, что у них и ученых разная мотивация, и, следовательно, противоположные результаты. «Но без него я бы туда не пошел, – подсказывал внутренний голос, – значит, нет худа без добра».

Михаил Дмитриевич запасся письмом от Госархива, и, как по мановению волшебной палочки, кованная калитка пред ним раскрылась, пуская проследовать по крестикам в верхних углах вплоть до обвала в стене и к общине хранителей сна Святогора.

Михаила Дмитриевича встретили скорее враждебно, чем настороженно, и, если б ни заступничество инока Ильи, вряд ли он вообще проник в поселение. Странные одежды: джинсы и рубашка с коротким рукавом, часы на руке и еще рюкзак со множеством подозрительных вещей, да и сам архивариус, бритый и подстриженный, куда меньше подходил под стиль Киевской Руси, чем инок с бородкой и в черной рясе.

– Где ж ты, чудо-юдо, рубаху так обкромсал? – Не вытерпел Третьяк.

Однако, многолетняя работа в архивах с литературными памятниками, навострила речь Михаила Дмитриевича, и за словом в карман он не полез.

– Так то ж, к вам идучи всю лепоту подрастерял есть, – в том же смешливом тоне ответил ученый.

Конец ознакомительного фрагмента.