Пробуждение
Шрифт:
Затем он вспомнил слова наставника об амулете, нащупал утолщение в левом подоле камзола того, вспорол подкладку и достал обычную на вид безделушку, слегка вытянутый металлический ромб на простом полотняном шнурке. Но над этой безделушкой явно поработал кто-то из визуалов, о чем ясно говорил слегка мерцающий, крохотный символ Антрайна в верхнем углу. Когда Нир взял амулет в руки, этот символ на мгновение полыхнул ярким светом и стал синим, едва заметным, словно погрузившись в металл. Такое, если судить по прочитанному в одной из старых книг в отцовской библиотеке, случалось, когда амулет попадал к своему истинному владельцу. Выходит, этот ромб действительно принадлежит ему?
Что же в итоге получается? Похоже, граф не просто так оказался в замке барона ло'Хайди, судя по всему, он приехал специально за Ниром, потому что отец юноши — некая высокопоставленная особа. Что, по его словам, нужно сделать? Добраться до самого Мертвого Герцога? И тот примет
Он как-то сразу поверил, что ло'Хайди — не его отец. Слишком отличался он от старших братьев, слишком не походил на них внешне, слишком иные интересы имел. Всегда ощущал себя себя в отцовском замке чужим, с раннего детства старался поменьше показываться барону на глаза, днями пропадая в библиотеке. Да еще и его уродство не давало заниматься боевыми искусствами, что считалось для баронетов обязательным, но когда одна нога короче другой — попробуй позанимайся. Нир пытался, конечно, но ядовитые насмешки старших братьев быстро свели эти попытки на нет. Он даже в столовой избегал появляться, обедая на кухне вместе со слугами — и барон не обращал на это внимания! Хотя если на обеде не появлялся кто-нибудь из старших братьев, задержавшись, к примеру, на охоте, на поиски отправлялась вся челядь. Сейчас юноша вспоминал то, на что в детстве не обращал внимания, считая привычным и обычным, и постепенно приходил к выводу, что ло'Хайди знал — Нирен (свое полное имя он не выносил) не его сын. Потому и не обращал никакого внимания на мальчишку. Но все это домыслы. Как узнать правду? А только одним способом. Действительно добраться до столицы и поговорить с Мертвым Герцогом. Хорошо бы покойный граф оказался прав, и Нира пропустили к главе второго аррала.
Впрочем, не о том думает. Сейчас нужно думать, как вообще выжить, двигаясь через охваченную бунтом провинцию. Даже отряд на карайнах не сумел пробраться незамеченным, хотя двигался по глухим местам! А ему придется идти на своих двоих. Дорога растянется на несколько месяцев, как минимум. Однако выбора нет. Для начала необходимо было похоронить наставника и герольдов, на карайнов просто не хватит сил.
Преодолевая брезгливость и отвращение к себе, юноша обшарил карманы мертвецов. Да, пусть его назовут мародером, но они мертвы и деньги вместе с прочим им уже не нужны. А он еще жив! Амулеты графа он свалил в один из кошелей и положил его в дорожный мешок — если не сдаст их в канцелярию, то будут неприятности. Отчетность во втором аррале всегда была очень строгой, за имущество графа спросят, да еще как. Затем Нир нашел расщелину, оттащил туда трупы и завалил их камнями. Немного поплакал, прочел отходную молитву, умылся в ручье и двинулся в путь. Хотелось до ночи отойти от места происшествия как можно дальше.
Выехав на поляну, Телия вначале не поняла, что видит, а поняв глухо вскрикнула и закусила губу. Но не удивилась, нет, за последние дни она насмотрелась подобных картин (никогда бы их не видеть!). На траве в изломанных позах валялись тела людей, невдалеке лежал мертвый ульхас, с которого никто не удосужился снять упряжь, чуть в стороне перевернутая повозка с грязным и в нескольких местах распоротым тентом. Приглядевшись, девушка вздрогнула — она узнала фургон по веселым клоунам, нарисованным на нем. Этот бродячий балаган не раз выступал в столице, и Телия, если получалось, иногда сбегала из дворца, чтобы посмотреть на выступления. Они были такими искрометными, такими веселыми и жизнерадостными! Святые Трое, ну кому помешали безобидные актеры?! Что они могли сделать плохого?! За что их убили, да еще и так страшно?!
Взгляд упал на тело черноволосой красавицы, ничком лежащее возле фургона. Ее девушка тоже узнала — та жонглировала и танцевала на канате. Судя по задранному подолу и другим следам, бедняжку не раз насиловали, прежде чем убить. Какие звери! Еще несколько дней назад Телию вывернуло бы при виде такого, но теперь она уже успела привыкнуть. Девушка в который раз прокляла собственную глупость. Додумалась тоже — бежать во время бунта, да еще и такого кровавого! Но она же не знала… А словам брата не поверила. Увы, жизнь быстро убедила Телию в правоте Лартина. Война — это страшно, по-настоящему страшно. Девушка поняла это, когда впервые увидела безжалостно перебитых крестьян — на небольшой ферме не осталось никого живого. Кто и зачем это сделал? Трудно сказать, но ее рвало до самого вечера. С тех пор она не раз видела убитых и вскоре почти не обращала на них внимания.
Иногда удавалось переговорить с кем-то из местных жителей, от них принцесса и узнала последние новости. Ее дед, герцог Наритский, низложен и бежал с горсткой верных людей, прячется неизвестно где. По провинции шляются отряды дорских и местных воинов, убивая всех встречных — они похожи не на воинов, а на обезумевших от крови зорхайнов. Девушка старалась не выбираться на дороги, понимая, что Конфетка
от всего защитить ее не сможет, трое-четверо хороших лучников или арбалетчиков положат и карайна. Сейчас она хотела одного — вернуться к брату, но как сделать это не знала. Путь перекрывали войска бунтовщиков, подошедшие на следующий день после битвы у перешейка. С тех пор они атаковали верные короне войска беспрерывно. Принц пока держался, но сколько он еще сможет продержаться? По слухам, из юго-западных провинций идут несколько полков лесных следопытов, но дойдут ли они? Сумеют ли прорваться сквозь заслоны? Трудно сказать. Но их ждали, как манны небесной. Простые игмалионцы быстро убедились, что в гражданской войне нет ничего хорошего. Многие, ранее грезившие о независимости провинции, теперь мечтали о скором возвращении королевской власти и привычного покоя.У перешейка появлялось все больше отрядов бунтовщиков, и Телия вынуждено отходила все дальше вглубь мятежной провинции, прячась в лесах и оврагах. Леса в Наритской провинции были знатные, уступая разве что Ойнерской пуще. Зверей, пока с ней была Конфетка, девушка совершенно не боялась — ни один зверь не нападет на карайна, если белены не объелся. А зорхайны здесь появлялись редко, несколько лет уже их в глаза никто не видел. Это на юго-востоке страны нежити хватало.
Вне зависимости от желания Телия вынуждена была научиться кое-как обдирать шкуры с приносимых карайной зайцев и антилоп, а затем жарить их на костре — другой еды вскоре не осталось. Научилась, голод не тетка. Девушка вспоминала себя прежнюю с горькой улыбкой — надо же было быть такой глупой! Брат ведь предупреждал, а она? Уперлась в свои измышления, в свои желания и не пожелала ничего слушать. Так что по заслугам! Хорошо бы из этой заварухи живой выбраться. А то ведь можно нарваться, как нарвались актеры злополучного балагана. Представив себя на месте черноволосой жонлерки, Телия вздрогнула. Вероятный исход? Вполне. Поэтому надо соблюдать осторожность.
Она быстро усвоила, что там, где уже побывали и наследили, мародеры и насильники избегают появляться, поэтому подыскала себе для ночлега полянку шагах в трехстах от места гибели балагана. Мертвых она не боялась, бояться нужно живых, они стократ опаснее. А некромантов, способных поднять мертвецов, слава Троим, давным давно перебили, разве что единицы где-то по глухим местам прячутся.
Отпустив Конфетку поохотиться, девушка начала не спеша собирать хворост. Неподалеку нашелся ручей, и она наполнила обе фляги. Очень жаль, что нет котелка, соскучилась по горячему, но чего нет — того нет. Не додумалась взять, счастье хоть фляги захватила, совсем ведь не разбиралась в походной жизни. Набрав охапку хвороста и подтащив к избранному месту ночлега две толстых лесины, Телия устало опустилась на траву и оперлась спиной об дерево. Хорошо, можно немного отдохнуть — после целого дня езды на карайне затекли все мышцы.
Мысли текли неспешно, вяло, она лениво взирала на природу, которой безразличны были все суматошные людские дела. Мечты о театре не оставили ее, но ушли куда-то вглубь. Теперь Телия понимала многое из того, о чем раньше даже не задумывалась. Ведь в бунте явно виноват ее безвольный отец, который допустил его, не сделал чего-то важного, чтобы избежать такого исхода. А ведь и на ней, как принцессе крови царствующего дома, лежит немалая ответственность! Она тоже могла не строить из себя капризную куклу, а делать что-то полезное. Хотя бы те же театры и библиотеки в столице курировать. Да, пусть самой стать актрисой и не получилось бы, но помогла бы в исполнении мечты другим. Могла бы подбирать репертуар этих театров таким образом, чтобы зрители задумывались, становились добрее и чище — пьес такого рода немало. Но Телия ничего не сделала, замкнувшись в своих фантазиях, не обращая внимания на происходящее вокруг. Если ей суждено выжить и вернуться во дворец, то необходимо будет вести себя совсем иначе.
— О, ты гля, Мик, какая краля! — заставил Телию вздрогнуть чей-то грубый голос. — Ща позабавимся…
На краю поляны стояли два рослых мужика в давно не чищенных, изрубленных латных нагрудниках и обычных игмалионских черных шлемах, тоже старых и потертых. Один толстый и небритый, маленькие глазки поблескивали похотью, коричневые, никогда не чищенные зубы скалились из провала слюнявого рта. Второй казался жердью, настолько был худ. Унылое лицо, явно тот еще нытик. Говорил толстяк.
— Черненькая актерка покрасивше была, — буркнул худой, окинув девушку оценивающим взглядом. — Но эта тоже ничо. Сойдет.
— Так это вы убили актеров на той поляне?! — вскочила Телия, совершенно забыв о страхе, в ее душе загорелся гнев.
— Ага! — радостно подтвердил толстяк, похабно ухмыляясь. — Хорошо повеселились! Господин лейтенант ло'Доварди актерку сначала попользовать разрешил. И приказал, что всех, кто тут шастать будет, резать. Так что ты, краля, не трепыхайся, постарайся напоследок, подмахни, а мы за это тя опосля быстро убьем, мечом в глотку — и усе, ты на небесах.
— На небесах, значит?.. — прошипела девушка, ее ярость разгорелась пожаром. — Конфетка!!!