Пробуждение

— По словам Первого Незримого, Золтарус владеет всеми Силами Крови, что есть у Живущих в Ночи, не считая тех преимуществ, которые ему дает статус Бессмертного. Он легко может комбинировать Силу Крови Татгем, например, с Силой Крови Сива. Его трансформа мгновенна. Есть также у него Сила, которая поглощает всю плоть с живых существ.

Уолт с Вадларом переглянулись, вспомнив багровые ленты.

— О других Силах Золтаруса я не знаю, как не ведаю, есть ли они.

— Значит, что нам нужно? Подобраться к Золтарусу и выстрелить в него из эфирострела? Гм, мне кажется, это будет непросто.

— Позвольте мне. — Мастер вздохнул. — Я знаю от Кайлара еще об одной Силе Золтаруса, но в чем ее суть, так и не понял. Кажется, этого не знал и сам Кайлар. Он называл ее Вечным Возвращением.

— Вечное Возвращение? Так себе название. — Вадлар ухмыльнулся. — Вот Вечное Развращение — это я понимаю. Хотелось бы мне Силу с таким названием.

— Ну а вы? — Уолт глянул на Мастера. — Зачем вам понадобился Золтарус? Вы же говорили, что не хотели его пробуждения. Зачем же было похищать его из Лангарэя?

— Потому что Тиары готовились напасть на Лангарэй днем, когда упыри не в состоянии защищаться в полную силу. Кланы не смогли бы помешать пробуждению Золтаруса, а он сразу бы восстановил свою мощь. Выпить всех людей и нелюдей в Лангарэе — и Конклав после этого может уходить на покой. Золтарус первым делом после восстановления возьмется за магов. Они еще в Роланской империи изрядно надоедали ему.

— Откуда вы так много о нем знаете?

— Все рассказывал мне Кайлар. А он, как я понимаю, узнал от вашего Первого Незримого.

— Понятно, почему он рассказывал Тиару так много, — задумчиво произнес Понтей. — Он, видимо, надеялся, что маг-Тиар сумеет найти способ убить бога-упыря.

— А он решил при помощи бога-упыря убить Первого Незримого, — вставил Вадлар. — Вот что называется вытащить не ту карту Орат.

— Но зачем Кайлар рассказывал вам о Золтарусе? — допытывался Уолт. Вампир явно что-то скрывал. Если предстоит разборка с кровожадным богом-упырем, то хотелось бы, чтобы возможные союзники не держали кинжалов за пазухой. Кто знает, когда вампир говорит правду, а когда…

Мастер в упор посмотрел на боевого мага.

— Вы думаете, я вру, — мягко сказал он.

Уолт помимо воли покраснел. Совсем забыл, какие вампиры сильные телепаты, а уж то, что забыл экранировать сознание, так вообще ни в какие ворота не лезет. Пускай стал свидетелем того, как в мир вернулся старый бог, что, кстати, весьма потрясает и заставляет думать на отвлеченные темы, но элементарные правила магии забывать не стоит.

— Уж простите, но я выполняю задание по возвращению Рубинового Ожерелья Керашата, а не по уничтожению упыриного бога. Так что ждать, что мне скажут правду, я не собираюсь.

Следом за Уолтом мучительно покраснел Понтей. Он хотел что-то сказать, но промолчал. Стыдно, что ли, ему?

— В таком случае позвольте мне начать с самого начала.

— Только не с того момента, когда Тварец решил создать Мироздание, — попросил Вадлар.

— Хорошо, юный Фетис— Мастер вежливо улыбнулся. — Я начну с того, что было началом для меня. Видите ли, я болен. Болезнь грызет мой организм изнутри, и из-за нее я старею не по годам и не по расе. Мне всего восемьдесят два, а я уже похож на человеческого старика.

На человеческого старика вампир не был похож, но Уолт решил об этом не говорить. Мало ли как вампирам видятся люди и их старики…

— Я — сын Повелителя и тот, кому судьба послала талант к Магическому Искусству, кто смотрит на мир слегка под другим углом и видит в нем то, чего не видят другие, — дряхлею и скоро умру. Умереть в восемьдесят два не на войне, а от старости — разве справедливо умирать таким молодым? Я не верю, что Сестрами нам отмеряна нить судьбы определенной длины. Нить может виться столько, сколько хочется смертному. Я… Я слишком многое не успеваю закончить. Задумки, проекты, новые сферы применения алхимии и магии крови. Так много работы — и так мало времени. Вампир может умирать и вырваться от смерти возле ее владений, чтобы вернуться к тем, кто его ждет. Но не от старости. А я умираю от старости. Разве это справедливо? Не нужно отвечать. Я не верю в судьбу. А все ответы о нежданной смерти всегда сводятся к судьбе. Но так не суждено. И, как и юный Сива, я решил искать ответ, как мне сразиться с тем, что смертные называют Роком. Как доказать, что судьбы не существует. Я не хочу умирать. В Школе Магии мне не смогли помочь лучшие чародеи-лекари. Я бросил Школу и отправился на Восток, но и там мне не помогли. Брахманы Юга, шаманы Севера — они не знали, как бороться с моей болезнью. Боги молчали, а убоги отказывались от жертв. Но я не сдавался. Нельзя сдаваться, когда с тобой борется Рок. Если он борется с тобой, значит, боится, что ты можешь победить его. Не сильные начинают войны, но те, кто считают себя сильными. И я не хотел сдаваться. Я решил пойти другим путем. Обмануть судьбу. Я вампир. Мы зовем себя Чистыми. Упырей же — Нечистыми. Но действительно ли мы так непохожи, как уверены наши Старейшины? В Школе Магии я находил труды, авторы которых утверждали, что у вампиров есть общее с Живущими в Ночи. Особенно дополненная и исправленная «Классификация естественного и неестественного» Маркуса Эталайского и его учеников настаивала на этом. Я решил, что если мы родственны друг другу, то, может быть, мой шанс в превращении в Живущего в Ночи? Если я стану упырем, мое заболевание уйдет — так думал я. Ведь не считая легких болезней вроде простуды или особых видов наследственной болезни Прямых Линий Крови, ничем тяжелым Живущие в Ночи не болеют, а Перерожденные люди мигом излечиваются от самых страшных недугов.

При этих словах Вадлар помрачнел и отвернулся в сторону. Слова вампира напомнили ему о чем-то… о чем-то плохом.

— Как бы я ни надеялся спастись этим способом, я не стал подставлять свою шею первому попавшемуся носферату. Пригодились мои знания магии крови. Я начал исследования по совместимости крови вампира и крови упыря. И, как оказалось, Маркус Эталайский и его ученики ошибались. Между кровью вампиров и кровью упырей не нашлось ничего общего, что дало бы результат, подобный Перерождению людей.

Надо же! А догадка Уолта оказалась верной…

— Магию крови часто недооценивают, но лишь потому, что ею до сих пор занимаются, как в старые времена. Сложные ритуалы, многомерная атрибутика, длинные обряды. Все это внешнее, иногда даже ненужное. Я недаром писал о применении алхимии в магии крови — это действительно новый путь. Новая наука. Не алхимия крови, но претворение крови. Сила, что хранится в наших жилах, вдруг заиграла новыми гранями, словно бриллиант, вышедший из рук опытного ювелира. Я обнаружил, что если воздействовать на кровь преобразованием, трансфигурацией и закреплением, то получается новая, непохожая на те виды, из которых добывалась, кровь. Меня удивило, что никто раньше не обратил на это внимание, но ответ на этот вопрос был очень прост. Вне носителя кровь быстро портилась и превращалась в спиритическую эктоплазму, не способную к переходу в агрегатные состояния. Маги древности не владели современным нам инструментарием и даже если получали результаты, подобные моим, им негде было хранить эту кровь. Колбы, сосуды, ящики и прочее с наложенными на них сдерживающими рунами и Печатями — это все достижение наших просвещенных времен. Куда раньше загоняли духов? В камни, деревья, редко — в статуэтки. Мы же теперь создаем энергетические барьеры и держим духов в них… Простите, что я отвлекся. Мои изыскания привели к тому, что я узнал тайну Жажды упырей — откуда она берется и почему редуцируется с развитием от Диких к Высочайшим…

Понтей вскочил. Вадлар хотел тоже вскочить, но не смог по причине того, что Иукену Понтею он нагло не отдавал, а вскочить вместе с ней означало потревожить Татгем.

— К-к-к… — Понтей собрался с духом: — Как? Что вы узнали?

— Главное. Считается, что упыри пьют кровь людей и это дает им необычайную силу, известную еще как Сила Крови. Я никогда не понимал, почему упыри так ограничены, почему только благодаря людской крови они получают силы и живучесть. Я обнаружил, что по метафизическому составу кровь упырей и людей различается только одним: жизненные духи в плазме упырей идентичны людским, но у них как бы противоположная направленность. Если жизненные духи людей назвать плюсами, то жизненные духи упырей будут минусами. Минусы, скажем так, способны размножаться. Плюсы же гибнут и их больше не становится. В физиологическом же плане это почему-то влияет на то, что к лейкоцитам, тромбоцитам и эритроцитам в крови упырей добавляется четвертый тип кровяных телец, которые совершенно не отличаются от лейкоцитов, кроме одного — они создают такой слабый магический фон, что он почти незаметен, если целенаправленно не искать. В органическом же проявлении минусы влияют на то, что тело упырей способно к трансформациям, нарушающим привычные законы природной магии. Однако есть определенное различие между кровью Диких упырей и остальных. У Диких минусы размножаются, только когда гибнет часть минусов, и они восстанавливаются до изначального количества. У Низших и выше минусы размножаются постоянно, их число безостановочно растет. Перейду теперь к сути. Всем известно, что не магией трансформируются упыри, что Сила Крови — естественный для их вида процесс, как сбрасывание кожи для змеи. Но это не так. В основе трансформ лежат, я бы сказал, неклассические эфирные взаимодействия. Если бы у меня было время, я бы рассказал более подробно, как зарегистрировал эманации крови Живущих в Ночи во время трансформы, как вычислил тот диапазон Поля Сил, который они все-таки затрагивают, но, боюсь, на это нет времени и это слишком сложно, чтобы объяснить просто. Другое дело, что этот фон Силы сопровождает Живущих в Ночи постоянно, он почти не улавливается у Диких и все более заметен от Низшего к носферату. У последних же количество минусов невероятно огромно. Вдобавок эти минусы на основе так и не понятого мной механизма начинают становиться плюсами.

— Плюсами? То есть такими же, как у людей?

— Да. Иначе говоря, эфирная составляющая крови определяет трансформу и конституирование Жажды.

— Ничего не понял, — пожаловался Вадлар. — Лейкоциты, эритроциты, конституирование… Если уж ругаетесь, то хотя бы известным матом.

— Проще говоря, юный Фетис, упыри обладают Силой Крови не потому, что пьют кровь, а пьют кровь потому, что обладают Силой Крови. У Диких нет Силы Крови, но Дикие физически сильны, выносливы, быстры, за что и расплачиваются Жаждой. Золтарус, вполне возможно, как-то сделал так, что минусы упырей получили возможность множиться. Не знаю, была ли Сила Крови у Низших до появления Золтаруса, но, несомненно, Жажда только усилилась, когда Низшие получили Силу Крови. И постепенно сходит на нет, когда упырь поднимается выше.