Пробужденный

ткани или даже лучшие фрукты, - Херу замолчал, ожидая тишины от народа. – Нет, Рунихура сказал, что Сетху этого уже хватило, и за то, что мы получили, нужно нечто

более ценное. Бог Сетх требует в жертву трех юношей королевской крови, которые будут

служить ему в загробной жизни, - Херу тяжело вздохнул. – Если этого не случится, то

волна разрушений накроет Египет.

Глава первая: Дом муз

– Пятнадцать пятьдесят, - потребовал водитель с явно выраженным акцентом.

– Вы берете кредиткой? – вежливо спросила я.

– Нет. Не карту. Устройство сломано.

Быстро улыбнувшись заросшим бровями глазам, смотревшим на меня в зеркало

заднего вида, я вытащила кошелек. Сколько бы раз я ни ездила в такси по Нью-Йорку, я

никак не могла привыкнуть к отношению водителей, это постоянно раздражало. Но все же

этот водитель был лучше, чем водитель нашей семьи, что докладывал родителям каждый

мой шаг. Независимость я любила больше других вещей.

Я дала водителю двадцатку и открыла дверь. Почти тут же он умчался прочь,

оставив меня продолжать путь пешком, кашляя от клубов дыма, что остались от водителя.

– Идиот, - пробормотала я, поправив обрезанные брюки и склонившись, чтобы

поправить ремешок на кожаных итальянских сандалиях.

– Вам помочь, мисс? – спросил юноша неподалеку.

Поднявшись, я бегло осмотрела его. Его обычные джинсы, футболка с надписью «Я

люблю Нью-Йорк» и неряшливый вид говорили о том, что он – не городской. Никто из

уважающих себя жителей этого города не нацепила бы на себя такую футболку. Он не

выглядел плохим, но когда я подумала о том, что придется пробыть в Нью-Йорке в паре с

тем, кого родители не одобрят, я решила, что продолжение диалога будет пустой тратой

времени. Не мой типаж.

Я еще не определилась, как выглядит мой типаж, но я думала, что пойму это, когда

увижу.

– Нет, спасибо, - улыбнулась я. – Все в порядке.

Быстрым шагом я добралась до ступеней Музея Искусств Метрополитен. Девочки из

моей школы посчитают меня глупой, раз я прошла мимо милого

мальчика/потенциального бойфренда или веселого развлечения.

Было проще не давать обещаний, которые я не собиралась сдерживать, особенно, юноше, что не отвечал требованиям идеального бойфренда. Список требований еще не

был закончен, но он пополнялся с того момента, как я стала достаточно взрослой, чтобы

интересоваться мальчиками. К тому же, я очень ответственно относилась к своему

выбору.

Даже хотя я была очень придирчивой, носила только дизайнерскую одежду, а в

месяц получала на расходы больше, чем молодые люди моего возраста зарабатывали за

год, я не была снобом. У моих родителей были большие ожидания на мой счет, и их

вложения должны были потом окупиться. Мне всегда говорили, что внешний вид, пусть и

не на сто процентов аккуратный, был показателем личности. И хотя я пыталась заставить

себя не думать о том, что внешность отражает человека, я убеждалась в этом в моей

школе.

Мой отец, успешный международный финансовый юрист, всегда говорил: «Банкиры

доверяют сначала костюму, а потом уже человеку», такой была его версия «по одежке

протягивай ножки». Он и моя мать, что проводила большую часть времени в своем офисе

в небоскребе одной из крупнейших медиакомпаний в городе, раздавали приказы

помощникам, что постоянно твердили мне, что внешность – это все.

В основном, меня не трогали, пока я делала то, что от меня ожидали, а сюда входило

много функций, показывающих меня послушной дочерью и хорошей ученицей в частной

школе для девочек. Среди требований было и не встречаться с плохими парнями, что я

превратила в отсутствие свиданий вообще. Зато мне предоставилась полная свобода в

исследовании Нью-Йорка. И этой свободой я наслаждалась, особенно, сегодня, когда о

себе напомнила весна.

Мет был моим любимым укрытием. Родители были спокойны, что я занята, - и в

этом был большой плюс – а я могла смотреть на людей. Я еще не была уверена в том, чего

хочу в будущем, но это должно было решиться на этой неделе. Я уже была зачислена в

кучу одобренных родителями университетов. Мать и Отец, ненавидящие, когда их

называли мама и папа, хотели, чтобы я стала кем-то, кем они могли бы гордиться, например, пойти в медицину, политику, бизнес, но все это меня не интересовало.

Мне нравилось изучать людей. Людей прошлого, о которых я читала в Мете, людей, что проходили по Нью-Йорку. Я даже хранила блокнот, в котором были описаны самые

интересные люди, каких я встречала.

Я не понимала, как превратить это странное хобби в карьеру. Родители никогда не

дадут мне стать консультантом, в основном, потому что они верили, что человек может

преодолеть любые мысленные затруднения, просто пожелав преодолеть все препятствия.

Стать кем-то ниже их статуса они точно не позволили бы, но мне такой вариант карьеры, как консультант, нравился.

Каждый раз, когда я думала о будущем, родители приходили мне на ум. Они всегда

играли на моей совести, и как только меня посещала идея хоть на йоту отойти от их

планов, меня наполняло чувство вины, подавляя любые ростки бунта.

Один из таких ростков был связан с колледжем. В принципе, в этом не было ничего

запрещенного, пока родители знали об этом. Мне можно было посещать интересные

места, пока я отправляла бумажную работу людям, что были одобрены родителями.

Конечно, их пугала моя позиция, но не было сомнений, что они направят меня в нужную

сторону.

Шли весенние каникулы выпускного года, многие подростки обожали это время,

меня же оно раздражало. Ничего так и не было решено. Мать и Отец дали мне времени до