Проданное счастье

— Оксана родила?

— Не совсем. Вчера она мне позвонила и сообщила, что ее мучают тренировочные схватки. Я попросила прийти сегодня на прием. Вот только что она вышла из кабинета, звоню вам. У нее начались роды.

Смотрю на часы. Девять утра. На машине до Москвы я доеду в лучшем случае через восемь часов, на сапсане — четыре часа. Даже эти четыре часа кажутся мне долгими. Я понимаю, что роды — это не минутное дело, они могут быть либо стремительными, либо долгими, но хочется оказаться в центре до того, как родятся дети. Доверия к Мальцевой нет. Мало ли что она учудит, если сейчас услышит от меня по поводу ДНК-теста после рождения двойняшек. Поэтому молчу и вбиваю на ноутбуке расписание самолетов из Питера до Москвы.

— Ваши прогнозы? — смотрю на монитор. Есть билет на самолет. Стоит, по моим меркам, слишком дорого, но выбора нет, следующий ждать тоже некогда.

— Посмотрим динамику, пока не будем стимулировать. Если родовая деятельности утихнет, попробуем возобновить ее при помощи капельницы и прокола пузыря.

— Чем грозить эти манипуляции детям? — даже если они мне неродные, переживать за них не перестаю. Воспитаю, может где-то зачтется это в мою пользу.

— Ничем, — слишком легкомысленно отвечает. — Не первый раз этим пользуемся и не последний. Так что завтра уверена вас уже можно будет поздравлять.

— Держите меня в курсе.

— Да, конечно. Все доброго.

— До свидания, — прощаюсь, сразу же покупаю билет на рейс.

Мальцева даже не подозревает, что новости ей придется сообщать, глядя мне в глаза. Интересно, если подтвердится подмена донорских клеток, Оксана в курсе или нет? Интуиция по этому вопросу сейчас молчит.

35 глава

Когда рожает жена, ты нервничаешь, но как-то отстраненно нервничаешь, потому что знаешь, что все будет хорошо. «Хорошо» — это смс-сообщения с поздравленья от друзей, непрекращающиеся звонки от коллег и родственников, это ошалевший взгляд от счастья, это стояние под окнами роддома и огромное желание кричать на весь мир «Я люблю тебя», «Спасибо за сына или дочь». Это логичный этап семьи, где есть она, он и теперь еще один маленький человек, результат любви двоих.

Сейчас я летел в столицу, переживал не за чужую мне женщину, а за детей, которых хотел, ждал. Заочно любил.

У меня никогда не было родных братьев и сестер. Была строгая мать и флегматичный отец. Не было в семье теплоты, воскресных пирогов с яблоками, совместных прогулок. Именно отголоски одинокого детства заставили меня с головой окунуться в отношения с Элей. Жениться в кратчайшие сроки, не тянуть с детьми, желать наполнить большой дом побольше звонкими голосами, чтобы, возвращаясь с работы, попасть в любящие объятия.

Эля тоже в семье была единственным ребенком, но в отличие от меня, не была одержимой всем тем, что дает семья. Она хотела быть личностью, а не женой и матерью. В этом мой косяк, я считал, что все роли можно прекрасно совмещать.

Теперь у меня нет жены, но будут дети. От этой мысли меня прошибает пот. Нужно по прилету сообразить в какой центр податься для проведения теста, еще нужно с выездом, потому что Мальцевой я не доверяю.

Москва встречает дождем. Вызываю такси, еду сначала к себе на квартиру. От моего появления роды не убыстрятся, а судя по смс-сообщению от Ольги Львовны все только начинается.

Все время, пока искал в интернете информацию про ДНК, поглядывал на мобильник. Мальцева отчитывалась каждый час. Даже сама Оксана мне прислала сообщение с требованием повысить оплату за адскую боль, которую ей приходится терпеть.

Нахожу лабораторию с выездом. Звоню. Вежливый женский голос администратора сообщил мне, что услугу могут предоставить только завтра, так как на сегодня выезд уже расписан. Приходится соглашаться на такие условия.

В роддом, куда Мальцева отправила рожать Оксану, приезжаю после обеда. Нервничаю, но не показываю вида. Как ни странно, меня ждали. Назвав фамилию, выдали бахилы, халаты и проводили на нужный этаж. Там сразу же в коридоре сталкиваюсь с Мальцевой.

— Добрый день, Оксана Львовна. Я думал, вы уже уехали, как только Оксану доверили врачам роддома, — сдержанно улыбаюсь, Мальцева отвечает похоже улыбкой.

— Переживаю. На моей практике двойня впервые.

— Правда? — вопросительно изгибаю бровь. Если верить фактам, что мне предоставили, двойня действительно у нее впервые.

— Не поверите, эти малыши для меня как родные.

— Но они вам не родные, Оксане тоже, — замечаю, пристально следя за реакцией Мальцевой. Она на секунду задерживает на мне внимательный взгляд. Каждый пытается пересмотреть, подавить, но в итоге мой взгляд оказывается сильнее, чем у Оксаны Львовны. Она первая отводит глаза в сторону.

— Роды идут по плану. Наталья Ивановна очень грамотный врач. Я узнавала.

— Ваша коллега-подружка? — присаживаюсь на кресло в вестибюле на этаже, закидываю ногу на ногу. Мальцева садится рядом на свободное кресло, аккуратно разглаживает юбку.

— Мы пару раз сталкивались на разных форумах, конференциях. Все же крутимся в одной сфере.

— Люблю профессионалов, которые всегда стремятся развиваться. Сам такой, — усмехаюсь, — В моей профессии тоже все меняется, дополняется.

— Да, я наслышана о вашей конторе в Москве, теперь вот вы в Питере открылись. Одна моя знакомая отзывалась о вас очень положительно, вы ей помогли достойно развестись с мужем.

— Я могу достойно не только развести, но и наказать людей, которые думают, что они безгрешны. Был у меня один случай, клиент обратился за помощью, он подозревал, что его партнер ведет двойную игру, — Мальцева стискивает свои пальцы, сидит с прямой спиной. — Потребовалось время, чтобы вывести партнера на чистую воду.

— Что получил партнер? Его посадили?

— Клиент и партнер сумели договориться, но дел между собой они больше не ведут.

Возникает пауза, я демонстративно достаю мобильный телефон. Мальцева через время оставляет меня одного. Время словно замирает. Тянется. Через час не выдерживаю, иду к автомату и беру себе кофе.

Смотрю в окно на дождь. Сегодня или завтра?

— Левин? — раздается приятный женский голос, я оборачиваюсь.

Передо мной стоит совершенно незнакомая женщина в медицинской форме, повязка спущена до подбородка, выглядит уставшей, но улыбается.

— Поздравляю, у вас родились сын и дочь. Завтра вы можете на них посмотреть.

— А почему я не могу их увидеть сегодня?

— Только если через стекло и издалека. Вблизи завтра.

— Как они себя чувствуют?

— Прекрасно. Мальчик весит 3100, девочка 2800, для двойни это нормально. Рост у мальчика 47, у девочки 45. Это тоже нормально. По шкале апгара 8\9. Кстати, мамочку вы можете навестить через полчаса, — женщина отворачивается, но я хватаю ее за локоть. На меня устремляется непонимающий взгляд.

— Наталья Ивановна?

— Да. Что-то не так?

— Не знаю, в курсе вы или нет, но дети появились от суррогатной матери при помощи ЭКО. Я хотел бы, чтобы завтра независимая лаборатория провела тест на ДНК. Это возможно?

— Конечно. Если хотите, мы можем прямо сейчас провести тест.

— Нет, спасибо. Я уже договорился. Только пусть это останется между нами, хорошо?

— Я поняла. Только у меня вопрос: у суррогатной матери брать кровь для теста?

Я задумываюсь. Мальцева вполне могла намудрить с клетками, но вряд ли она стала бы оплодотворять саму Оксану. С другой стороны, в этой жизни с таким человеком все может быть. И удивление, когда узнали о двойне, тоже помню.