Продавец льда грядёт

Рокки. У окна, хозяин. Смотри-ка, у него закрыты глаза. Старый выродок спит.

Все поворачиваются, чтобы взглянуть. Рокки отмахивается

А, пошёл он к чёрту! Давайте выпьем.

Все отворачиваются и забывают о нём.

Ларри (мучительно убеждает себя взволнованным шёпотом). Это единственный для него выход! Ради всеобщего спокойствия, как сказал бы Хикки! (Не выдерживает.) Проклятый трус, если он сейчас не прыгнет, я пойду наверх и сброшу его! — как пса, у которого распороты кишки, чтобы не мучился!

Он наполовину поднимается со своего стула как раз в тот момент, когда из-за окна доносится звук чего-то падающего вниз, сопровождаемого глухим звуком падения, стуком и хрустом. У Ларри перехватывает дыхание, он откидывается на стул, дрожа, пряча лицо в руках. Остальная компания слышит этот звук, но они слишком поглощены выпивкой, чтобы обратить на него внимание.

Хоуп (удивлённо). А это что такое было?

Рокки. Да ничего, ерунда. Что-то упало с пожарной лестницы. Наверное, матрац. Кто-то из этих доходяг там спал.

Хоуп (пользуется этим предлогом, чтобы поныть, раздражённо). Пусть они это прекратят! Господи, это что, курорт на свежем воздухе? Матрацы денег стоят.

Мошер Ну, не начинай придираться, Харри. Выпьем.

Хоуп всё немедленно забывает, хватает свой стакан, и все пьют.

Ларри (шёпотом, с ужасом, перемешанным с жалостью). Несчастный! (На мгновение к нему возвращается давно забытая вера, и он бормочет.) Царствие ему небесное! (Он открывает глаза, резко высмеивая себя.) А, проклятая жалость — неправильная, как сказал бы Хикки! Господи, нет никакой надежды! Никогда я не научусь смотреть на вещи со стороны! Жизнь невыносима! До конца своих дней я буду жалким идиотом, который видит правду каждого! (С горечью и искренностью.) Поскорей бы это всё закончилось! (Он останавливается, поражённый, удивляясь себе, затем с сардонической усмешкой.) Господи, я — здесь единственный, кого Хикки сумел обратить и заставить задуматься о смерти. Я действительно теперь так думаю из самой глубины моего трусливого сердца!

Хоуп (зовёт с пьяным энтузиазмом). Эй, Ларри! Иди сюда выпить! Какого чёрта ты там сидишь?

Так как Ларри не отвечает, он немедленно забывает о нём и поворачивается к компании. Они все сейчас сильно пьяные, чуть-чуть не добрали до потери сознания, и смехотворно этому счастливы.

Эй, давайте споём! Давайте праздновать! Это мой день рождения! Господи, я окосел! Я хочу петь!

Он начинает припев «Она — солнечный свет райской аллеи», и тотчас они все подхватывают. Но не ту же самую песню.

Каждый затягивает свою любимую песню. Песня Джимми Завтра — «Маленький причал и Дорис»; Эда Мошера — «Скажи новости маме»; Вилли Обана — песенка «Морячок», которую он пел в первом действии; Генерала Вейтьена — «Ожидая у церкви»; Макглойна — «Таммани»; Капитана Льюиса — «Старая дорога в Кент»; Джо — «Всё, что я получил, это сочувствие»; Перл и Марджи — «Все это делают»; Рокки — «Ты — большая прекрасная кукла»; Чака — «Проклятие страдающего сердца»; Коры — «Океанская качка»; в то время как Хьюго вскакивает на ноги и колотя по столу кулаком, орёт своим гортанным басом французскую революционную «Карманьолу». В результате этой смеси начинается настоящая какофония, и они перестают петь, взрываясь от смеха. Все, кроме Хьюго, который продолжает петь с пьяным остервенением.

Хьюго.

Dansons la Carmagnole Vive le son! Vive le son! Dansons la Carmagnole! Vive le son des canons!

Все оборачиваются к нему и заглушают его голос насмешками.

Он перестаёт петь и набрасывается на них с самым пламенным обвинением, на какое он только способен.

Капиталистические свиньи! Глупые буржуазные обезьяны! (Он декламирует с пафосом.) «День будет жаркий». (Все подхватывают и выкрикивают полным энтузиазма глумящимся хором.) «Как свежа ты, вавилонская листва!»

Они колотят стаканами по столу, разражаясь смехом, и Хьюго хихикает вместе с ними. На своём стуле у окна Ларри уставился перед собой, не замечая их веселья.

Занавес

Тест задней обложки

«Продавец льда грядет» — одно из программных произведений известного американского драматурга, лаурета Нобелевской премии Ю. О'Нила (1888–1953), перу которого принадлежат такие знаменитые пьесы, как «Любовь под вязами», «Анна Кристи», «Косматая обезьяна», «Траур к лицу Злектре», «Долгий день уходит в ночь», «Луна для пасынков судьбы», «Душа поэта». Многие из них опубликованы по-русски и, начиная с 1920-х годов, идут как в театрах мира, так и на российской сцене.

«Продавец льда грядет» на русский язык переводился лишь однажды и сценической судьбы в России еще не имеет.

Переводчики Наталья Тулинцева и Дмитрий Орлов прочли пьесу по-своему, что, надо полагать, поможет героям Юджина О'Нила найти путь не только к читателям, но и к зрителям.