Продавец таблеток

Дверь звякнула об колокольчик. Девушка изумленно оглянулась и увидела уже знакомого незнакомца. Даже, если сделать огромную скидку, на принца он все равно не тянул. Как минимум -ростом.

Он решительным шагом направился к девушке. Она даже струхнула от его выражения лица.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – резко спросил он.

От неожиданности, смысл вопроса не сразу дошел до сознания Тамары.

– Что? – удивленно переспросила она.

– Какие планы у тебя на вечер сегодняшнего дня? – требовательно спросил парень.

Наконец, до Тамары дошло, к чему клонит этот пай-мальчик. Она демонстративно скрестила руки на груди и вскинула бровь.

– Буду гнить в своем болоте. Без тебя. – ответила она и с самодовольным выражением лица уставилась на него.

Парень хмыкнул, потому что ожидал подобной реакции от этой бестии. В его чувствительной душе натянулась стальная струна. Его горячо любимая бабуля всегда говорила: «Жизнь существует для того, что бы нести добро людям. Даже в ущерб себе. Потому что каждый заслуживает кусочек счастья».

Он твердо решил, во что бы то ни стало хоть немного приукрасить жизнь вот этой девушки. Это был скорее азарт, чем действительно альтруистские помыслы. Его интересовали собственные возможности. Он хотел знать, на что способен и внести весомый вклад в карму своей будущей жизни. Им двигали исключительно корытные мотивы.

– Я хочу пригласить тебя в парк аттракционов. – сказал незнакомец.

У Тамары от удивление даже челюсть отвисла.

– Ты что, меня на свидание приглашаешь? – опешила она.

– Думай, как хочешь. И скажи спасибо небесам, что на твоем пути попался такой идиот, как я. Я собираюсь показать тебе, что жизнь не так уж и плоха. Что кроме грязи и болота есть масса замечательных вещей. – уверенно ответил он.

Тамара задумчиво скользнула по нему взглядом. Она понимала, что вот это недоразумение пытается бросить ей вызов. Возможно, снять штаны и продемонстрировать ей свои радужные фекалии. Чего он этим добивается?

– Почему я должна соглашаться на это? – спросила она.

– А почему бы и нет? Что ты теряешь от этого? – спросил парень.

Тамара не на шутку озадачил этот вопрос. А и правда, что? Мир не рухнет, если она покатается на колесе обозрения или съест попкорн. Никто от этого не умрет.

Она должна пойти. Пойти, и убедить его бросить все эти тщетные попытки разрисовать все красками.

– Хорошо. – согласилась девушка.

– Я заеду за тобой. – довольно ответил парень и развернувшись, зашагал к двери.

– Тамара. – сказала девушка.

– Что? – не поняв, переспросил он.

– Меня зовут Тамара.

– Чейз. – криво улыбнулся парень.

Вечер того же дня.

Тамара крутилась у зеркала и впервые рассматривала свое отображение с критической точки зрения. Она будто впервые увидела себя: облезлые волосы, кошмарная кожа, огромные мешки под глазами. Единственным своим самым большим достоинством она считала грудь третьего размера. Все клиенты тоже были от нее в восторге. Клеопатра всегда капала ядовитой слюной зависти с ее неполным первым размером.

Однажды, Тамаре попался клиент, который был помешан на жестком БДСМ. Он крепко обвязал ее груди, а волосы привязал веревкой к ручке, вставленного в анальное отверстие крюка. На грудях остались гематомы после пережатия веревками. Пожалуй, это был самый худший клиент из всех, которые только у нее были.

Тамара подкурила ментоловую сигарету и отправилась обуваться.

В дверь постучали. Ковыляя в одной туфле, девушка пошла открывать. На пороге стоял Чейз с букетом маргариток. Он был тщательно причесан и выбрит. На нем красовалась бордовая рубашка. Обут он был в ботинки своего дедушки. Это было настолько нелепо, что девушка едва сдержала рвущийся наружу ехидный смех.

– Значит, все таки, свидание? – спросила девушка, кивая на цветы.

– Считай это дружественным жестом. Этот букет не несет в себе никакого романтического контекста. Просто у тебя здесь так уныло, что я решил хоть немного привнести красочности твоей норе. А еще тут воняет. А цветы пахнут, если ты знаешь об этом. Хотя, я не уверен, что они доживут до завтрашнего утра. – с сомнением оглядывая комнату, сказал Чейз.

– Мне начхать. – сказала Тамара, грубо отбирая у него цветы. Она вылила остатки пива из бутылки, а потом стукнула ею о край умывальника, отбивая горлышко. Осколки она выбросила в мусор. Прополоскав импровизированную вазу, Тамара запихнула туда цветы и поставила их на липкий стол.

Чейз наблюдал за этим в полнейшем смятении. Что-то прямо кричало у него внутри, что бы он бежал, бежал как можно дальше отсюда. Эта девушка безнадежна. Ведь нельзя спасти того, кто не хочет, что бы его спасали.

Но, опять что-то заставило его остаться на месте. Наверное, все же липкий пол виноват.

– Идем? – деловито спросила Тамара.

– Да. – отрешенно ответил Чейз и вышел в коридор.

Они вышли на улицу и сели в машину. В засекреченном городе уже смеркалось. Все прямо кричало о праздничном настроении: все светилось, искрило и переливалось. Люди сновали туда-сюда. И, на удивление для самой себя, снова появилось то магическое чувство, предвкушающее радость. А может, это у Чейза духи с феромонами?

Тамара и Чейз ехали молча, изредка тайком оглядывая друг друга. Он не знал, что сказать. Все подготовленные темы для разговора с бестией сейчас казались ему абсолютно глупыми и бесполезными. Тамара упивалась молчанием и просто бездумно смотрела в окно. У парня же от напряжения и чувства неловкости выступили капельки пота на лбу.

Двое людей и какое разное отношение к тишине.

В полуметре от машины проскочил велосипедист, от чего Чейзу пришлось резко дать по тормозам.

– Дегенерат имбицильный! – крикнул он, открывая окно. Велосипедист продемонстрировал средний палец и быстро скрылся за поворотом.

Тамара хихикнула, оглядывая парня с ног до головы.

– Что? – насторожился он.

– А я думала, что ничего страшнее слова «дурак» ты не произносишь. Обязательно вымой рот с мылом и не забудь помолиться перед сном. – захохотала она, доставая сигарету из сумочки. Чейз покривился.

– Ты не могла бы здесь не курить? – возмутился он.

– Могла бы. – ответила девушка, подкуривая сигарету. Чейз тяжело вздохнул и отвернулся от нее.

В его голове промелькнула мысль, что было бы хорошо, если бы Тамара свалилась с колеса обозрения.