Продавец ужасов

Ирина осмотрелась по сторонам. На террасе сидели несколько человек, – два клерка, видимо из соседнего офиса, и шумная компания подростков в ярких майках и шортах. Они жевали пиццу и потягивали колу. Никто из них на первый взгляд не представлял угрозы. Клерки вяло переговаривались; тинэйджеры весело хохотали, отпуская плоские шуточки. Ирина позавидовала их безмятежности. Когда-то и она жила без забот и опасений.

Минуты текли медленно, деревья на улице изнывали от зноя, недоеденное мороженое таяло. Клерки расплатились по счету и ушли. Подростки подозвали официантку и заказали фрукты с пирожными. У одного из них был день рождения.

– А вот и я! Успела соскучиться?

– Напугал… – вздрогнула Ирина.

– О чем задумалась? – улыбнулся он, усаживаясь за столик. – Неужели, ты в кои-то веки решила заглянуть ко мне в гости без приглашения?

– У меня появился повод.

– Я жалею, что был на съемочной площадке, а не дома, – балагурил Илья. – А ты прекрасно выглядишь!

– Прекрати, – не выдержала она. – Я знаю, что ужасно выгляжу, но мне плевать. Ты сейчас же объяснишь мне, откуда у тебя браслет… с зелеными камнями, который ты мне подарил.

У нее чуть не вылетело «с изумрудами», но она прикусила язык. Не исключено, что их подслушивают. Да, это похоже на паранойю! Своеобразную переработку жизненных впечатлений при формальной правильности мышления, как говорят психологи. Ирина много читала об этом, пытаясь разобраться, что с ней происходит. В последнее время параноидальные симптомы усилились. Ей всюду мерещится опасность.

– Помнишь, я не могла его снять? Потом тебе удалось расстегнуть браслет… но с тех пор я его ни разу не надевала. Боялась! Где ты взял эту чертову штуку? Отвечай!

Улыбка слетела с уст Ильи, брови сдвинулись. Слово «браслет» вызвало у него неприятную ассоциацию с браслетом покойной Марины Войцеховской. И не только.

– Что за допрос? Я не обязан перед тобой отчитываться…

Ирина наклонилась вперед и отчетливо проговорила:

– Обязан. Тебе известно, сколько стоят эти камни?

– Я не помню… Купил тебе в подарок, денег не считал.

– В каком ювелирном салоне ты приобрел браслет? – допытывалась она. – Ты ведь не каждый день покупаешь дорогие вещи? Чек сохранил?

– Нет, конечно. Зачем?

Илья не понимал, чего она добивается. Не признаваться же, что браслет ему презентовал Корней? Безвозмездно. Он в шутку попросил, горбун в шутку согласился. Достал украшение из кармана, как фокусник, и вручил Илье. Они дурачились! Прикалывались! Потом этот прикол вылетел из головы на фоне серьезных событий.

– Ты платил с карточки или наличными? – не унималась Ирина. – Не прикидывайся, что сорить деньгами для тебя привычное дело.

– Я не сорю… А говорить о цене подарка неприлично. Чего ты прицепилась к этому браслету? Не хочешь, не носи. Я не настаиваю! Не нравится – пусть лежит до лучших времен.

В глазах Ирины сквозило отчаяние. Если Илья ее обманывает, то с какой целью?

– Значит, ты мне не скажешь, сколько он стоит, – упавшим голосом молвила она. – А могу я его продать?

– Тебе деньги нужны? Большая сумма?

– Я не обязана перед тобой отчитываться, – ответила Ирина, нанося ответный удар его же оружием. – Если браслет мой, я могу делать с ним все, что захочу.

– Ты для этого меня позвала? Чтобы спросить, сколько я заплатил за подарок? А в чем причина твоего любопытства?

– Долги, которые накопились, – солгала она. – Гостиничный бизнес не приносит дохода, в «Старых вязах» пора заканчивать ремонт, и вообще… пора учиться вести дела без мужа.

– Продай убыточную недвижимость, если уж так припекло.

– Позволь мне самой решить, что продавать.

Илья не мог дать добро на продажу браслета. Он толком не знал, что это за штуковина. Если украшение окажется бижутерией, стыда не оберешься. Корней вполне мог его подставить, подсунуть дешевку под видом настоящей драгоценности.

«Опозориться перед Ириной? Ни за что! Пусть лучше считает меня жлобом, чем окончательно разочаруется. Но она так и так разочаруется!.. Что же мне делать? Как поступить?»

– Я не вправе тебе запрещать что-либо… Но мне будет обидно, что ты пренебрегла моим подарком, – выкручивался Илья. – Если ты нуждаешься в деньгах, я найду необходимую сумму.

– Спасибо, нет! Я не намерена тебя утруждать! – вспылила она. – Мне все ясно! Ты прикидываешься идиотом, либо меня принимаешь за идиотку. Надеюсь, ты понимаешь, что между нами нет больше доверия…

– Ира, успокойся!

Илья прикоснулся к ее руке, ощутил дрожь ее тонких пальцев и задохнулся от нежности. Любовь и вражда так тесно переплелись в его чувстве к Ирине, что он испытывал бурю эмоций, которую не могла вызвать ни одна другая женщина. Эта гремучая смесь пьянила его, лишала рассудка и воли. Вот и сейчас он готов был согласиться на что угодно, лишь бы на лицо Ирины вернулась улыбка… И в то же время не хотел уступать! Его природное упрямство столкнулось с равным противодействием, хотя Ирина казалась слабой, нервной, нерешительной, уязвимой и неустойчивой натурой, которую легко подчинить себе. Илье это почти удавалось, но внезапно победа выскальзывала из рук…

– Я сделаю для тебя все, что скажешь, – пробормотал он. – Хочешь продать браслет, продавай… Но это небезопасно! Я не ручаюсь за последствия…

Глава 8

Илья провел бессонную ночь, перебирая в уме разговоры с Ушаковым и подругой покойной Войцеховской. Еще Ирина ни с того, ни с сего подняла тему с браслетом. Приспичило ей продавать! Они поссорились, потом помирились. Она требовала объяснений, он увиливал от ответа. Но Ирину не проведешь! Вроде погружена в себя, в свои мысли, и вдруг – взрыв, неожиданный ход конем, новая прихоть. На сей раз совершенно непредсказуемая.

Илья вставал, бродил по квартире, выходил на балкон подышать. Пил воду. Просмотрел сообщения, которые пришли на мессенджер. Ничего, заслуживающего внимания. До утра он лежал и смотрел в потолок, пока небо над городом не посветлело. Голова гудела от предположений и догадок. Чего он только не передумал! От примитивных до самых фантастических гипотез. Сказывалась его творческая натура и склонность к закрученной интриге. Когда воображение и действительность пересекались в сознании Ильи, то возникали причудливые картины, которые годятся для кино и совершенно не подходят для обыденной жизни.