Продажная история. Паленые мифы о России

Отчего люди становятся стукачами, осведомителю Ветрову знать, конечно, лучше. Тем не менее больше всею заключенных в тюрьмах, лагерях и колониях СССР содержалось в послевоенные годы. Тогда за колючую проволоку отправлялись, с одной стороны, пособники оккупантов, а с другой — члены расплодившихся банд типа знаменитой «Черной кошки». Абсолютный рекорд дал 1950 год, к началу которого в лагерях сидели 1 416 300 человек, в колониях — 1 145 051 человек, а всего с учетом тюрем и особых лагерей — 2 760 095 человек, свыше трех четвертей которых составляли уголовники. Поскольку всего по политическим статьям в 1921–1953 годах в лагеря было отправлено 2 631 397 человек, легко подсчитать, что всею через лагеря, тюрьмы и колонии за тридцать лет прошло хотя и явно более 10 миллионов человек, но никак не «миллионов сорок», и, как уже говорилось, большинство из них уголовники или активные пособники оккупантов.

Та же история и со смертностью. В местах заключения в военные годы она была чудовищной, но никак не по проценту в день. В году 365 дней, и будь оно так, каждое место в камере или бараке за самый страшный — 1942 год должно было обновиться по 3–4 раза. Между тем на 1 января 1942 года в лагерях, колониях и тюрьмах СССР находились 2 045 575 человек, на 1 января 1943 года — 1 721 716 человек, а умерли или погибли за год 405 438 человек.

Солжениценоподобные до сих пор отрицают эти цифры, заявляя, что не могут верить документам НКВД, откуда они взяты. Как это понять? Коварная гэбня в 1939 году злодейски преуменьшала численность заключенных в отчетах, зная, что полезут правозащитники? И при этом плевала на текущую отчетность собственному начальству?

Представьте себе сюжет. Вызывает товарищ Берия своего зама товарища Кобулова и спрашивает, почему у него количество зэков, прибывших в ХрензнаетгдеЛАГ, занижено на 40 % по сравнению с отправленными туда? А Кобулов ему в ответ: «Мы тут, Лаврентий Палыч, с товарищем Вольфом Мессингом под коньячок в будущее заглядывали, так там стране трендец настал, все наши справки газеты публикуют, вот я и решил подчистить, чтоб они не слишком нас позорили!»

У Варлама Шаламова есть рассказ «Берды Онже», где за фамилией авторитетного вора идут слова «Он же Берды». Дура-машинистка ставит перед ними порядковый номер, и в вагоне с зэками появляется неучтенный гражданин Берды Онже. При перекличке никто не отзывается, и одуревшие от страха конвойные запихивают в вагон не говорящего по-русски туркмена, оформив его как опасного преступника Берды Онже…

Можно ли считать рассказ Шаламова зарисовкой с натуры и одновременно верить в безнаказанное выпиливание из лубянских документов миллионов зэков? Оказывается, можно! Одно плохо: вранье самых близких друг другу разоблачителей проклятого прошлого не желает совпадать. Если Солженицын в ГУЛАГе брешет о 40 миллионах, не считая ссыльных, то его вдовица и наследница бестрепетно урезает муженька вдвое!

«Вы можете заглянуть в семитомный капитальный сборник документов «История сталинского ГУЛАГа», изданный Государственным архивом Российской Федерации. Увидите, что цифры вполне совпадают с теми, которые приведены в Архипелаге: там сказано, что, по официальным данным, в 1930–1952 годах через лагеря, колонии и тюрьмы прошло 20 миллионов человек плюс 6 миллионов спецпоцленцев (кулаки, выселенные народы и т. п.)»

(«Российская газета», 2 ноября 2010 года).

Издание, на которое ссылается Солженицына, заслуживает доверия, но данные о 20 миллионах немного завышены — это количество приговоров, которых у многих было по два и более. (Данные по ссылкам правильные, поскольку ссылали, как правило, один раз.) Но муженек-то говорил о 40 миллионах зэков и ни разу не соизволил скорректировать свои данные после открытия архивов, доказав тем самым, что является злонамеренным лжецом и фальсификатором. Теперь вдовушка на голубом глазу пишет, что двадцать равно сорока! И при этом умалчивает, что подавляющее большинство зэков составляли те, кого исправнейшим образом сажают и в демократической России.

Все это ни в малейшей степени не оправдывает вынесения обвинительных приговоров невинным людям, как тогда, так и сейчас, но и не отменяет того факта, что «Архипелаг» — лживая книга. Усиленно пропихивая ее и школы, настаивая на правдивости всего изложенного в ней и сама же это опровергая, госпожа Солженицина, похоже, держит нас за клинических идиотов. В чем ей усиленно помогает некто Владимир Путин. Заявивший и беседе с мадам 26 октября 2010 года, что внесение «Архипелага ГУЛАГ» в школьную программу и его издание в адаптированном варианте для школ — «знаковое событие»и «без знания того, что здесь изложено, у нас не будет полного представления о нашей стране и мы с трудов сможем думать о будущем».

Илья Глазунов, ректор Российской академии живописи, ваяния и зодчества

Большевики уничтожили 30 миллионов крестьян

Картину «Раскулачивание» я задумал еще в годы своей учебы в Ленинграде, но мне сказали, что если я напишу ее, тогда попаду в лагеря. Это картина о страшном времени 1930–1932 годов — уничтожении наших кормильцев, тридцати миллионов крестьян…

«Наша Версия на Неве», 7 ноября 2011 года

Если Солженицын увеличивает число сосланных крестьян и членов их семей с 1,8 до 15 миллионов, то Глазунов решил переплюнуть его по части вранья, удвоил эту цифру и записал всех сосланных в уничтоженные. На самом деле условия в ссылке часто были тяжелейшие, и в 1930–1934 годах умерли (с учетом естественной смертности) более 300 тысяч сосланных. Трагедия? Несомненно. Но это все же только одна сотая от озвученного Глазуновым.

В дальнейшем жизнь ссыльных нормализовалась, а с 1938 года началось их освобождение, в основном завершившееся к 1952 году, когда на спецпоселении оставалось всего 28 009 человек, включая сосланных после 1931; года по причинам, не связанным с постановлением ЦК ВКП(б). Можно, конечно, извратиться и причислить к Погибшим жертвы голода 1932–1933 годов, но это в основном 1933 год, и даже по многократно преувеличенным данным либеральных публицистов — 7 миллионов, а не тридцать. Не говоря уже о том, что голод 1932–193.1 годов отнюдь не сознательное истребление, что бы нам ни рассказывали придворные летописцы. В настоящее время число всех наиболее известных жертв геноциде и стремительно снижается. Даже на знаменитом гитлеровском концлагере Освенцим втихую поменяли мемориальную плиту, уменьшив число жертв с 4 до 1,5 миллиона. Количество жертв почти столь же знаменитого хорватского концлагеря Ясеновац уменьшилось с 700 до 70 с небольшим тысяч. Многократно скукожилось число жертв сталинского террора, очень скоро то же самое случится с умершими в 30-е годы от голода. Несмотря на все усилия сытых чиновников самостийной Украины и еще более откормленной россиянской придворной интеллигенции.

Владимир Солоухин, российский писатель (из книги «При свете дня»)

Большевики утопили в барже Временное правительство

Последователь ультраэкстремистских учений Нечаева и Ткачева, Ленин понимал, что вся сила кучки большевиков и залог их успеха в нарушении всех «правил игры». Главным принципом всей деятельности Ленина было: «Нравственно то, что нужно и выгодно мне сегодня». Когда было нужно и выгодно, большевики кричали: «Вся власть Советам!» Когда они взяли власть в свои руки, Советы стали им не нужны. Уже упоминалось, что демонстрация путиловских рабочих с лозунгами «Вся власть Советам!» была попросту расстреляна из пулеметов. Семь месяцев (до взятия власти) большевики ратовали за созыв Учредительного собрания, когда же оно собралось (а большевики к этому времени взяли власть), они это собрание попросту разогнали. Все думали, что арестованных министров Временного правительства большевики по всем человеческим нормам будут открыто судить, а они, не мешкая ни часу, ни дня, посадили их в баржу, а баржу потопили в Неве.

За исключением министра-председателя Александра Керенского, покинувшего Петроград 24 октября 1917 года, все остальные члены Временного правительства были Действительно арестованы в ночь с 25 на 26 октября 1917 года, но в барже их не топили, а отправили в Петропавловскую крепость, а затем освободили. Первыми, 29 октября, на свободу вышли члены социалистических партий (министр труда меньшевик Кузьма Гвоздев, министр юстиции меньшевик Павел Малянтович, министр земледелия эсер Сергей Маслов, министр почт и телеграфов и министр внутренних дел меньшевик Алексей Никитин) В начале 1918 года получили свободу остальные члены правительства (обер-прокурор Синода Антон Карташев, министр государственного призрения Николай Кишки и министр торговли и промышленности Александр Коновалов, государственный контролер Сергей Смирнов и председатель Экономического совета Сергей Третьяков, министр финансов Михаил Бернацкий, военный министр Александр Верховский, морской министр Дмитрий Вердеревский, министр путей сообщения Александр Ливеровский, министр продовольствия Сергей Прокопович, министр народного просвещения Сергей Салазкии и министр иностранных дел Михаил Терещенко).

Впоследствии Коновалов, Терещенко, Вердеревскии, Бернацкий, Прокопович, Карташев и Смирнов эмигрировали и, осев главным образом во Франции, благополучно дожили до преклонного возраста. Третьяков тоже поселился во Франции, но, не преуспев в делах, стал работать на советскую разведку. Он способствовал разгрому главной антисоветской военной организации Русский общевоинский союз, а потом, уже после захвата Франции немцами, был арестован гестапо и расстрелян.

Верховский, Никитин, Маслов и Малянтович остались в СССР и были расстреляны в 1938–1940 годах, причем Малянтович незадолго до ареста успел сыграть самого себя в фильме «Ленин в Октябре». Также оставшийся Гвоздев краткое время являлся заместителем председателя Высшего совета народного хозяйства, но в 1931 году был арестован и почти до самой смерти в 1956 году находился в заключении или ссылке. Кишкин и Салазкин скончались до начала большого террора, а Ливеровский успешно пережил его, во время блокады Ленинграда стал одним из создателей «Дороги жизни» по льду Ладожского озера, был награжден медалью «За оборону Ленинграда», орденами Красной Звезды, Ленина и Трудового Красного Знамени.