Продажный ангел
Шрифт:
Да, смеяться!.. Впервые после похорон матери он почувствовал себя живым и счастливым. Счастливым уже потому, что мог просто смотреть на девушку, стоящую за кассой бистро — на это лучезарное видение.
Набравшись храбрости — Станислав подошел к милой тюрчанке и сказал:
«Девушка!.. Вы такая красивая!.. Можно я вас нарисую?..»
Кудесница не испугалась. В глазах у нее зажглось по яркому солнышку.
«А вы художник?..»
«Да, я умею немного рисовать… Меня — кстати — Станислав зовут».
«А я — Диларам. Диля».
«Диля… У меня с собой — ни карандаша,
Диля обворожительно улыбнулась.
«Хорошо, Стас».
Парень вмиг смотался домой — и вернулся с блокнотом и ручкой.
Диля — сияя — помахала из-за стойки:
«Привет, художник!..»
Станислав сел за столик — и принялся рисовать. С небывалым вдохновением. Хотя Станислав давно не брался ни за карандаш, ни за кисть — пальцы у парня не дрожали. За двадцать минут рисунок был готов.
С белого листа блокнота смотрела очаровательная девушка — вылитая Диля.
Станислав показал рисунок Диле.
«Вот».
Девушка была восхищена:
«Ты просто волшебник!..»
Станислав аккуратно вырвал листок из блокнота.
«Я дарю этот рисунок тебе».
Диля расцвела, как роза.
«Ой, Стас!.. Не знаю, как и благодарить тебя!..»
Сам удивляясь своей дерзости — Станислав выпалил:
«А ты сходи со мною в кафешку».
…После нескольких свиданий Станислав — краснея и заикаясь — предложил Диле:
«Выходи за меня замуж».
Диля смущенно улыбнулась. Бросила томный взгляд из-под ресниц. И ответила, что согласна.
— Моя Диля была из Западного Туркестана. Сирота, — поделился Станислав с Юлдуз. — Едва Диле исполнилось восемнадцать — родня спровадила девочку в Расею. Чтобы бедняжка работала и сама себя обеспечивала.
— Как твой дядя отнесся к Диле?.. — спросила Юлдуз.
Станислав грустно улыбнулся.
— Вот как это было. Однажды утром мы с женой нежились в постели — когда в дверь позвонили…
«Черт!.. Дядя!.. — понял Станислав. — Он как раз собирался пожаловать…»
Парень влез в штаны-трико и пошел открывать. Диля — накинув легкий халатик — последовала за мужем.
И вот дядюшка переступил порог.
«Привет, дядь», — поздоровался Станислав.
Дядя не ответил. Он — как бык на красную тряпку — вытаращился на Дилю.
«Эт-то кт-то?..»
«Это моя Диларам, — сказал Станислав. — Я на ней женился».
Глаза дяди налились кровью — и метнули молнии.
«Да ты в своем уме?!.. Ты что — не видишь?!.. Эта девка — нерусь. Бьюсь об заклад: еще и без расейского гражданства. Ты не понимаешь, что эта баба легла под тебя только для того, чтобы завладеть твоей квартирой?!.»
Станислав вспыхнул.
Проскрежетал зубами:
«Ты… не смеешь… оскорблять мою жену… в моем доме!..»
Это был первый случай, когда Станислав оказал своему властному дядюшке отпор.
«Что-о?!..»
Глаза у дяди выкатились из орбит.
Племянник и дядюшка стояли друг против друга, как два разъяренных боевых быка.
«Ну ладно… — прохрипел дядя. — Посмотрим, как вы проживете без меня. Вы не получите из моего кошелька ни ржавой копейки!.. Что, Станислав, вы станете делать,
когда прожрете оба вклада твоей матери?.. С протянутой рукой пойдете на вокзал?.. Посмотрим, голубки. Посмотрим…»Дядя ушел, хлопнув дверью.
С этого момента племянник не видел дядюшку почти четыре года.
Слова дяди заставили Станислава задуматься. Не о мнимом коварстве жены, конечно. Но о том, что и правда надо как-то зарабатывать на хлеб.
Диля продолжала трудиться в бистро. Станислав готов был наняться курьером — охранником — оператором колл-центра. Но Диля с нежной улыбкой посоветовала:
«Дорогой. Ты ведь художник. Почему бы тебе не зарабатывать своим талантом?..»
Станислав чмокнул жену в щечку:
«А мне такое и не приходило в голову!.. Какая же ты у меня умница!..»
Он вывесил несколько своих рисунков на сайте «фриланс-расея-ком», сопроводив текстом: «Создам эмблему, логотип, обложку для книги». И стал ждать.
Неделю объявление Станислава никто не замечал. Парень отчаялся бы — если не поддержка твердо верящей в успех Дили. А через неделю клюнул первый заказчик.
Дела постепенно пошли в гору. Станислав хватался даже за самые недорогие заказы, завоевывая себе репутацию. Диля зарабатывала в бистро. Червонец сыпался в семейную кубышку. Нетронутые вклады покойной мамы Станислава служили «подушкой финансовой безопасности».
— Диля была мне лучшей женой, — мечтательно глядя в потолок, сказал Станислав. — Кроткая, как ягненок. Добрая. Милая. Мы с ней ни разу не поругались. Не зря имя Диларам переводится как «Успокоение сердца».
— Что же было потом?.. — спросила Юлдуз. — Где твоя Диля?..
Станислав помрачнел:
— Моя Вселенная рухнула вскоре после того, как мне исполнилось двадцать четыре…
В тот вечер Станислав засиделся за заказом. За окном было совсем темно, когда молодой художник отложил лист и фломастеры.
«Иди, иди кушать!..» — ласково прощебетала Диля.
— Жена подала мне тарелку рыбного супа и бутерброды с копченой колбаской. Спросила, нежно на меня глядя: «Чем тебя еще угостить, золотой?..». А я возьми — да и ляпни: «Помнишь тот плавленый сыр с паприкой, который мы ели на прошлой неделе?.. Он мне очень понравился».
«О, — вызвалась Диля, — я мигом слетаю в магазин — и принесу тебе сыр».
«Нет, — пошел на попятную смутившийся Станислав. — Не надо, родная…»
Мужчина волновался не зря: под покровом тьмы — как и положено нечисти — на городские улицы вылезают упыри-неонацисты. Понятно, что для смуглой брюнетки встреча с подобными отморозками не может закончиться ничем хорошим.
«Не ходи, козочка. Останься дома».
Но Диля поцеловала мужа в лоб:
«Обернусь за секунду, дорогой».
И птичкой выпорхнула из квартиры.
Станислав опомниться не успел.
Протекло минут пятнадцать. Мужчину грызло беспокойство.
«Бред. От подъезда до магазина — сотня шагов. Ничего плохого не может случиться. Не может же?..»
Но тревога железными клещами стискивала сердце Станислава. Он достал телефон и набрал жену. Звонок… не прошел. Холодный пот прошиб Станислава.