Проделки небожительницы

Леонид осторожно огляделся по сторонам и только тут заметил, как Лола бледна. Очевидно, до нее дошло, что они только что чудом избежали смерти. Проехав три остановки, беглецы вышли.

– Кажется, за троллейбусом никто не ехал, – неуверенно проговорил Маркиз. – Но у меня на душе как-то неспокойно. Береженого бог бережет. Надо еще несколько раз пересесть с одного вида транспорта на другой и уехать как можно дальше.

Они проехали несколько остановок на первом попавшемся автобусе, потом пересели на трамвай, потом на другой автобус. Наконец Маркиз успокоился.

– Пожалуй, мы от них оторвались, но, прежде чем двигаться дальше, нужно переодеться.

Оглядевшись, он зашел в подъезд. Там Леня снял светлую куртку-ветровку, под которой был темный свитер ручной вязки, надел синюю бейсболку и очки с простыми стеклами.

– Всегда нужно носить с собой кое-что из реквизита, – сказал он напарнице.

– Мой реквизит остался в машине, – вздохнула Лола, и Маркиз помрачнел, вспомнив о взрыве.

На улицу вышел совсем другой человек.

– И что мне делать с тобой?.. – задумчиво проговорил он, глядя на Лолу, и решительно двинулся в направлении магазина «Женский трикотаж».

Войдя в магазин, Лола схватила Маркиза за руку, закатила глаза к потолку и простонала:

– Ленечка, неужели ты хочешь, чтобы я что-нибудь такое на себя надела?! Это же фирменный магазин трикотажной фабрики «Красное веретено»!

– Не до шуток нам, – огрызнулся Маркиз, – выбери что-нибудь и переоденься. И прекрати валять дурака, нашла время!

Лола отыскала более или менее приличный трикотажный костюм с длинным плотным жакетом и удалилась в примерочную.

Маркиз, чувствовавший себя в полупустом магазине с уныло бродившими в помещении редкими женщинами слишком заметным, отошел в сторонку, завернул за стойку с развешанной на ней одеждой и сделал вид, что разглядывает свитера, краем глаза наблюдая за входом в магазин и за примерочными кабинками.

Дверь магазина распахнулась, и на пороге появился мужчина в длинном бежевом плаще. К этому плащу и всему респектабельному облику вошедшего плохо подходили наушники от плеера – эта деталь ему была явно не по возрасту.

Маркиз насторожился и внимательно следил из своего укрытия за мужчиной в плаще. Мужчина не спеша прошел по торговому залу и приблизился к примерочным кабинам. Маркиз весь подобрался: поведение незнакомца ему не нравилось. К счастью, тот остановился не перед кабинкой, где переодевалась Лола, а перед соседней, куда только что вошла высокая неухоженная девица с обесцвеченными перекисью волосами.

Человек в плаще на секунду замер перед кабиной, и Маркиз, весь превратившийся в зрение и слух, различил негромкий, но очень характерный хлопок, который ни с чем нельзя спутать: это был выстрел из пистолета с глушителем.

Киллер тут же развернулся и быстро пошел к выходу из магазина. Правая его рука была в кармане плаща, и Маркиз заметил на бежевой ткани пулевое отверстие с немного обгоревшими краями.

Как только мужчина в плаще вышел на улицу, Маркиз бросился к кабинке Лолы, но, пока он пересекал зал, произошло следующее.

Закрывавшая вторую кабину занавеска с громким треском разорвалась, и крашеная девица, судорожно вцепившаяся в занавеску и повисшая на ней всем телом, рухнула на кафельный пол торгового зала. Какая-то посетительница истошно завизжала, к ней сразу присоединились еще два или три голоса, продавщицы бросились к убитой. Началась паника.

Маркиз отдернул вторую занавеску, за которой, уже переодетая в ядовито-зеленый костюм от «Красного веретена», стоял Лола.

– По-моему, мне не идет этот цвет, – обратилась она к Маркизу, – может быть, померить бордовый?

– Уходим отсюда, быстро! – крикнул Маркиз. – Я потом тебе все расскажу!

– Я тоже.

Маркиз удивленно взглянул на напарницу, но задавать ей вопросов не стал. Пробегая мимо кассы, он бросил кассирше деньги: жульничать по мелочи было не в его правилах. Кассирша сидела за своим окошечком, в полной прострации наблюдая за происходящим в зале. Увидев перед собой деньги, она на время опомнилась и закричала:

– Постойте, постойте, а чек?! – Но странные покупатели уже выскочили из магазина.

На улице Маркиз быстро свернул в первый попавшийся проходной двор и на бегу в двух словах рассказал Лоле о появлении киллера.

– Значит, нам не удалось оторваться от них, – закончил он, – непонятно только, почему он выстрелил не в тебя, а в твою соседку.

– Все понятно, – ответила Лола, стараясь не сбиться с шага, – когда в кабинке я переодевалась, увидела на своем свитере «жучок» и только в тот момент догадалась, когда они успели его прицепить. Еще в бистро привязался ко мне какой-то тип. Я-то подумала – выпил парень, познакомиться хочет. А он меня вдруг облапил – да «жучок» незаметно и прилепил! Это явно был радиомаяк, они следили за ним, потому нам и не удалось сбить их со следа. Я отцепила маячок от свитера и подсунула его в соседнюю кабинку. Там была такая маленькая щелочка… Потом туда зашла другая женщина… Но я не хотела ничего плохого, думала, мы уйдем, а они за магазином так и будут следить…

– Да, не повезло ей… Но теперь, – Маркиз подвел итог, – мы можем оторваться от преследования. Если, конечно, на нас нет еще одного маяка. Ну, ты-то переоделась, так что можно считать, что чиста, а вот я…

– Да негде им было еще на тебя маяк цеплять! К тебе же никакая девица не липла!

Тем не менее Лола осмотрела его одежду, прощупала швы. «Жучков» они не нашли.

В дверь Кузьмичу позвонили. Старый барыга кряхтя прошел по коридору, выглянул в глазок. Увидев знакомое лицо, загремел запорами.

Этот человек – средних лет, с длинными темными волосами и слишком яркими блестящими глазами – не нравился Кузьмичу, вызывал у него чувство недоверия и опасности, но дело есть дело, а в окружении Кузьмича ангелы попадались так же часто, как орхидеи в Антарктиде.

– Проходи, – кивнул барыга гостю, – есть кое-что для тебя.

Войдя в кабинет, он выставил на стол несколько бронзовых канделябров, потемневшую от времени медную жаровню, бронзовую кадильницу – ту, что Сверчок притащил из квартиры старого профессора.

– Вот, погляди, – проскрипел Кузьмич, всячески изображая старческую немощь, – может, что пригодится…

Гость брякнул бронзой, повертел в руках кадильницу:

– Это возьму.

Отложил еще жаровню, полез в карман за деньгами, и вдруг взгляд его упал на немецкий буклет, который выглядывал из-под старинного фолианта, лежавшего на краю стола. Гость ловко выхватил буклет и уставился на старика пристальными, немигающими яркими глазами:

– Вот что у тебя есть! А когда они прилетают?