Проделки небожительницы

– Значит, ты сейчас, как Колобок – от снайпера ушел, от следователя из страховой компании ушел, от полиции ушел и от прихлебателей господина барона тоже убежал, так?

– Так, – согласился Макс и добавил: – Извини, Ленька, я понимаю, что ты вряд ли чем-то поможешь.

Маркиз перехватил его взгляд, брошенный на жалкую стариковскую обстановку комнаты, на пыль по углам, на линялые джинсы самого Маркиза.

– Что, денег мне хочешь предложить на бедность? – усмехнулся он.

Когда рыжий человек краснеет, это сразу становится заметно. Макс исподлобья взглянул на друга – обиделся Ленька или нет?

Но Леня-Маркиз совсем не обиделся. Он встал, прошелся по комнате и снова достал из шкафчика бутылку водки.

– Выпей, Максимушка, и послушай, что я тебе расскажу, – ласково начал он. – Только дай честное слово, что драться не будешь, сначала до конца дослушаешь…

– Ну, даю, – удивился Макс.

– Насчет того, что я тебе помочь не могу, – это вопрос пока открытый, – начал Маркиз, – а вот что все твои беды меня напрямую касаются – это совершенно точно. Хочешь, я тебе расскажу, как ящик со статуэткой у тебя уперли?

– А то я не знаю, – разозлился Макс, – прислали другую машину, а у нее дно было выпилено…

– И сделали это прямо в аэропорту – ящики там и вытащили. Взяли два ящика, потому что не уверены были, в каком именно статуэтка. Спустились через люк под землю – там коммуникации проходят… – И Маркиз подробно рассказал Максу про коммуникации и про мальчишек-карманников, промышляющих в аэропорту. – По глазам вижу – сейчас ты спросишь, откуда я все это знаю? Отвечу: я, Максим, и упер эту несчастную статуэтку!

Макс, не глядя, нашарил на столе рюмку, налил до краев и жадно выпил не закусывая.

– Я, вообще-то, по специальности – мошенник и аферист высокого класса, – продолжил Маркиз, – за пятнадцать лет отличную квалификацию приобрел! Щипали мы с Лолой весьма удачно богатых лохов – старушек и детей малых я не обижаю, неимущих – тоже. Ты не думай, Лолка способная, это она сейчас на весь мир злится. Ей, видите ли, в театре ее задрипанном поиграть не дали!

– Робин Гуд какой нашелся, – процедил Макс, – ты лучше скажи мне, где богиня?

– Или Дубровский, – охотно согласился Маркиз, – так вот, значит, все было хорошо, пока Кузьмич – был один такой барыга, царствие ему небесное, хотя он точно в ад попал… Так вот, Кузьмич мне и предложил это дело насчет золотой богини. Я как поглядел на фотографию – сразу отказался, почувствовал, что нечистое это дело. Так оно и оказалось. Кузьмич предупреждал, что заказчик – не простой человек, в покое он меня не оставит. Я плюнул и ушел. В тот же день машину мою взорвали, в Лолу стреляли… В общем, похитили они девчонку и звонят мне, шантажируют. Пожалел я Лолку – ведь это я, можно сказать, ее в такую жизнь втянул. И потом, чувствую – не отстанут они от меня, в общем, согласился.

– Где статуэтка, куда ты ее дел?! – прорычал Макс и вскочил.

– Ты слово давал? Ну так слушай дальше, – невозмутимо ответил Макс.

Вошла Лола – причесанная и подкрашенная, в обтягивающих стройную фигурку джинсах и ярком свитере.

– О! – обрадовался Маркиз. – Садись с нами, девочка, а то он меня убить собрался.

Лола подозрительно поглядела на бутылку, увидала, что там еще больше половины водки осталось, и успокоилась: не с чего мужикам быть такими уж пьяными, Маркиз просто дурака валяет. Она нашла в буфете граненый стакан, налила в него на два пальца водки и разбавила ее апельсиновым соком.

– За ваше здоровье! – обратилась она к Максу, но тот едва глянул в ее сторону.

– Теперь слушай меня очень внимательно, – раздельно заговорил Леонид, – когда я крался по тем подземным трубам, налетели, откуда ни возьмись, какие-то двое, с мечами и с красными бородами, в золотых масках, и отняли ящики. Порубили в капусту парня, который омоновца изображал – помнишь его? – а еще трех бандитов, что ко мне привязались, – у меня с одним счетец был…

– Хватит врать-то! – недовольно набычился Макс. – Говори правду.

– А когда ты ко мне приперся после пятнадцати лет разлуки и рассказал про ассирийское наследство, я тебе поверил, – с горечью произнес Маркиз. – А мог, между прочим, вообще тебе ни в чем не признаваться!

– Ты сам-то посуди, можно в такое поверить?! – закричал Макс. – Чушь какая-то!

– Я это к тому говорю, что никто не знает, куда подевалась эта проклятая богиня, и не найти никому эту статуэтку нипочем, – неожиданно спокойно проговорил Маркиз. – А вот попытаться вычислить тех, кто подставил и тебя, и меня, мы можем. Мне сдается, что если это не одни и те же люди, то все равно они как-то связаны между собой. У тебя положение аховое, но и мне не сладко. Либо бегать, как заяц, по всей стране, либо уезжать. Уезжать навсегда, честно говоря, я не хочу. Не люблю, когда меня выбора лишают!

– И что ты предлагаешь? – деловито спросил Макс.

Лола взглянула на него с удивлением – значит, поверил! А она-то только собиралась взять его за руку и начать проникновенно убеждать.

– Нужно поставить «жучки» в их мобильные телефоны! – сказал Маркиз. – Но…

– Но ты не специалист, – докончил за него Макс. – Это не беда – я как раз такой специалист. Ты сможешь достать необходимое оборудование?

– Нет проблем, были бы деньги – все достать можно.

Они сблизили головы и начали писать список на бумажной салфетке, тихо переговариваясь между собой.

Лоле стало скучно. Она бросала томные взгляды на Макса и даже один раз прижалась под столом к его ноге бедром. Макс никак не отреагировал, зато Маркиз, улучив минутку, больно схватил ее за плечо.

– Не дури! – приказал он ей. – Сейчас не время.

И она поняла: шутки кончились, началась работа.

Американский армейский джип вылетел на пыльный пустырь взбешенным иноходцем и резко затормозил, подняв пыль всеми четырьмя колесами и разве что не заржав. Мощный мотор затих, пыль постепенно осела, и наступила тишина.

Четыре человека сидели молча, не выказывая признаков нетерпения. Четыре человека умели ждать. Их научила этому память поколений. Память предков, год за годом, век за веком ровной рысью двигавшихся по бескрайней степи на низкорослых крепких лошадях, предков, кативших по степи в кожаных пыльных кибитках, высматривавших в этой степи добычу или врага, которого не всегда можно отличить от добычи.

Четыре человека в джипе были спокойны. Их плоские желтовато-смуглые лица не выражали ни напряжения, ни нетерпения. Их узкие зоркие глаза видели все, ни во что специально не вглядываясь. На коленях у троих из них лежали американские армейские карабины, четвертый не был вооружен.