Продолжение Hell Effect

– Инженеров ко мне!
– рявкнул в микрофон Артериус, - пусть рвут обшивку.

К трибуну, натужно пыхтя, подбежали несколько легионеров со знаками различия инженерных войск. Один из них, покопавшись, прилепил на броню сенсор и, выведя результаты сканирования на омнитул, крикнул:

– Толщина полтора, прочность ноль-девять! Ставим двойные!

Взрывотехники облепили кусок обшивки, ставя заряды. Глядя на слаженную работу инженеров, трибун мимоходом порадовался, что в свое время очень удачно конфисковал подрывные заряды у одного волуса, не став сдавать их в числе прочей контрабанды. Ушлый торгаш одному ему ведомыми путями сумел добыть заряды, используемые в основном штурмовыми подразделениями, и попытался сбыть их на черный рынок, но турианцы оказались расторопнее. В то время трибун, вспомнив наставления старого офицера из военной школы о том, что взрывчатки бывает или мало, или не бывает вовсе, решил, что произведение турианских заводов будет лучше смотреться в арсенале его когорты, а не на столе с вещдоками, коих и так было достаточно, и прикарманил ящики для нужд легиона. Как оказалось, не зря.

С яркой вспышкой подрывные заряды, предназначенные для абордажных команд, сдетонировали, пробивая обшивку судна, и солидный кусок брони, расположенный под наклоном к земле, с грохотом упал на землю, обнажая внутренности корабля. Штурмовики тут же рванули вперед, предварительно закидав гранатами помещение.

Легионеры вошли внутрь крейсера.

***

– Бегом, бегом!
– подгонял сержант мобильной пехоты своих солдат, - эти твари быстро продвигаются, так что шевелитесь!

Солдаты, впрочем, и без понуканий неслись, как на пожар - пятьсот прорвавшихся пришельцев времени даром не теряли, и прорыв требовалось заткнуть и обороняться до прибытия парней из Цербера. Добежав до одного из перекрестков, солдаты по команде сержанта рассредоточились и заняли укрытия, ожидая чужих. Солдаты волновались - пусть большинство из них готовились к этому всю службу, реальное столкновение - это все же другое. Люди были на взводе.

Пришельцы не заставили себя ждать. Из-за одного поворота показалась голова, закрытая непривычного вида шлемом. Всматриваясь в коридор, пехотинец чужих исчез за поворотом, а затем из-за угла выбежали другие солдаты противника, перемещаясь от укрытия к укрытию короткими перебежками.

– Ждать, ждать, - напряженный голос сержанта сдерживал инстинктивное желание людей тут же открыть огонь по ненавистным вторженцам. И когда пришельцы, наконец, достаточно втянулись в коридор, командир отделения взревел, словно забыв о существовании микрофона, - ОГОНЬ!!!

Воздух тут же наполнился характерными звуками боя - характерные "ШШАРХ" разрядников перемежались пульсирующими звуками стреляющих плазмаганов и взрывов гранат. В первые же секунды боя чужие потеряли троих. Один из пришельцев буквально сгорел, поймав грудью аж пять молний разрядников. Второй, получив очередь плазменных разрядов, беззвучно упал, истончая запах расплавленного металла, потрескавшийся керамики и горелой плоти. А рядом с третим взорвалась граната, от взрыва не спасли ни щиты, ни броня - слишком близким был взрыв. Осколками гранаты костелицей твари оторвало руку, и теперь ублюдок, отчаянно вереща, катался по коридору, орошая проход своей кровью. Пришельцы попрятались в укрытиях, открывая ответный огонь, заставляя пехотинцев залечь. Но плотность огня давала о себе знать - поток вольфарама пробил триплекс шлема одного из бойцов и попал в голову, тут же перемолов содержимое черепа в кашу. Смерть пришла к солдату мгновенно.

– Ааа, сдохните, суки!
– потеря товарища, казалось, лишь придала солдатам сил, и пехотинцы, включая самого сержанта, наплевав на возможную смерть, высунулись из укрытия, поливая коридор веерами молний и потоками плазмы. И это принесло свои плоды - несколько чужих как раз меняли укрытия, и, попав под ураганный огонь защитников корабля, упали на пол, не подавая признаков жизни.

– Граната, - резкий крик одного из бойцов совпал со взрывом летящего дискообразного предмета. Чужие определенно знали толк во взрывчатке - граната пришельцев свалила наповал одного из солдат и серьезно ранила еще двух, но те в горячке боя, похоже, даже не заметили ран, и сейчас, продолжая вести огонь, медленно истекая кровью. Чего тут было больше - природной ярости, помноженной на ударную дозу адреналина, или влияния боевых препаратов, тайком принятых еще до боя, не брался говорить никто. Но, видимо поняв, что жить ему осталось недолго, один из солдат, приготовил гранаты, и положив разрядник с батареями, с воплем "Прикрывай!" швырнул осколочные в сторону чужих и, дождавшись взрывов, издал душераздирающий вопль и рванул в сторону чужих, на ходу выдернув две чеки из последних бомб.

– Куда, придурок?!
– донесся вслед бегуну запоздавший крик сержанта, но солдат вряд ли услышал окрик командира - начала сказываться потеря крови, и в затухающем сознании солдата набатом билась одна мантра, которую заучивали все солдаты всех учебных частей Альянса.

Смерть - ничто.

Мы живем, когда есть цель.

Цель - главное в жизни.

Без цели мы - ничто.

Наша цель - убивать врагов.

Мы всегда должны помнить о цели.

И даже умирая, мы должны убить врага.

– Убить врага, убить врага, - бухало в голове солдата. Из-за спины летели голубые разряды и сгустки плазмы, заставляя ВРАГА залечь. Трусы, даже перед лицом смерти они не способны на подвиг. В лицо летели выстрелы врагов, но солдат словно заговоренный бежал вперед с зажатыми гранатами в руках. Вот в грудь словно ударили кувалдой - какая-то из пуль все же нашла свою цель. Солдата развернуло ударом, но не опрокинуло, и он продолжал бежать к врагу. Еще один выстрел заставил бойца споткнуться, но солдат, кувырнувшись, вскочил на ноги и снова бросился вперед, ведь у него была ЦЕЛЬ. В этот момент солдат понял одну простую истину. Инструкторы были правы - смерть не просто ничто. Смерти попросту не существует. Каждый из них бессмертен, когда у него есть цель. И пусть не все из людей дойдут до неё и не все её увидят, но души тех, кто не дошел, будут охранять тех, кто еще здесь. Ибо сила в единстве, и пока люди едины, их никто не сможет победить. До врагов осталось метров пять, когда какой-то удачливый чужой все же смог попасть по ногам солдата. По икрам словно хлестнули плетью, и обреченный солдат упал, покатившись в сторону пришельцев. Впрочем, для него это было уже неважно.

"Радиус гарантированного поражения оборонительной гранаты составляет семь-десять метров, - вспомнились строчки из прочитанной когда-то инструкции, - поражающий эффект усиливается, если взрыв происходит в замкнутом пространстве".

Сейчас был именно такой случай. Умирающий солдат разжал кулаки, нагло ухмыляясь атакующим. С негромким щелчком отлетели предохранительные скобы, и обернувшийся на звук чужой, увидев смертоносные предметы, что-то отчаянно прокричал своим скрежечущим металлическим голосом.

– Поздно, ублюдок, - мелькнула мысль в голове землянина, - я поставил запал на три секунды.

Но вслух он сказал совершенно другое. Ему показалось важным, чтобы пришельцы напоследок услышали его крик. И, через силу собрав воздух в легкие, он негромко, но отчетливо произнес:

– Terra omnia.

Угасающее сознание успело запечатлить ослепляющую волну света, брызнувшую из гранат. И если бы однажды этот солдат вернулся в мир живых, он бы поклялся, что за мгновение до того, как его глаза померкли, он успел увидеть сквозь темный триплекс шлема пришельца наполненные ужасом глаза чужого.

Бой, казалось, на секунду замер, словно обе стороны, не сговариваясь, решили отдать дань памяти героическому солдату, подорвавшему себя на гранатах. Но тишина продолжалась недолго. Коридор вновь ожил, и воздух пронзили жалящие вольфрамовые пули, сгустки плазмы и разряды молний, изредка перемежаемые взрывами гранат. Обе стороны, казалось, вдохновились примером павшего героя, остервенело стреляя во врага, в каком-то безумном стремлении убить, разорвать противника. Чужие лезли как орда демонов, словно напрочь забыв о тактике, прикрываясь не столько кинетическими экранами, сколько потоками пуль, не позволяя людям поднять голову. И люди сдавали позиции - не имея на себе щитов, они падали замертво, успев забрать с собой несколько врагов. Запас гранат подходил к концу, а к костелицым прибывали подкрепления, сменяя друг друга и создавая впечатление неудержимого катка, который, несмотря на отчаянное, даже фанатичное сопротивление защитников корабля, рано или поздно сомнет их. От отделения сержанта осталось одно название - в живых осталось лишь четверо, а не раненых не было вовсе. Более того, самостоятельно передвигаться могли лишь двое, в том числе и сам сержант.

– Командир, - прохрипел один из раненых, - уходите. Мы их задержим.

– Иди нахер, рядовой!
– послал его сержант, - я здесь никого не оставлю!

В эту секунду в проход влетела очередная граната - один из чужих, подобравшись на нужное расстояние, кинул взрывоопасный гостинец землянам. Сержант словно в замедленной съёмке увидел, как дискообразная хреновина, вращаясь, упала как раз, чтобы свалить наповал троих. И когда сержант уже развернулся, чтобы схватить диск и швырнуть гостинец обратно, один из раненых с криком раненого зайца распластался и накрыл гранату собой, приняв удар на себя. Раздался глухой взрыв, и тело сослуживца, подброшенное взрывной волной, рухнуло на пол, орошая его потоком крови. Шансов выжить у солдата не было.