Продюсер
Шрифт:
«Ну, это мы еще посмотрим, кто кому должен останется, — подумал он, — надо скорее позвонить Алиму и доложить, что его заказ выполнил первым!»
— Так как быть с деньгами? — подал голос Митя. — Мы же не будем начинать наше с вами сотрудничество с грабежа?
Гарик, соглашаясь, хмыкнул:
— Найдем. Главное, чтобы эти ребятки еще не потратили их на благотворительность. А то, видишь ли, обожают мои паршивцы помогать бедным да сирым. Опять же семьи у них большие… Должен понимать.
Заказ
Шлиц в свое время устроил офис в квартире, которую получил от Москонцерта,
Фадеев снял одну трубку:
— Минуточку подождите, — отложил ее в сторону и поднял другую:
— Алло, слушаю.
— Митя, это Фрост. Есть короткое, но важное дело. Ты можешь организовать поездку Клима Чука и Айи Кисс в Монте-Карло? На один день. Хороший человек просит.
Корней Львович был человеком очень конкретным и сразу переходил к делу. Митя крякнул, но тут же взял себя в руки.
— Корней Львович, это сложно. А почему вы мне звоните?
— А кому мне еще звонить? — язвительно поинтересовался Фрост. — Шлицу? Так там, знаешь ли, все время очень длинные гудки… Короче, организуй мне их за любые деньги. Мне надо… я обещал человеку… Не вздумай меня подвести! Понял?
— Чего уж не понять. Постараюсь. А какой бюджет? — Адреналин уже заливал Митины сосуды — все больше и больше.
— Возьми их обычный. Можно самый высокий за последний год. Поторгуйся чуть-чуть. А потом, когда согласятся, скажи, что за покладистость клиент удвоит гонорар на месте. Только мне не забудь отзвонить. И не вздумай химичить, а то я ведь расценки Иосины знаю лучше тебя. Сколько вместе отчесали по стране. Работай! У тебя два часа. Понял?
Митя мысленно охнул.
— Все понял, Корней Львович. Работаю. Сообщу сразу же.
Без прощания Фрост отключился, а Митя вытер вспотевший лоб и плюхнулся в любимое директорское кресло. Хотел набрать телефон Клима и только тогда обнаружил, что вторая трубка ждет его ответа. Он тихонько сплюнул в сторону и ответил:
— Вы меня слушаете?
— Да-да. Алло, — отозвался низкий рокочущий голос.
— Извините за паузу. Слушаю вас внимательно.
— Это Дмитрий Фадеев? — поинтересовался бархатный рокочущий бас.
— Да. А что? С кем я…
Митя вдруг подумал, что это наверняка следователь или его парни, и загрустил. Сейчас ему было совсем не до вопросов следователя. Ему нужно было собирать концертную бригаду, чтобы отправить ее к уважаемому Алимджану.
— Это беспокоит Роман Ротман. «Радио Роман», знаете же?
— Конечно, Роман… не знаю вашего отчества, — замялся Митя.
— Можно просто по имени. Для друзей я просто Роман.
«Ух ты! — подумал Фадеев. — А ведь мои ставки растут от часа к часу. То Гарик дружить хочет и зовет на работу, то Фрост запросто без секретарей звонит, а теперь и сам великий Радио-Ротман объявился в „приятелях“. Круто тебя, Митя, занесло!»
Ясно, что здесь тот самый случай, когда не было бы счастья, кабы несчастье не помогло, и Митя сразу же с грустью вспомнил о своем наставнике Иосифе Шлице.
Не будь его, так и оставался бы Митя мальчиком по имени «принеси-подай-пошел вон-не мешай!»— Хорошо. Слушаю вас, Роман… — вздохнул он.
— У меня, Дмитрий, необычная просьба. Мне срочно нужно помочь организовать одно веселое мероприятие. Там хотят видеть пару исполнителей, у которых контракт с вашей «Олл старз». Это Клим Чук и Айя Кисс.
Внутри у Мити екнуло.
— Причем срочно нужно, — волнуясь, пояснил Ротман. — Буквально завтра-послезавтра. Я понимаю всю абсурдность ситуации, ведь только что мы Иосифа похоронили. Но жизнь есть жизнь, и как сказал, точнее — спел незабвенный Фредди Меркьюри: «Шоу маст гоу он!» Так ведь, Митя?
— Так и есть, Роман, — скорбно подтвердил Митя, хотя внутри у него все ликовало.
Такие моменты случаются не каждый день и далеко не с каждым менеджером, и Митя решил позволить себе пошалить.
Романа Ротмана за глаза все называли Ромашкой. Он и впрямь был похож на ромашку, у которой гадающие девушки оторвали все лепестки: абсолютно лысый, с желтого цвета кожей и странной бородкой, что торчала во все стороны, словно обрывки сорванных лепесточков.
Митя тяжело вздохнул:
— Не хочу вас огорчать, Роман, но с этими двумя есть определенные трудности. Дело в том, что я на них получил уже три заказа. И ровно на послезавтра.
Было слышно, как поперхнулся собеседник, но Митя знал, что проблем не будет: он ведь говорил чистую правду!
«Следующему скажу, что уже четыре заказа получил!» — подумал Фадеев и еще больше вспотел.
— Ах, какая досада, Дмитрий! — цокнул языком Ротман. То, как он расстроен, было слышно даже по телефону, но Ромашка никогда не отступал. — Скажите, Дмитрий, а что с гонорарами… Оплачены? Или возможно через неустоечку их перекупить?
«Хрена тебе лысого!!!» — так бы ответил Шлиц, будь он жив.
Мало того, Иосиф заставил бы всех артистов, вместо поездки на столь популярное среди медиаолигархов событие, весь вечер, а то и ночь петь себе лично, любимому. И плевал он на всех Фростов-Шмостов, Аликов-Маликов, Ротманов-Шротманов. Но это мог позволить себе только Великий и Ужасный Шлиц.
Митя вздохнул:
— Попытаться можно, Роман. По двадцатке евро даете на неустойку?
«Не отпугнуть бы!» — мелькнула мысль, но Ротман тут же буквально выкрикнул:
— Идет! О'кей! Прямо сейчас отправлю человека. Двадцать пять минут, и бабки у вас. Вот выручил, дорогой мой человек! Спасибо. По гонорару не стесняйтесь. Я знаю, чего стоят Клим и Айя. Но этот случай особый, и здесь можно удвоить ставочку. Договорились?
— Хорошо. Я жду вашего человека. Только побыстрее. Я сейчас переговорю по неустойке и все решу. Жду. Счастливо вам! — и Митя первым повесил трубку.
Его акции в его же собственных глазах росли стремительно вверх. Чуть потеряв в цене после отобранных ста тысяч, они снова рванули ввысь.
«Осталось немногое: уговорить Айю и, главное, этого паразита Клима!»
Фадеев начал набирать телефон Клима, но тот повел себя крайне странно: то вообще не было сигналов, то начинала играть музыка, а то отвечал нежный женский голос на каком-то тарабарском языке. Митя, матюгаясь в голос, убил, наверное, минут двадцать, но так и не дозвонился.